Кира Кумирова - Несчастная Писанина

– Что происходит!? – куталась Анна в прозрачную ткань фаты.

– Не дай ей уйти! – выкрикнул Дмитрий-второй из-за шторы. – Ты не должна была узнать.

– Вас… двое… близнецы, но почему это тайна?

– Это не тайна, а месть! Папаша твой обрюхатил мать нашу! Она была умственно лишённой! И бросил с тройней на руках. Трое сыновей ему оказались не нужны! Она родила нас на мусорке. Мать зарегистрировала только одного младенца. Одна дата рождения, одно имя, одна месть на троих.

– Трое?.. – закрыла руками рот Анна.

– Своих дочерей он растил в любви, пусть с ней и хоронит. Может, к лучшему, что ты пришла! – размахнувшись, он ударил девушку кулаком в висок. Удар, запрещенный во всех видах спорта, спазмирующий мышцу. Сердце тоже мышца.

Следующей пытку любовью и смертью должна была пройти средняя сестра Кристина. Помешал свихнувшийся рассудок. После визита к свадебному распорядителю, она стала слышать умершую сестру. По ночам убегала из дома, одеваясь в свадебное платье Анны, в котором сестра не успела пойти к алтарю.

После первого побега Кристина вернулась с синяком под глазом и выбитым зубом. Подол платья был измазан грязью и кровью. На вопросы отца не отвечала. Повторяя только «нужно предупредить Вику, предупредить Вику…»

А разве поверили бы они, что Кристина стала соучастницей убийств двух братьев Дмитрия. Первого мужчину, Кристина выманила на себя. Она повторила поступок Анны. Пришла голой в одной фате. Дверь быстро открылась. Завязалась борьба, пока за спиной Кристины не появилась Анна. Перешагнув сестру с подбитым глазом, ее рука прошла навылет сердца Дмитрия. Раздался щелчок и короткий всхлип. Инфаркт и смерть к рассвету. Пока он умирал, сестры придумывали план убийства следующего. Он пережил близнеца всего на неделю.

*

Родные пытались удержать среднюю дочь дома, чтобы не сорвать свадьбу Виктории. Уж как не отговаривал отец упрямую Вику перестать встречаться с Дмитрием, ничего не действовало.

Родители похоронили Анну, Кристину лечили в лучших психушках, они ненавидели мужчину, причинившего им столько горя.

Вика отказывалась верить Кристине, что она разговаривает с Анной. И в трех братьев близнецов, которые мстят отцу за мать.

– Ты полоумная дура! – кричала она на Кристину. – Заткнись! Не хочу тебя видеть на нашей свадьбе! Он меня любит! Меня! Вечно вы с Анной были любимицами отца! Лучшие подруги! А я самая младшая и глупая! И что с вами сейчас!? Одна в земле, другая в дурке!! – замахнувшись в девушку полетел чашка с горячим чаем.

*

Первым Кристина почувствовала влажный мох, запах леса и руку на своей голове. Открыв глаза, поднялась на локтях с земли. На пристани с белой яхтой на парусах спустились гости. Бенгальские огни освещали путь молодым. Кристина повернулась в сторону руки, – Анна… что мы наделали?..

– Испортили мотор. Яхта взорвется.

– Там же Вика…

– Дмитрий все равно убьет ее. Ты жива только потому, что его братья сдохли.

– А живы ли мы, Анна? Жизнь ли это?

Анна повернула к сестре шею с синей тугой полосой. Красные глаза с лопнувшими кровеносными сосудами смотрели упрямо.

– Хочешь спасти ее от лже-Дмитрия, прыгай! – смотрела она на дрейфующую мимо яхту, – спаси нашу сестру!

Поднявшись на ноги, Кристина разбежалась по высокому утесу и прыгнула на проплывающую мимо яхту. Она столкнула Вику в воду, когда прогремел взрыв.

*

На похоронах Кристины возле Вики стояли призраки сестер: старшая в помолвочном красном платье и средняя – в свадебном, держа девушку в черном за руки по обеим от нее сторонам.

– Теперь ты знаешь правду. Ты нас видишь. Мы всегда будем рядом, сестра.

– Только какой ценой… – шептали губы девушки, пока медбрат вкалывал ей дополнительное успокоительное. – Какой ценой дается правда.

Моя реальность выглядит белой бумагой с черными буквами. Нет красок, нет цвета, ни одного оттенка ярче серого. Оглянитесь и представьте, как все вокруг обесцветилось. Монохромные люди, серые судьбы, потухшие души.

Я гулял по улицам, сотканным из домино и газетных вырезок.

На каждый день рождения загадывал одно и тоже желание, узнать – какое на самом деле небо? Что значит слово «перламутровый» расшифровки которого не было в энциклопедии цветов? Сирень – почему это дерево называют Сиренью? Перепутали… и правильно было б «Серень» от слова «серый».

Мне бы для счастья увидеть немного цвета, крошку, крупицу, пылинку.

Прожив половину жизни, понял – мое желание не принесут на блюдечке с серой каёмочкой. Чтобы исполнить его, я должен отправится в путь.

Летали белые дни, черные ночи, серые рассветы, бесцветные сумерки. Я шел по дороге не различая, где земля, а где ноги. Мое тело уйдет под землю, сольется с ней, станет ею. Я не добавлю истории цвета, не оставлю наследия. Не изменю эту беспробудную серость.

Угодив в пыльную яму, полетел кубарем вниз. Лицо уткнулось в картонку. Она скрючилась подо мной, свернулась, топорщась углами.

– Что это…? – я подняв листок и зажмурился. – Нет!! – выбросив находку, упал руками в пыль, умывая вязкой серостью лицо. Особенно сильно я тер глаза.

– Там… там что-то есть… Я что-то… увидел? – покравшись на четвереньках обратно к кривой бумаге, я коснулся ее пальцем. Стер не больше сантиметра грязи. В самом уголке. Это было он…! Клянусь, я точно увидел ЕГО! Как в энциклопедии цветов, которую выучил наизусть.

«Красный» – цвет крови, любви, сердца, клубники, помидор. Так значит выглядит моя кровь… и любовь тоже…

Глаза привыкали, и я осмелился стереть еще немного пыли. То, что оказалось на полотне в энциклопедии цветов описывалось так. Цвет травы, елки, лягушки, лайма.

– Лайма… – произнес я, оглядываясь на серые метелки сосен.

Согнутый локоть очистил добрую половину картины. Оранжевые апельсины, желтое солнце, синее море, коричневая земля, голубое небо. Меня ослепляли новые и новые блики. Мое красное сердце стучало у горла. Я водил пальцами по полотну, пытаясь почувствовать цвет, пропустить сквозь душу.

Я только что дотронулся до зеленого и вытер руки о пыльную рубаху. Не знаю, как это случилось, но серая ткань впитала цвет полотна. Попробовав снова, я коснулся синего на картине и ткнул пальцем в небо… А дальше… дальше я не знаю, как мое бедное красное сердце не разовралось…

Я лежал на зеленой траве, смотрел в синее небо с желтым солнцем, оранжевыми облаками. Над головой кричали красные птицы. Розовые цветы склонялись надо мной, нашептывая голосом ветра. Жаль, я не знаю языка цветов.

Мои пальцы не переставали ерзать по полотну. Все вокруг стало иным. Новым. Волшебным. Особенным. Моя жизнь наконец-то обрела смысл! Я никогда не был счастливее, чем сейчас!