Мастер Чэнь - Девушка пела в церковном хоре [litres]
- Название:Девушка пела в церковном хоре [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (6)
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-112929-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мастер Чэнь - Девушка пела в церковном хоре [litres] краткое содержание
Девушка пела в церковном хоре [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Лебедев успел еще сказать Блохину: «Сдаю вам командование».
Он пытался остаться на мостике, но в итоге мы, внизу, увидели неузнаваемого человека в белом, которого целая команда на руках спускает в нашу пещеру и бережно несет на стол. И нам стало понятно, что что-то важное в нашей жизни кончилось.
А еще вдруг все ощутили, что моторы хотя и работают, но вяло и с перебоями. Хотя поток раненых к нам немного ослаб.
В тот момент я снова оказался наверху – как всегда, со сложенными палками, между которых была натянута парусина. Там, наверху, была уже странная темнота, хотя горизонт на востоке был четок и на нем – на почтительном отдалении от нас – виднелись японские корабли.
Но здесь, под защитой нависавшей над нами горы острова, было сумрачно и тихо.
Лебедев довел нас до Дажелета.
Мы бродили с носилками среди обугленных обломков досок от шлюпок и катеров, среди лохматого металла; мы пытались заглянуть через борт туда, где были зияющие дыры. А еще мы поняли – нет, услышали чью-то команду – что раненых нести вниз уже не надо. Надо поднимать их вверх. И грузить в две оставшиеся посудины, чтобы раз за разом транспортировать их на берег – вот этот, совсем близкий.
Блохин с оставшимися офицерами в это время устроил военный совет, хотя и без него картина была ясной. Орудий, годных к бою, было всего ничего. Правда, не было и снарядов. Не светили прожекторы. Пятиградусный крен вроде бы опасности не представлял, но борта были пробиты в нескольких местах выше ватерлинии. Еще немного крена, еще немного воды в трюмах – и каждая дыра превращалась бы в большую неприятность.
А еще были разворочены трубы и трубки, пар сел, и идти крейсер мог только очень малым ходом. До Владивостока оставалось немного, но дойти туда шанса не было никакого.
И «Дмитрий Донской» тронулся, малым ходом, еще ближе к берегу. Тут японцы, явно не понимавшие, что происходит, начали минные атаки – а я, к этому времени спустившийся с новостями вниз, ничего об этом не знал, только слышал, как и все другие, возобновившиеся удары наших оставшихся орудий.
Но и этот бой крейсер выиграл. А ведь мы могли бы мгновенно пойти ко дну прямо в тот момент, со слабым шансом, оказавшись в воде, не попасть в течение, уносящее нас от берега.
Две уцелевшие шлюпки – это очень мало, а людей на борту у нас было чуть не восемьсот человек. Не помню, удалось ли нам на краткое время заснуть там, внизу, перед эвакуацией – видимо, нет. Медики и Вера что-то упаковывали, шатаясь от усталости, а наверху… наверху сначала повезли на берег ослябцев, не веривших, что они прошли целыми и второй ад. Потом настала наша очередь. Очередь поднимать вверх по трапам тех же людей, которых мы раньше спускали вниз и там делали с ними, что могли. Сейчас мы укладывали их на палубе и возвращались обратно, успокаивали тех, кто просил оставить их тут и не трогать больше, снова тащили людей, какие-то тюки и баклаги с жидкостями.
После раненых на берег перевозили спасенных с «Буйного», команду «Донского» – последней. Шлюпки делали свои рейсы туда и обратно, раз за разом. И один из таких рейсов оставил меня на берегу навсегда. Я был привязан к раненым, и обратно мне отправляться было нельзя, да я бы и не смог.
В какой-то момент я мельком увидел: рядом, на соседней шлюпке, в воду падает Федор Шкура, его пытаются ловить, за ним в море бросается матрос, я вижу безумные, выпученные глаза Федора среди волн…
«Шкура утонул», – мелькнула мысль. И больше никаких мыслей и чувств, на них сил уже давно не было.
Я искал его потом, уже в лагере, но не нашел. Меня утешали тем, что какие-то моряки остались, спрятались на Дажелете, и Федор мог быть одним из них.
А дальше было мокрое, холодное и страшное волшебство. Мы взбирались на волну и соскальзывали вниз в шлюпке, мы были уже множество раз искупаны в брызгах. Но рядом со мной сидел Ен, и с ним творилось что-то необъяснимое. Он сначала шептал, а потом произносил себе под нос странные слова.
– Улындо, – проговорил он, наконец, мне, указывая на берег.
– Ен, – сказал я ему, пытаясь увернуться от брызг и закрыть брезентом от них раненых, – мы спасены. Это тот Дажелет, куда мы хотели дойти. Там отдохнем, Ен.
– Дажелет – это у вас, – отвечал он мне, и лицо его было мокро. – Дажелет – это Улындо. Это же мой Улындо.
А там, на берегу, среди мрака угадывались люди – десятки, сотни людей. Наши, лежавшие рядами у кромки прибоя. И сидевшие рядом. И еще много странных, фантомных фигур с лицами, как у Ена. И фонари, много-много фонарей.
Ен прыгнул через борт шлюпки в воду, упал, поднялся на колени, раскинул руки и начал кричать этим людям непонятные слова, много слов.
Наверное, все на самом деле было не так быстро и не так волшебно, но я и сейчас помню, как сразу после криков Ена мистические фигуры на берегу начали странный танец-хоровод с этими фонарями, как фонарей стало еще больше, они вытягивались в движущиеся вереницы, а люди подхватывали носилки с ранеными и уносили их куда-то вверх, туда, где, наверное, тепло и безопасно.
Я вздохнул и наконец заснул, под множество голосов и шум прибоя.
Проснулся я, видимо, через полчаса, оттого что было почти тепло – Вера была рядом. Скоро будет день, подумал я. Сегодня – ровно середина мая. Будет тепло, будет жарко.
Я вытянул голову – ряды лежавших раненых стали чуть виднее (рассвет?), и их было мало. Здоровые все были здесь, у берега, там даже мелькали красные огоньки папирос и самокруток – корейцы принесли спички?
А кто же это бежит рысью по кромке прибоя к шлюпке, готовой отплыть обратно на корабль? Кнюпфер, это же Кнюпфер, повелитель двух непобедимых шестидюймовых. Жив и даже не поцарапан. Ну, теперь все девочки твои, дорогой мой Кнюпфер, – в трико или без.
А вот совсем другая сцена – Лебедева несут вверх по склону, несут нежно, несколько человек; он пытается говорить. Я хотел бы сейчас соврать вам и сказать, что после таких ран он остался жив. Но этого не случилось.
Он ведь всех нас спас, думал я тогда, провожая его взглядом.
Шлюпка отошла к тускневшим перед рассветом огням «Донского» неподалеку. Причалила. Крейсер медленно, с усилием, начал отходить подальше, туда, где была глубина.
Японские корабли, кажется, придвинулись поближе. Понимали ли там, что происходит?
Трудно описать этот странный момент между тотальной ночной чернотой и наступлением рассвета. В тот момент мне казалось лишь, что «Донской» перестал сливаться с ночью, начал проявляться во мраке все более резким черным силуэтом.
На этом крейсере осталось мое пальто, книги, бумаги, револьвер Ильи, документы, все имущество еще сотен человек, полгода невероятного и страшного путешествия. Наш дом, наша жизнь в нем.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: