Сергей Бичуцкий - Уроки жизни

– До сих пор не могу понять, почему дальнейшие события в точности повторили первые. Теперь-то знаю, что случайностей не бывает, но тогда не мог найти себе места, пытаясь разгадать эту загадку. Ровно через неделю, день в день, вызывает начальник участка. Прихожу, а он сидит за столом, уставился в пол и молчит.

– Зачем вызывал, Сергеич? – спрашиваю, а он, молча, протягивает мне телефонограмму. Беру и глазам не верю: «Просим уведомить Желтова Игоря Семёновича о трагической гибели его семьи – жены, Ирины Владимировны и сына, Аркадия. Похороны назначены на 19 февраля сего года. Наши соболезнования.». Раз пять перечитал, и только тогда до меня начало доходить, что произошло. Чуть с ума не сошёл. Сколько в кабинете выл, не помню. Как собака! Влезло что-то в меня безжалостное и нескончаемое, и начало рвать изнутри. Воем, наверное, хотел выплеснуть из себя это, и не мог. Кончилось тем, что он силком заставил меня выпить стакан спирта. Только после этого немного пришёл в себя и начал хоть что-то соображать. И вновь повторилось тоже самое. Надо на похороны, а тут опять метели. Всё, как в первый раз. Понимаешь? В общем, запил я. Так-то там сухой закон, но были запасы спирта для разных нужд, и медицинских, и технических. В общем, видя в каком я состоянии, не пожалел начальник спирта. Дней пять без сна и отдыха спиртом боль глушил, пока не обессилел совсем и не свалился. Двое суток проспал, а проснулся почему-то без всякой боли. Не то чтобы совсем, но, что называется, отлегло. И похмелья никакого. Будто и не пил вовсе. Ну, что делать? Погода так и не наладилась, и я вернулся на работу. Невмоготу было сидеть в комнате наедине со своими мыслями. Закончилась вахта, и погода наладилась. Вместе с ребятами полетел домой. Они тогда сильно меня, кстати говоря, поддержали, да и начальник прогулы оформлять не стал, так что всю зарплату я получил сполна. В общем лечу домой. Да только не я уже это был, и даже не кто-то другой, а что-то другое. И не человек уже, а тело, без души и сердца. Каменюка какая-то. Все смыслы и желания во мне, как волной, смыло. Весь будто заспиртованный внутри, как в Кунсткамере. Таким и приехал. К себе не пошёл. Что там делать? К родителям. Они мне всё и рассказали. Через несколько дней после отъезда приходит жена с сыном, а они смотрят на неё и нарадоваться не могут. Прежняя Ирина! Даже лучше, чем была! Прямо светится! Будто нашла что-то такое, что отпустило её. Да…. Знали бы, что нашла… В общем, успокоились они, расслабились, а жена через три-четыре дня уложила вечером сына к себе в постель, включила газ, сама легла рядом и накрылась одеялом. Так они и заснули вечным сном. Вот такая история. Мать рассказывает, ревёт белугой, остановиться не может. А отец лет на двадцать постарел. Усох весь как-то сразу, сгорбился, молчит, взгляд пустой. В общем, сам понимаешь, обстановка та ещё. Съездили с батей на кладбище. Могилы рядом. Поправил, что мог, да тут же решил памятник поставить. Настоящий. Как журавли у Гамзатова. Памятник такой есть, знаешь? – посмотрел на меня Игорь.

После моего кивка продолжил:

– С деньгами проблем не было. Расчёт должен был получить, да надумал квартиру продать. Жить там не хотел, да и зачем мне одному трёхкомнатная? Думал пока у родителей перекантоваться, а дальше видно будет. В общем, сделал всё, как задумал. На памятник денег уйма ушла, да мне наплевать было. Пока этим занимался, дома почти не бывал, а как только поставил, дела и закончились. Пришёл как-то в конце апреля или в начале мая на кладбище, водки принёс, закуски немудрённой, сел за столик, помянул, да и задумался: «Вот жили себе люди – жена, дети. Ничего плохого никому не делали, и вдруг раз – и нет их на этом свете. Забрал Господь. За что? Почему? Ну, и где ж здесь Его справедливость? А самый главный вопрос: что же дальше?». И не знаю, что. Нет ответа. Ни на один из вопросов. Пустота кругом. И страшно стало. Понимаешь? И душа ни к чему не лежит. Абсолютно! И такая безнадёга меня вдруг охватила, такая, знаешь, мгла беспросветная, что заплакал. Даже не знаю от чего – то ли их жалко было, то ли себя, то ли всех вместе. И до такой степени этот свет стал мне не мил, жизнь эта постылая и бессмысленная, что хоть сейчас в петлю. Просидел до самого вечера, и вдруг подумалось мне, что это и есть мой дом, и здесь и надо жить. До самой смерти! К родителям и не думал возвращаться. Слёзы постоянные, умирающий отец – настолько опостылело, что ненависть стала просыпаться. К родителям! Представляешь, что в душе творилось? Себя жалко, детей, жену, а на родных отца и мать наплевать. Это ж безумие какое-то! Но что я тогда соображал? В общем поехал домой, собрал вещи, родителям соврал, что вернулся на работу и уезжаю на вахту, деньги все забрал (много ещё оставалось) и ушёл. Захватил спальник, заехал в магазин, закупился водкой и продуктами, да вернулся на кладбище.

Глава 5

Участок на кладбище большой был. Всё-таки три могилы рядом. Столик соорудил, две скамейки. И для спальника места было достаточно. Так что я об этом не беспокоился, а о том, что дальше будет и не думал вовсе. Как будет, так и будет.

В общем поставил рюкзак, спальник на землю кинул, достал водку, пару огурцов солёных, хлеба, стаканчик разовый, да уселся поминать. А сумерки уже наступили. Только выпил, слышу голос за спиной: «Ты чего, мил человек, припозднился так?». Оборачиваюсь – мужик неопределённых лет. Явно не из благополучных. Да мне всё равно. Лишь бы душа живая рядом была. Пригласил помянуть жену и детей. Налил, выпили, закурили. Сидим так и молчим. Я молчу, и он молчит. И не тягостно почему-то мне было от такого молчания. Просто сидели и каждый о своём молчал, и другому не мешал. И почему-то хорошо было. Так сидели, выпивали и молчали, пока водка не закончилась.

– Уходить отсюда надо, – сказал вдруг мужик.

– Почему? – поинтересовался я.

– Сейчас обход будет. Увидят тебя, вызовут полицию, а там … сам понимаешь….

– А почему только меня?

– Дак, меня-то знают. Живу я здесь. За кладбищем сразу. А ты – чужак. Станут проверять, что за гусь, всю душу вытрясут, а, если деньги есть, то без копейки оставят. Защитники наши…. От всего защищают. Особенно от денег.

– Я здесь решил остаться жить, – воспротивился я, – со своими детьми и женой.

– Странный ты, человек! И желание у тебя странное! – воскликнул мужик. – Да кому какая разница, что у тебя в душе и что ты решил? Заметут и вякнуть не успеешь! Пойдём, говорю! А от своих ты и так недалеко будешь. Каждый день можешь тут сидеть, пока не надоест. А вечером, лучше уходить. Не ты ж первый такой?

Немного подумав, согласился. Перспектива вступить в непосредственный контакт с работниками полиции меня никак не устраивала, хотя я лично от них ничего плохого не видел, и, взяв рюкзак и спальник, пошёл вслед за мужиком.