Лариса Шкатула - Брачные танцы на пепелище

Юля не особенно смотрела по сторонам – места были знакомые. Только взглянула, что поблизости гостиница «Болгария» – самый центр. На номер дома не посмотрела. А тут ещё Блин спросил:

– На какой этаж едем?

– На пятый, – сказал Коготь, опять начиная её тискать.

Нет, все-таки Юля неразборчивая. Какого черта потащилась с этим Когтем? Он был ей неприятен, потому что от него прямо-таки веяло какой-то мерзостью. Немытым телом, что ли. Вернее, он казался ей человеком, от которого можно было ждать чего угодно. Неадекватным.

Его раздражало сопротивление Юля, и тайком от остальных он больно щипал её, так что она с горечью понимала, что после его рук на теле останутся синяки.

Он был похож на маньяка, какими их изображают в фильмах. Вроде, улыбался, шутил, а глаза у него были остановившиеся что ли. Ничего не выражающие. Замерзшие. Юля вполне могла себе представить, как он чертит что-то на её груди острым кухонным ножом. От собственных мыслей девушка содрогнулась. Да, фантазия у неё всегда была буйной.

И окончательно протрезвела. Но не стала показывать этого явно, не стала, как до этого, бороться с Когтем, а даже вроде расслабилась, вызвав у него довольную ухмылку.

Она оглянулась на Блина. У того на лице бродила блаженная улыбка идиота. Вика на нём откровенно висла, называла его всякими слюнявыми словечками, которых прежде ему не очень много перепадало, вроде: мой сладюнчик, мой симпомпончик, мой цыплёночек. В общем, несла всякую чушь, какая только бродила в пьяной голове.

Причём, раньше Юля не замечала в подруге особой страсти к спиртному, ей было непонятно, с какой радости Вика так набралась?

Но когда они пришли в квартиру Когтя, двухкомнатную, довольно запущенную, Юля незаметно огляделась: если дело примет дурной оборот, чего она теперь нешуточно опасалась, ей надо знать, как побыстрее отсюда слинять. Даже если уходить придётся с боем. Можно будет, например, взять в руку эту вазу, похожую на кеглю, и ею отбиваться.

Обе комнаты в квартире почему-то имели каждая свой замок – здесь, что ли, жили разные семьи? Или Коготь привёл их вовсе не к себе домой, а в чью-то чужую квартиру. В любом случае ничего хорошего в этом приключении не было.

Блин поначалу решительно направился с Викой в ту комнату, которая была слева, но Коготь перехватил его за руку.

– На два слова.

Василий тут же тормознулся. Наверняка он впервые в жизни участвовал в приключении, в котором ощущал свое превосходство над другими, поскольку был абсолютно трезв. И мог получать удовольствие по полной программе. Оттого, что он хорошо соображал и мог даже управлять событиями, в то время как нравившаяся ему девушка была полностью в его власти.

– А ты чего вылупилась? – Коготь грубо толкнул Юлю в грудь. – Иди, посиди в другой комнате.

Не успела она и глазом моргнуть, как от его толчка улетела вглубь комнаты, а дверь закрылась, и в ней тут же повернулся ключ. Её закрыли? Что это может значить?

Юля на цыпочках подкралась к двери и приложила к ней ухо. Оказалось, она может хорошо слышать то, о чём громким шепотом убеждал Блина хозяин квартиры.

– … Давай попробуем! Когда ещё такая возможность представится… Ну, и что, что групповуха! А ты когда-нибудь в таком деле участвовал? Это – высший класс. Сначала твою, – пока она ещё совсем не отрубилась, потом мою.

Мою! Он уже считает Юлю своей! И даже собирается…

Теперь Юля поняла, что она влипла, как муха в варенье.

Мало того, что она заперта в чужой квартире, ко всему прочему, этот Коготь никто иной, как сексуальный маньяк. О чем порой девчонки только шептались, ей предстояло испытать на собственной шкуре, чего она вовсе не хотела.

Нужно что-то делать!

Юля лихорадочно огляделась. В комнате стоял только разложенный диван с продавленным матрацем, маленький столик, старинный, наверняка неподъемный комод, да деревянный стул.

Дверь комнаты открывалась наружу, значит надо попытаться ее заблокировать. Она воткнула ножку стула в ручку двери – вроде, держится крепко. Потом попыталась подвинуть комод. Думала, надорвется, но он вдруг поддался её усилиям, так что удалось создать хотя бы временное препятствие. Если бы можно было на него ещё что-нибудь водрузить…

Хлипкая баррикада, если бы попытаться подтащить к двери диван, но его она уже точно не сможет сдвинуть.

Юля подбежала к окну, выглянула – высоко. Балкон, кажется, имелся, но в другой комнате. Значит, выход может быть только один – чтобы кто-то вытащил её отсюда, прежде чем хозяин и его прихлебатель начнут сюда ломиться.

За этими перемещениями мебели она забыла о времени, а на время – о Вике. И когда попыталась прислушаться, показалось, что она слышит Викин крик. А что, если этот Коготь кроме всего прочего ещё и садист? На Блина надежды мало, у него эйфория.

Юлю затрясло. И она решила позвонить… Вот именно, Льву Колесникову. Тут уже было не до церемоний. Он сам говорил: обращайся, ежели что. А больше, чем сегодняшнее «ежели», с нею вряд ли ещё случится.

Хорошо, его визитка была у неё в джинсовой курточке, той, которую она надела под теплую куртку, и которая сейчас была на ней. В кармашке, как и сотовый телефон.

Почему именно ему она решила позвонить? Смешно сказать, но ей вдруг вспомнилась картина из далекого детства. Тогда ей было года четыре, и Юле иной раз разрешали самой сходить за мороженым. Благо, будочка мороженщицы стояла недалеко от дома, и дорогу переходить было не нужно.

Юля шла по улице и звякала монетками одна об другую – мама дала ей деньги «под расчет». И тут на неё налетели соседские мальчишки, старше Юли на три года – они должны были в этом году идти в первый класс, и отобрали деньги, так что она и пикнуть не успела.

Папа был на работе, мама на работу собиралась, а бабушка полола в огороде картошку и не услышала бы её крики.

И тогда она закричала:

– Ваня! Ваня!

На ее крик из ближайшей калитки выбежал мальчик – брат подруги Кати, с которой она ходила в детский сад и вообще дружила.

– Что случилось, Юля?

– Мальчишки, – прорыдала она, – забрали у меня деньги на мороженое.

Ваня перешел в третий класс, и потому будущие первоклашки, пусть их было двое, для него серьезной опасности не представляли. Он легко их догнал, легко отобрал деньги и накостылял по шее, причем «грабители» побоялись плакать, потому что явно совершили преступление.

С той поры Юля твердо уверовала в то, что если мальчика – а позднее, мужчину – позвать на помощь, он непременно поможет.

Она разбудит Льва среди ночи? Но это для него не такой стресс, как для нее встреча с двумя насильниками.

Глава двадцать вторая

Звонок сотового телефона разбудил Льва Колесникова в три часа ночи.

– Какого лешего, кому не спится в ночь глухую? – ругнулся он, нашаривая на прикроватной тумбочке мерцающий синим светом прямоугольник.