Геннадий Карпов - Шёл я как-то раз… [Повести и рассказы]

* * *

Через двенадцать часов после старта они благополучно финишировали, вывалившись из просеки на дорогу с радостными воплями: «Ура! Смертельный номер „Дураки на воле“ завершён!» Увязали лыжи, разобрали ружьё и пошли на станцию. Тот же дед долбил снег перед входом. Увидел путешественников и радостно разулыбался:

– Ба-а! Живые! А у меня вся душа изболелась за вас. Думаю, зря хлопцев отпустил. Пожили бы у меня, на зайцев бы вкруг деревни поохотились. Завтра сын приезжает. Хотел за вами идти, выручать, коль живы ещё. Один-то далёко уже не хожу. Ну, как? Рябчиков нет, зато носы поморозили?

– Ничё! Носы новые отрастут, – Вася угостил деда папиросой, Валя тоже закурил. – Тут шатун ходит, след видели у динамитки.

– Может, то марал был? – засомневался дед.

– Если марал, то с когтями.

– Может, рысь? Или росомаха забрела? Вряд ли медведь. Но сын приедет – сходим, посмотрим. Если медведь – убьем. Давно тут шатунов не было. Может, и потревожил зверя кто. Шатун – самый страшный человек в Сибири! Но и забавные случаи с ним бывают.

ДЕДОВ СЛУЧАЙ

Кажись, из Копьёва знакомый рассказывал. Проснулся мишка рано, в начале марта. По-нашему это где-то часов в пять утра. Жира сколь положено не набрал с осени, утроба иссохла, деваться некуда, и пошёл он по мясо в деревню. А на окраине старуха-самогонщица обитала, и последнее мясо у ней Аркадий Гайдар забрал, когда банду Семёнова гонял по Хакассии. Но зверь этого не знал и полез к ней вечером в окошко. Сперва постучал. Баба орёт: «Тебе ясно было сказано: нету горилки! Завтре нагоню!». А он опять стукает. Ну, та берёт дежурную кочергу, открывает створку и – бац ему меж ушей: «Пошёл к чёрту, алкаш!» А алкаш ка-ак рявкнет, ка-ак в окошко морду сунет! Та, ясное дело, в штаны напустила и бегом к соседу. А у того попойка в разгаре: штук шесть мужиков её продукцию в честь международного женского дня потребляют. Услыхали аврал, похватали ружья, топоры и пошли в атаку. А косолапый не теряя времени в избе всё перевернул, нашёл лагун с брагой и весь его высосал. И так ему захорошело, что он залез в ларь с мукой, крышкой прихлопнулся и уснул. Мужики поорали под окнами, по стенам постучали и посунулись внутрь. Никого. Обматерили старуху и ушли допивать. Не успели налить – опять летит, да с ходу давай кулаки казать. Она решила, что под шумок соседи бражку умыкнули. Каково обвинения зря выслушивать? Дали в глаз бедолаге и вытолкали взашей. Только та к себе на порог, а из темноты на неё вываливается белый медведь! Тут годы дали о себе знать: отнялись у бабки ноги по колено. И вот кино: чешет на четырёх костях по тропинке бабуленция, орёт, как маневровый тепловоз, а за ней шатается весь в муке медведь и норовит за ногу её тяпнуть, но спьяну раз по разу промахивается. Ему, видать, две бабки казались. Тут собаки ка-ак поднялись, ка-ак заблажили! Обступили процессию и решают, кого драть, какого зверя: первого аль второго? Сошлись по счастью на втором, но и бабке досталось: пару раз за жопу тяпнули, чтоб странным образом не передвигалась. Убёг медведь в лес. А концовка вовсе не смешная. Зверя застрелили на другой день у той же избы. Похмеляться, видать, пришёл. Бабка через неделю сама преставилась. Мужики соседские на её поминки за неимением самогона привезли из городу спирту, и четверо с него померло.

* * *

– А не страшно вам на него охотиться? – поинтересовался Валя.

– С умом – нет. Я уж этих медведей сколько повидал да пострелял. Да и делать нечего. Иначе он в посёлок обязательно придёт, тогда беда. Снова попробует бабке какой-нибудь гребень набок завернуть.

Они бы ещё поговорили с дедом, но начали подмерзать. Вася всё меньше вспоминал Нинку, всё больше – бабушкин борщ. Времени то поезда было ещё полно, и они пошли в железнодорожную столовую, указанную дедом, купив у него давно не виданную чекушку с надписью «2 руб. 20 коп. без стоимости посуды». Народу в заведении в столь поздний час не было ни души: вечерняя смена уже отобедала, ночная ожидалась лишь к полуночи. По дешёвке взяли тефтели, чай, по два куска пышного деревенского хлеба. Вася разлил шкалик по стаканам. Валя хотел сказать, что не пьёт, но передумал, причастился и удивился:

– Слабая! У нас крепче была. Никак, разбавил дед?

– Так во фляжках-то водку я дома спиртом развёл, там градусов шестьдесят было.

– И ты молчал!

– Ну, дело прошлое, закусывай! Интересно, вызовет твоя мама милицию на наши розыски или нет? Чую одним местом, что она третий день встречает нас на вокзале. Тебе она надаёт по попе и тут же поставит в угол, а меня наругает скалкой по голове.

– Если мужчины начнут бояться женщин, Василий, то цивилизация пойдёт вспять! А я категорически не желаю, чтобы этот позорный процесс начался с меня! – по-ленински выбросив вперёд кулак продекламировал Валя как по писаному, даже не покраснев под изумлёнными взглядами поварих.

Вася встал и торжественно пожал руку на глазах возмужавшего товарища.

Приближался новый 1984-й год. Люди страны Советов готовились встретить этот замечательный праздник по-разному. Один гражданин двадцати четырёх лет, средней комплекции, среднего роста и средних умственных способностей – для простоты назовём его Средний – молодой специалист и технический интеллигент, сидел в кабинете и скучал. Впереди было ещё полтора рабочих дня, делать было нечего, читать надоело, и он просто сидел. Той же работой было занято ещё трое находящихся в комнате людей. Кто грыз карамельку, запивая её чёрным, как тушь, чаем, кто писал письмо, кто курил, стоя в проёме двери и выпуская дым в коридор. Коридор был длинный, с множеством дверей, возле каждой из которых курил технический интеллигент. Конец коридора был плохо виден из-за смога. В нём изредка пробегали, стараясь не дышать, празднично одетые женщины, ненадолго разбавляя табачный смрад запахами отечественной, реже – импортной парфюмерии. Зашёл попить чаёк коллега:

– Лелеем коварные замыслы на Новый Год?

Начали обсуждать – кто где справит. Средний сообщил, что в общаге сидеть неохота, к родителям в Красноярск ехать далеко, и он решил съездить к товарищу на золотой рудник, благо тот уже давно приглашал.

Товарищ там жил с женой и ребёнком в своей квартире, любил хорошо выпить, а ещё больше – закусить, и потому, не отдаляясь от истины, назовём его Толстым. Среднему бывалые люди подсказали, как лучше до рудника добраться:

– Садишься вечером на поезд, в 6.30 выходишь на станции Шира, бегом бежишь метров сто пятьдесят до кассы, кричишь: «У меня автобус на рудник уходит!», без очереди берёшь билет, заранее приготовив один рубль шестьдесят семь копеек, бежишь к автобусу, впрыгиваешь в него – и через три часа ты на руднике. На пять минут опоздаешь – следующий автобус через семь часов.