Павел Чук - Кордон 17

– Укутаться и немедленно из машины!!! Бегом! Только вперёд!

Распределив оставшиеся мокрыми тряпки, все выбежали из машины. Я метался по кабине, рассовывая в карманы и за пазуху важные документы и ценные вещи. С трудом, толкнув ногой, открыл дверь и вывалился наружу. Вокруг бушевал огонь, играя языками пламени, создавая чудовищно завораживающую картину, от которой становилось жутко. Какая мощь, какая сила! А тут какой-то человек со своими муравьиными потугами.

«Соберись!!! Сколько, вспоминай…пять-шесть минут, чтобы добраться до безопасного места», – лихорадочно выуживал из закоулков памяти характеристики БОПа 1 1 БОП – Боевая Одежда Пожарного. .

Укутавшись полностью, с остервенением пробирался через полыхающий огонь. Только малая щёлка оставалась для дыхания, в которую при вдохе тянулся тоненькой струйкой язычок пламени, обжигая лёгкие, заставляя идти быстрей.

Споткнулся. Упал, больно ударившись плечом. Нащупал что-то твёрдое. Прильнул вниз и обомлел. Рука обхватывает ботинок. Подтягиваю ближе, кто-то лежит спиной вверх, накрывшись с головой. Кричать, говорить, нет сил. Каждая лишняя секунда, проведённая в огненном эпицентре, станет фатальной. Надо идти. Рывком поднимаю тело, взваливаю на плечи и… вперёд, только вперёд.

Приём «переноска на плечах» я выполнил, наверно, с трёх кратным перекрытием норматива. И как только умудрился с земли поднять почти центнер веса, взвалить на плечи и бежать. Сзади что-то словно подталкивало. Бежал долго, пока впереди, в густом дымном тумане не забрезжили проблески солнечного света. Стало легче дышать. Огонь перестал обжигать натужно работающие лёгкие. Глаза перестали слезиться от едкого дыма. Лёгкий ветерок приятно обдувал обожжённое лицо. Сделал ещё сотню шагов, подальше от огненного ада и остановился. Аккуратно положил безвольно висевшее на плечах тело. Раскутал, давая приток свежего воздуха.

– Женя, Жень. Давай, дыши, – приговаривал, осматривая лицо, руки, ноги на предмет травм. Вроде, лицо без ожогов, волосы целы. Одежда не опалена, хоть и дымиться, как у меня. Что тут я могу ещё сделать? Скажите, искусственное дыхание, ага, при ожоге дыхательных путей. Самого мучает одышка и пробивает на сиплый кашель, кружится голова и подступают рвотные позывы.

– К-хе, к-хе.

Несказанно обрадовался этому неприятному, но дающему надежду кашлю.

– Давай, дыши, Женя! Ещё на свадьбе твоей не погуляли, да и проставиться с первой зарплаты обещал, а обещание своё выполнять надо.

– Так на сегодня после смены, договаривались, – прозвучал скрипучий голос.

– Вот и хорошо. Сегодня, так сегодня, – я без сил повалился на землю. Прикрыл глаза. А в уме лихорадочно думал, где остальные, но подняться совсем не было сил.

«Сейчас, пару минут отдохну», – подумал и чуть не испугался от раздавшегося над ухом крика:

– Командир!!!

Радость встречи, объятия и весь боевой расчёт повалился на землю.

– Шёл, не разбирая пути. Как танк, напролом, – рассказывал Василий, – сначала с Геннадием держались вместе, но… куда там! Слева, сзади, спереди, справа, огонь.Ничего не видно. Дышать трудно. Кислород-то выгорел, но как чуть стало легче, обернулся, увидел бредущего только на морально-волевых Геннадия. Вместе так и выбрались. Потом Серго с Андреем вышли. Тоже в паре,друг за друга держались. Смотрим, ждём, а больше никто не выходит…

– Я собирался за вами, – вмешался в разговор Серго, – но меня остановили.

– Да ты, впрочем, и все мы еле на ногах держались, куда бы ты пошёл?!

– Верно. Все надышались гадости. Чуть лёгкие не выплюнул, откашливаясь.

Мы сидели на бережку речушки, а вокруг: выжженная пустошь. Торчат обгорелые головешки. Подстилка полностью выгорела и черна, словно гуталин. Но прорвались. Огонь, встретив естественную водную преграду, не перекинулся на другой берег, а,облизав огненными языками суглинистый берег, ушёл дальше.

Я лежал, смотря в небо. Как же красиво! Голубой, без единого облачка небосвод, пленил и завораживал. Что-то в кармане задребезжало.

– Парни! – спохватился, вспоминая, что когда покидал машину, сгрёб все мобильники, до которых смогла дотянуться рука, – позвоните родным, а то волнуются, небось. Целый день в полях.

Под радостные вопли раздал извлечённые из внутреннего кармана мобильные телефоны. Проверил свой, вроде работает. Хотел набрать сначала Петровичу, но всё-таки переборол чувство долга и набрал жене.

– Привет.

– Ваня!!! Живой! Где ты? Тут Петрович час назад звонил, говорит, что потеряли тебя и весь экипаж! Где ты? С тобой всё в порядке?! Ванечка, живой… – из динамика послышались тихие всхлипы.

– Успокойся, что ты, успокойся. Всё нормально, все живы. Я, как выбралась минутка, позвонил тебе. Так что Петрович не знал, что с нами всё в порядке. Да, все живы, здоровы. Не волнуйся. Как там дочурка? Во дворе играет? Вот и хорошо. Так что не волнуйся, не волнуйся, говорю. Скоро приедем… – и выключил телефон. Слышать всхлипы любимого человека не было сил.

Осмотрелся. У каждого своя радость и трагедия одновременно. Женька,активно жестикулируя руками, горячо что-то рассказывал, чуть ли не крича в трубку. Василий тихо улыбался, практически ничего не говоря. Геннадий Николаевич, нравоучительным тоном раздавал какие-то указания. Серго и Андрей, вообще отошли и что-то тихо шептали. Эх, любовь она такая – показухи не любит. Какой каламбур получился.

Набрал номер Петровича. С первого раза не пробился, то занято, то нет сигнала. Но настойчивость берёт города, а уж до Петровича дозвониться, это…

– Вы где? Все живы? – ошарашил вопросом Петрович.

– На берегу Оглани. Где дорога выходит из леса и петляет вдоль речки.Все живы, – выпалил на одном дыхании

– Что сразу не сообщил?! Я и за тобой машины на прорыв посылал, но не смогли они пробиться, и с родственниками связался, чтоб…

– С родственниками рано, – на память пришёл мультик «Всё хорошо, прекрасная Маркиза», но не стал язвить. – Всё нормально. Только, это, Петрович… машине хана.

– Так я с родственниками и связался, когда взрыв услышал. Громыхнуло так, что на полсотни вёрст разнеслось…

Удивился, и почему я такого сильного взрыва не только не услышал, но и не почувствовал, а ведь были не далеко от эпицентра. Или это взрывная волна меня так толкала. Ухмыльнулся. Ладно, потом разберусь. Все живы и хорошо.

– … так и подумал, что вас всех накрыло. Точно все живы? Раненые?

– Всё нормально, говорю.

– Сейчас машину пошлю. Оставайтесь там.

– Хорошо… – устало ответил.

– Что такой грустный, командир? – подошёл широко улыбающийся Серго.

– Так нас похоронили уже. Кто-нибудь слышал, что громыхало?

Но никто не ответил, только пожали плечами.