Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

Гонеев отключил телефон. Закрыл глаза и откинулся на высокую спинку кресла.

«Время-то как побежало… — подумал он. — Как быстро…»

Гул взлетающего самолёта медленно стал затихать, эхо от звука работающих турбин ослабело и исчезло, заглушённое гудками машин и рёвом автобусных дизелей.

Лариса стояла на площади перед парковкой аэропорта и растерянно смотрела по сторонам.

Из-за этого багажа!..

Да, да — целых три огромных сумки. Она же предупреждала мужа, что ни к чему так много вести в багаже. Но он же просил: «побольше брошюр… понимаю, лапуся, что это тяжело, но итальянцы тебя встретят, они обещали».

Как же, деловым партнёрам очень нужны эти дурацкие рекламные брошюры и глянцевые проспекты. Прямо жить без них не могут!

Удивлением и отчаяние сменилось раздражением.

Конечно же, эти итальянские партнёры её не встретили! Впрочем, может быть, она сама что-то напутала?

Да нет же, именно так они и договаривались: Пьетро будет встречать её у выхода, в зоне прилёта, с табличкой «Gold Island».

Так, кажется, называется их игровой комплекс… Ну да, она точно помнит. Кажется, он перед самым отлётом присылал письмо, где подтвердил, что непременно встретит её.

Она и девчонок своих потому отпустила (а ведь недаром муж для её группы трансфер заказывал, вполне приличный микроавтобус), что понадеялась на Пьетро и его партнёров. Заодно уж решила по пути обсудить завтрашнюю выставку и поездку в Рим.

И вот…

Лариса раздрёжнно ткнула носком туфли тугой бок красно-серой сумки, под завязку набитой тяжеленными брошюрами.

«Тоже ведь, придумают!»

Она уже решила, что непременно выскажет мужу, а заодно и Краснову, советнику по рекламным проектам, всё, что она думает о таком вот отношении к женщине.

«Вечно всех нагружают! И девчонок моих хотели нагрузить. Хорошо, что я их отстояла, а то бы сейчас все втроём тут застряли. Хотя, вроде бы, Краснов и им умудрился пару упаковок флаеров вручить. Нет, это болваны какие-то, честное слово!»

Впрочем, Лариса и сейчас не хотела признаться сама себе, что листовки, тяжёлые сумки, сорвавшаяся встреча в аэропорту — это всё только повод. Повод лишний раз выплеснуть раздражение.

Конечно, её предупреждали. Разница в возрасте, тяжёлый характер будущего супруга. Она всё знала. Знала, на что шла.

«На деньги польстилась, дура? — говорила ей мать перед самой свадьбой. — Смотри, девица-красавица, я на твоего жениха великовозрастного насмотрелась. Седой, как лунь, мне бы в мужья годился, а тебе в отцы — в самый раз. Да не фыркай, я это так говорю… Мне от твоего папаши, что сбежал лет десятьь назад хлопот хватило. А ты со своим горя хлебнёшь. Точно тебе говорю! Слышала, как он на шофёра своего рявкал, когда тот замешкался дверь ему в машине открыть? Прямо со страху холодным потом облилась. Так же хочешь перед ним прыгать? Давай, я мешать не стану. Только я тебя другой воспитывала…»

Другой… Лариса грустног усмехнулась.

Нет, конечно, она мужу двери не открывала, портфель за ним не носила, не суетилась и не заискивала. И никогда не воспринимала как начальника.

Даже тогда, когда он согласился принять её на работу в свою компанию.

А он ведь не хотел. Долго отказывал.

Нет, он вовсе не хотел, чтобы она была домохозяйкой. Просто у них… да, у нас — такие процедуры.

Нельзя родственникам работать в одном подразделении холдинга, да ещё и в подчинении друг у друга.

«Процедуры — это святое, — объяснял ей Коля. — В том числе и процедуры приёма на работу. Их никак нарушать нельзя!»

Но она его уговорила. Сама рвалась на работу. И именно в его компанию. Он же так интересно рассказывал по вечерам о том, что произошло в офисе за день. И с таким весёлым огоньком в глазах обсуждал с ней интерьеры будущих игровых залов, подсветку стен, неоновые украшения фасадов, пышный декор казино…

Этот мир казался ей разноцветным и лёгким — словно искрящиеся картинки давних, но навсегда оставшихся в памяти детских снов.

«Я же кое-что соображаю в рекламе, Коля… Честное слово, если ты мне поможешь…»

Да, она всегды была хорошим менеджером по рекламе. Она всегда умела работать на выставках!

«Я и с Колей познакомилась…»

Да, познакомилась на выставке. Почти два года назад.

Но почему же он сейчас так изменился? Стал раздражённым, нелюдимым, скрытным. Устраивает скандалы из-за пустяков, разносы из-за любой мелочи. И вот теперь — ещё и гоняет её как ломовую лошадь с грузом глянцевой бумаги. Между прочим, очень тяжёлым грузом!

Нет, Савченко, конечно же, никак не мог эти бумажки в Италию курьерской почтой отправить! Ну разумеется, логистик и доверенное лицо генерального занят более важными делами.

Что-то они там крутят, что-то придумавыют, а она вынуждена терпеть глупые, варварские выходки мужа («а в понедельник из-за тёплого кофе крик поднял… горячий, видите ли, был нужен! но я же сама занята по горло, я с ног валюсь!»).

И эти намёки… Уволить, в доме запереть.

«Дурак! — не с раздражением, а со злостью подумала Лариса. — Я же для него стараюсь. И дома, и на работе. Для него! А что взамен? Хамство и свинство какое-то. Нет, понимаю я, понимаю, что у него период сложный и всё такое… Но неужели так трудно понять, что мне тоже сложно, сложно жить с ним — таким. Что семью спасаю я, а он её только губит. И нечего свои офисные привычки в дом тянуть. Он думает, что настолько благодарна ему, его деньгам, котрыми он так кичится, его дачам и машинам, его…»

Лариса опустила голову.

Нет, конечно, благодарна. Глупо было бы отрицать, что жизнь её после замужества стала куда комфортнее и интереснее, чем была ранее.

Достаток, уютный и просторный дом (и не один), отдых не в каком-нибудь гряном и дешёвеньком Египте, а в Франции, Индонезии, Доминикане, да и той же Италии…

«В прошлом году на Лигурийское побережье на три дня приезжали… Красиыве места, красивые…»

Благодарна. Потому многое терпит и прощает.

Но всё-таки… Неужели обязательно быть таким бесчувственным чурбаном?

Лариса провожала взглядом отъезжающие от здания аэропорта автобусы и думала. Уже не о муже и устраиваемых им скандалах.

И не о том, как же успокоить его и наладить, наконец, нормальную семейную жизнь.

И не о том, что любовь, быть может, была… Конечно, была! Но в последнее время… Он и возвращаться стал иногда почти под утро.

Ни в чём она его не подозревает. По крайней мере, пока.

Должно быть, он ей верен. Нет, точно верен. Нет другой женщины возле него.

Есть другая жизнь. Жизнь, в которой ей остаётся всё меньше и меньше места.

Лариса вздохнула тяжело и провела ладонями по щекам, словно слегка их массируя.

Ноги затекли, стоять было всё тяжелей.

Хорошо хоть день сегодня по-итальянски погожий и беззаботно-солнечный.