Татьяна Попова - С чего начать? Истории писателей

— Но зачем? И что ты там делал? Ты врал мне… — она сделала паузу. — Как может быть одиноко среди людей?

— Не знаю, но я чувствовал, что все эти люди чужие. И ты тоже. Но вчера ты стала другой. Мы спрячемся в этом доме, и нас не найдут.

— Почему ты думаешь, не найдут? — недоверчиво спросила Ева.

— Нас не станут искать в лесу. Они попытаются схватить нас на вечеринках, в аэропорту и курортных пляжах, — продолжал Макс, — и знаешь, в домике в лесу есть книги. Печатные. И они пахнут.

Макс рассказал, что там есть мотоцикл. Он купил его, сам не зная для чего, но теперь понимает, что не зря. Он сможет выезжать в город за продуктами раз в неделю, когда закончатся запасы.

Ева повернулась к окну и не проронила больше ни слова. Макс тоже все сказал и погрузился в свои мысли. Ему было страшно, но он был уверен, что делает все правильно и это поможет не только им с Евой, но и всем людям.

Они подъехали к месту. Семья вошла в дом: там было одиноко, но уютно. Ева никогда не бывала в таких домах. Она подошла к шкафу с книгами и прочитала бегло названия: семья, здоровье, дети… Она знала, что найдет ответы на многие вопросы.

Макс набрал адрес в центр города, стер запись о поездке и отправил машину с автопилотом. Они с Евой остались совсем одни.

Несмотря на все современные технологии, их не смогли найти и прекратили поиски. Искусственный разум не смог даже предположить, что двое людей уедут вдаль от шума, вечеринок и бутиков с брендовыми вещами.

Ева и Макс заново узнавали друг друга и самих себя. Они прочитали большую часть книг и осознали, сколько всего упустили. За светом софитов люди скрывали собственное «я», выставляя наружу навязанные кем-то ценности и стиль жизни.

Макс раз в неделю надевал шлем и около двух часов мчал по шоссе в город за едой и всем необходимым. Ева научилась чувствовать себя и свое тело, в ней проснулись спящие глубоко внутри материнские чувства, и она была этому рада. Она верила, что и другие женщины испытают подобное. Ева боялась родов и очень хотела, чтобы приехала Вероника, но знала, что надеяться можно только на Макса. Вероника ее не поймет. По крайней мере, сейчас. В доме была книга о родах, они прочли ее с Максом вместе, и она верила, что они справятся.

И они справились. Звонкий крик младенца пронзил небо, пошел дождь, и чипы на шейных позвонках всех мужчин и женщин вышли из строя. Люди не знали что, но что-то изменилось.

Ева приложила к груди маленького живого человека и осознала, что она мама. Мама крошечной девочки. Макс обнял их, помог встать, и они втроем вышли на крыльцо. Они посмотрели вверх на небо и увидели, как вместе с дождем падают тысячи звезд — природа взяла свое и праздновала победу. Ева почувствовала внутри себя тепло, и страх отступил. Все получилось. Она смогла. Нет, они смогли вместе.

С неба лило всю ночь. Подошвы сапог скользили по скале. Несмотря на ливень, отряд двигался быстро. Разбойники скакали по камням с ловкостью крыс. Они и были крысами — помоечными крысами, жилистыми и жестокими, но умевшими выживать, как никто. Работники ножа и топора, как же. Эти крысы не видели дальше своего носа и уже шептались между собой: мол, время перепутали, а может, место. Ну не может во время пресветлого обряда Перерождения стоять такая мерзкая погода!

Керса знала, что в Изначальных горах может быть все. Образ жизни наемницы не оставлял места страхам и сомнениям, но это место вселяло в нее беспокойство. Никто не смел селиться здесь, даже звери и птицы держались отсюда подальше.

Вопреки ожиданиям, путешествие прошло благополучно. Керса посылала своих крыс на разведку и следила за жизнью каравана, который тащился по основной дороге. Жрецы и паломники шли дружно, но медленно — шутка ли, само Воплощение четырех стихий везут! Еще в городе Керса приходила посмотреть на это Воплощение: сморщенная, высохшая старуха одной ногой уже стояла в могиле. И в этой сморщенной оболочке живут четыре стихии?

Но сегодня старуху привезли в пещеру умирать. С ней также везли беременную женщину, готовую вот-вот разрешиться. После смерти своего прежнего Воплощения четыре стихии перейдут в новорожденного, и это будет означать то ли бесконечный круговорот жизни, то ли мир во всем мире, то какое-то мифическое равновесие четырех стихий… Керсе не было до этого никакого дела. Имело значение только одно: обряд Перерождения проводит Верховная жрица, и у наемницы будет последний шанс выполнить заказ. Еще одного провала ее репутация лучшей убийцы не переживет.

Керса подтянулась на руках, карабкаясь на здоровенную глыбу, перегородившую тропу. Нога соскользнула с мокрого камня, и наемница едва не рухнула назад, на голову лезущему за ней разбойнику. Кое-как выбравшись на вершину валуна, она перевела дыхание. Дальше придется спускаться по отвесной скале, словно горным козлам. Керса села на холодный камень, свесив ноги в пропасть. Далеко внизу пестрели шатры. Скалы окружали их сплошной стеной, словно лагерь разбили на дне гигантского котла.

Из-за ливня последний участок тропы казался непроходимым. Когда сапоги коснулись нужного уступа, Керса достигла того состояния, в котором большинство людей дают обеты типа «Если я выйду отсюда живым…». Прижимаясь лопатками к скале, она медленно двинулась по узкому выступу. Пока крысы по очереди сползали по стене, наемница растирала уставшие пальцы, не сводя глаз с лагеря под ногами. Для людей внизу ее отряд был как на ладони. Но кто в такую погоду высунет нос из-под капюшона?

Месяц назад, когда Керса проводила разведку, она остановилась перед входом в подземелье. Обычная дыра в скале — двое пеших пройдут, не пригибаясь. От обычной пещеры эту отличали вытесанные на скале символы четырех стихий. Они складывались в причудливую арку вокруг входа, словно по волшебству проступившую из камня. Огонь, земля, воздух и вода сплелись в затейливом орнаменте. Кто-то видел в этом чудо, кто-то — искусную работу каменотесов. Керса разглядела сверху отверстия, похожие на факельные. А потом она нашла путь, которым столетия назад пользовались факельщики: частично засыпанный, местами обвалившийся и всеми забытый.

Свой отряд наемница провела по правой стороне, над огнем и землей. У входа в пещеру дежурили жрецы: двое справа, двое слева. Белые мантии облепили их, сковав движения мокрой тканью. Перед входом разбили пять шатров: четыре скромных по углам, окрашенных по цветам четырех стихий, и белоснежный центральный.

Похоже, большая часть каравана осталась на дороге, и к пещере пришли в основном жрецы. Громоздившиеся вокруг скалы создавали для них иллюзию защищенности. Сплошная стена имела только один разрыв — на дальней стороне прорубили узкую дорогу сквозь скалы. Дождь скрывал стражу у прохода, но Керса знала, что их немного. Основная часть банды разбойников просто сметет их — наемница взяла с собой только пятерых и еще пятерых отправила по тропе, подходившей к пещере слева.