Максим Шраер - Исчезновение Залмана [litres]

– Ну как занятия в ешиве? – спросила Сара.

– Супер!

– О чем вы там разговариваете?

– Кто – вы? – нарочно переспросил Марк.

– Ты и твой репетитор.

– О разных вещах. Об иудаизме. О смерти.

– А о женщинах вы говорите?

– Вообще-то, нет.

– Никогда?

– Ну, не то чтобы никогда, – неуверенно ответил Марк. – Мы разговариваем о браке. Иногда он рассказывает истории.

– Истории? О чем?

– На этой неделе он рассказывал мне об одном раввине, у которого жена умерла. Но потом она принялась навещать его каждый год, самой жаркой июльской ночью, и водить на прогулки по их маленькому городку. Вторая жена раввина с ума сходила от ревности.

– А твой учитель никогда не спрашивает обо мне?

– Он знает, что ты существуешь.

– Интересно! – протянула Сара. – Я просто не могу вообразить тебя в этой ешиве.

– А я вот как раз могу себе представить, как ты идешь к мессе, – съязвил Марк.

За две недели до этого в разговоре с Залманом Марк упомянул, что собирается в Вашингтон на уик-энд.

– Зачем ты едешь? – спросил Залман.

– Повидаться с подружкой.

– С подружкой? А как ее зовут?

– Сара.

– Сара? Хорошее имя. И чем она занимается?

Слегка приукрасив реальность, Марк придумал еврейскую версию Сары Флэерти. Марк и Сара познакомились в аспирантуре. Ее семья живет в Калифорнии. Отец – офтальмолог, мать – социальный работник. (На самом деле отец Сары владел в Сакраменто компанией, сдающей напрокат тяжелые грузовики, и умер от цирроза печени, а ее мать до сих пор работала кассиршей в банке.) Еврейская Сара играет на виолончели (в колледже католическая Сара пела в студенческой группе а капелла.) Его подружка Сара работала законодательным помощником в офисе сенатора от Калифорнии (настоящая Сара действительно работала в офисе республиканского конгрессмена из Бэйкерсфилда). У нее были длинные медно-рыжие волосы и голубые глаза с бирюзовым отливом (так было и на самом деле!). Залман удовлетворенно кивал, пока Марк рассказывал об этой полупридуманной Саре.

И сейчас, когда Марк лежал рядом с настоящей Сарой, он чувствовал себя дважды обманщиком, уклоняясь от ее вопросов о Залмане и ешиве. Ведь в разговорах с Залманом он всегда был честен, но вот сказать ему правду о Саре почему-то не мог.

– Хотелось бы познакомиться с этим Залманом, – сказала Сара, поднимаясь с постели.

– Зачем он тебе понадобился? – спросил Марк, чувствуя, что его загоняют в угол.

– Просто так, интересно. Давай позовем его на ужин сегодня вечером, – ответила Сара, надевая полосатый махровый халат Марка.

– Сара, сейчас шабес. Я и позвонить ему не смогу раньше завтрашнего вечера.

– Ну давай – на бранч или просто на кофе в воскресенье утром?

– Разве ты не пойдешь к мессе?

– Ты же знаешь, что я хожу в церковь не каждое воскресенье, – ответила Сара, поджав губы.

– Ладно, что ты мне предлагаешь сделать? – спросил Марк.

– Позвонить ему.

– Залману?

– Да, Залману. Тому самому Залману. Позвони ему завтра вечером и договорись на воскресенье утром.

– А что, если он не может или вообще занят?

– Милый, это просто смешно! Скажи ему, что мы приглашаем его на бранч. Всего лишь! Я пошла в душ.

Воскресным утром они встретились с Залманом в кафе при книжном магазине, том самом, где Марк до этого пил кофе с раввином. Кафе было полным-полно обычных посетителей, которые сидели, уткнувшись носами и подбородками в воскресные газеты. Марк огляделся и сразу заметил пару знакомых аспиранток с кафедры сравнительного литературоведения, а неподалеку – массивную фигуру профессора итальянского языка с сияющей лысиной. Марк избегал настороженных взглядов Сары, пока они стояли в очереди, ожидая свободного столика.

Запыхавшийся Залман ворвался в кафе в тот самый момент, когда Марк и Сара вешали свои плащи на бархатные спинки стульев. Широкий воротник белой рубашки Залмана парил над блестящими отворотами пальто. Лицо Залмана, обычно бледное, покрыл яркий румянец.

– Я очень извиняюсь, что опоздал, – сказал он, обращаясь как будто бы к невидимому третьему лицу, сидевшему где-то между Марком и Сарой. – Я одолжил машину у моего друга Арона; она долго не заводилась. Уфф!

– Очень приятно с вами познакомиться, Залман, – сказала Сара, подавая ему руку. – Простите, что мы отвлекаем вас от важной работы.

Залман помедлил, а затем осторожно пожал руку Сары, держа ее, словно виолончелист – смычок.

– Тебе что заказать, Залман? – спросил Марк нарочито небрежным тоном. – Мы угощаем!

– Наверно, стакан чая.

– Пустой чай? – переспросила Сара. – А как насчет омлета? Тут готовят потрясающие омлеты.

– Сара, милая! – прервал ее Марк. – В отличие от меня, Залман соблюдает кашрут.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста! Я очень плотно позавтракал. А вот от чая бы не отказался.

Официант принес им чай и кофе. Залману чай принесли в бумажном стаканчике – по его просьбе. Наступила минутная тишина, пока они надрывали пакетики и размешивали сахар.

– Знаете, Залман, – начала Сара, – Марк мне говорил, что вы замечательный рассказчик.

– Это очень любезно с его стороны, – ответил Залман.

– Он, кстати, пересказал мне историю, которую услышал от вас на прошлой неделе. О раввине и его умершей жене, которая стала его навещать. Потрясающе!

– Да, у нас много удивительных историй.

– Но я ужасно любопытная, и у меня к вам вопрос. Можно?

– Конечно.

– Это связано с историей, которую вы рассказали Марку. В каком-то смысле.

– Пожалуйста, спрашивайте, – сказал Залман, подавшись вперед на стуле.

– Куда, по-вашему, мы переходим после смерти?

Вопрос Сары был для Марка столь неожиданным, что он пролил кофе на стол.

– Хороший вопрос, – сказал Залман. – Великие еврейские мыслители много спорили об этом.

– А что вы сами думаете?

– Я думаю, что после смерти мы отправляемся в прекрасное место, намного более прекрасное, чем вы, Марк или я можем себе вообразить.

– Ну а там? – продолжала настойчиво спрашивать Сара. – А там что?

– А там… там мы соединяемся с нашими родными и любимыми. Навечно. Не мы, конечно, а наши души. Там нет ни времени, ни пространства.

Чувствуя нарастающее раздражение не только из-за вопросов Сары, но и из-за поистине рыцарского терпения Залмана, Марк решил подлить масла в огонь.

– Это, конечно, замечательно, – вмешался он в разговор. – Но почему же умершая жена навещала своего мужа?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Залман, в глазах которого вспыхнуло замешательство.

– Я имею в виду вот что: почему она не могла подождать его в том самом прекрасном месте?

– Наверно, она скучала по нему, – сказала Сара с невинной улыбкой. – Просто не могла дождаться встречи с ним.