Лариса Шкатула - Замуж не напасть [litres самиздат]

Утром сама она говорит: "Хватит, поплакала, и будет!" поймав себя на моно-диалоге с внутренним голосом, думает:" Надо завести попугая и с ним разговаривать. Или сдать эту квартиру внаём и переехать к маме. Никита будет рядом."

Так ничего и не решив, она принимается за уборку, но тут приходит Маша.

А приходит она в черных очках, закрывающих пол-лица. Моет в ванной руки и садится за кухонный стол, наблюдая, как Евгения возится с уборкой. У Евгении в шкафу стоит банка хорошего растворимого кофе, но поскольку Маша предпочитает натуральный кофе растворимому, она решает позаботиться о себе самостоятельно; перевязывает перетершийся провод вилки изолентой, сыплет в кофемолку поджаренные зерна и смотрит сквозь прозрачную крышку, как та перетирает их в пыль. Всё, как в лучших домах Лондона и Ново-Титаровки!

– У тебя глаза болят? – спрашивает подругу Евгения.

– Не глаза, а глаз, – прыскает Маша и медленно, будто стриптизерша лифчик, снимает свои очки-колеса:

Да, прятать есть чего! Под левым глазом у неё такой огромный синяк, что глаз опух и не открывается, зато другой, правый, непривычно воинственно блестит.

– Красиво?

– Смотря, на чей вкус! – медленно говорит Евгения, вдруг со стыдом вспоминая свою нелепую идею насчет того, что неплохо бы Маше изменить мужу.

– Если тебя не шокирует мой вид, я, пожалуй, сниму очки, – между тем говорит Маша. – В комнате сидеть в очках – мове тон!

– Не шокирует, – говорит Евгения. – кто это тебя?

– Любимый муж Сереженька! Кому бы ещё пришло такое в голову? Я так хохотала!

– Хохотала?!

– Ну да! Сережа себя всегда считал суперменом. Мол, он ни при каких обстоятельствах не теряет самообладания. А женщин бьют только слабаки. Сильные их себе подчиняют. И вдруг… Посмотри, какая шишка, – озабочивается она, – это я башкой о шкаф стукнулась!

Евгения покорно трогает шишку и кивает, не сводя с Маши удивленных глаз. Она не только не расстроена, а даже будто гордится следами побоев.

– Ты, наверное, хочешь знать, за что? – насмешничает Маша. – Ему почему-то не понравилось сравнение с таким благородным животным, как олень. Радовался бы, что не с козлом!

Она улыбается.

– Так сильно ударил из-за оленя? – "врубается" Евгения.

– Правда, не из-за всего оленя, а только верхней части.

– Имеешь в виду рога?

– Конечно, что же я ещё могу иметь в виду!

– Ты сказала, что Сергей – олень…

– Нет, я сказала, что у него рога как у оленя!

– Но в прошлый раз ты сожалела, что не видишь никого достойного.

– Ой, Женечка, человек предполагает, а Бог располагает! Вчера не было – сегодня есть. Представляешь, выхожу я из офиса, а Витя как раз поднимается мне навстречу. Собственно, я тогда ещё не знала, как его зовут. Вдруг я цепляюсь каблуком за эту дурацкую металлическую решетку для чистки обуви и начинаю падать, Человек я, как ты можешь догадаться совершенно неспортивный, группироваться, как другие, не умею, и при падении разбиваюсь вдребезги. Так бы я и расшиблась, если бы не он!

– Да кто-он-то?

– Я же тебе говорю: Виктор. Ты его не знаешь. В общем, он меня подхватил, и мы познакомились.

– Давно это было?

– В минувший понедельник. Для кого-то понедельник – день тяжелый, а мне, я заметила, именно в понедельник везёт.

"Не может быть такого совпадения!" – думает Евгения. – У неё тоже Виктор?

– С недавних пор меня прямо стали преследовать совпадения, – слышит она голос Маши. – Виктор, оказывается живет с в соседнем с тобой доме.

– Он – симпатичный? – спрашивает Евгения, чтобы хоть как-то поддержать разговор: этого не может быть!

– Он – умный, – Маша улыбается, – и добрый. Мы знакомы всего пять дней, а кажется, я знаю его всю жизнь!

– Как же Сергей узнал обо всём?

– Я ему сказала, – безмятежно признаётся Маша. – если жена не ночует дома, что можно придумать?

– Не ночует! – ужасается Евгения. – ты же говорила, что панически его боишься.

– Боялась… Всё прошло, как с белых яблонь дым. Собственный муж меня не узнаёт. Казалось, я должна была чувствовать себя виноватой, а я выгляжу победительницей. Даже мой синяк, как полученная в бою рана… пусть теперь он боится! Вчера ко мне подъехал, а я тебя не хочу. Ты в сексе не разбираешься, думаешь только о себе, а мне так и заболеть недолго!

– Машка!

– Не беспокойся, Женечка, ничего ему не сделается. Сказки всё это, будто мы, женщины, мужиков калечим своими неуместными замечаниями. Мол, они – такие уязвимые! А мы? Стоило мне встретить нормального мужика, посмотри, что со мной стало! Я хочу, внутри всё поёт, радостью не с кем поделиться. Потому к тебе чуть свет примчалась… Да, кстати, будь осторожна: Сергей на тебя злость затаил. Считает, что твой дурной пример на меня подействовал.

Мысли у неё скачут – непривычное состояние для рассудительной, спокойной Маши, она никак не может к этому привыкнуть.

– Женечка! Впервые в жизни я… как бы это сказать… Не нравится мне это идиотское слово – оргазм. Такое насквозь медицинское, будто речь не о людях идёт, а о подопытных морских свинках… По-моему, я даже сознание потеряла. Витька испугался, трясет меня: "Маша! Маша!" А я где-то летаю. Теперь я знаю, почему некоторые женщины ходят хмурые и злые. Потому, что не кончают!

– Мария, что за откровения!

– Точно! Будут меня убивать, я сейчас и умру с улыбкой. Потому, что я – женщина. И могу доставлять удовольствие мужчине! – она лукаво улыбается. – Возможно, не одному! А то этот мент поганый чуть было меня не угробил. Как женщину. Если бы не Витюша! Жека, я ему готова ноги целовать!

– Маш, пожалуй, экзальтация нам не к чем. В крайности – то зачем бросаться?

– Конечно, я шучу. Но ты не можешь себе представить, что чувствует такая, как я, уже погибающая и вдруг воскресшая для новой жизни!

– Почему не могу? Могу. Зато ты теперь можешь догадаться, почему мы с Аркадием разошлись!

– Неужели и ты…

– И я. Немного в другом варианте, но итог тот же: неуверенность в себе, как в женщине, желание махнуть на себя рукой и просто плыть по течению, ощущение того, что для тебя жизнь закончилась. Что ты больше никого не сможешь взволновать, а тебя никто не сможет полюбить…

– Бедная ты моя! – Маша обнимает и целует её.

– Я больше так не думаю. Бывает, конечно, ещё приступы слабости. Так сказать, отрыжка прежней жизни. Теперь я даже верю, что ещё найду свою половинку!

– Ты вроде погрустнела, – участливо склоняется к ней Маша. – Что-то не заладилось?

– А у кого всё сразу ладится? Сначала надо помучиться. Лучше о себе расскажи. Что ты решила?

Теперь на Машино ясное чело набегает облачко грусти.

– Свиданье было без любви, разлука будет без печали, – перефразирует она известное изречение. – заметь, мудрецы всё за нас сказали: умный человек может быть влюблен, как безумный, но не как дурак! И потому я не могу не признать, что как бы ни был симпатичен мне Виктор, он – не герой моего романа.