Александр Вовк - Что изволите?

– Это я подтверждаю! Ты всегда был первым претендентом, чтобы расшибить себе лоб в чужой драке! – опять поддела мужа Светлана.

– Напрасно ты так! Справедливость – она же, как и правда, у всех своя. Для одного справедливость состоит в том, чтобы именно ему кусок побольше вырвать, а для других – в том, чтобы вокруг не было обиженных, не было обделенных, униженных… И на этом пути случаются очень нетривиальные противоречия! Возьми, к примеру, машинистов паровозов во время войны. Знаешь, сколько поездов партизаны пустили под откос? Тысячи! Но каждый из поездов вёл не немец, а наш соотечественник! Немцы любили рыбку чужими руками съесть!

– Они что же, руками ели? – засмеялась Светлана.

– Не придирайся! Истина в том, что с каждым немецким эшелоном погибали советские машинисты, которых убивали советские же партизаны! Справедливо?

– Так зачем они работали на немцев? – посчитала проблему несущественной Светлана.

– В том-то и дело! Их, конечно же, принуждали. Откажешься – расстреляют! А станешь перевозить немецкие военные грузы, так партизаны рано или поздно убьют! Как же поступить? Что для человека может быть важнее этого вопроса? Но всё становится вполне определенным, если соотнести жизни машинистов и жизни сотен и тысяч сражающихся с захватчиками советских людей, которым эти машинисты везут немецкую смерть в виде танков, боеприпасов, орудий и немецких солдат! Я бы на месте машинистов рассудил так: в обоих случаях не жить, так лучше умереть героем, нежели немецким пособником! Хотя понятно, они бы оправдали себя, будто жалко собственных детей и жён, которые без кормильцев на оккупированной территории не выживут… Вполне возможно! Тяжело, конечно, страшно и обидно, но ведь даже в самой тяжелой ситуации надо оставаться человеком!

– Ладно, об этом! – прервала тему Светлана. – Я, пожалуй, представляю себе, что значит вывести спутник на орбиту, но объясни мне, что значит вывести офицера за штат? Это что еще они с тобой сотворили, Федя?

– Всё просто! Быть за штатом, значит, не иметь должности. И не иметь соответствующих ей обязанностей. Иначе говоря, офицер официально ничего на службе не делает, но поскольку он, хоть и без должности, но с погонами, ему платят за его воинское звание. И только! То есть, совсем крохи!

– Ах, вон оно что!

Светлана сразу изменилась в лице и Федор, заметив это, осёкся. Оба молчали, потрясенные каждый своим. Но на глазах Федора уже происходило непонятное ему перерождение супруги. В ее глазах сверкала некая разрушительная неукротимая силища, которой он до сих пор не замечал. И возмущенная Светлана каждой клеточкой своего организма чувствовала страшное оскорбление, которое нанесли ее мужу, но которое в наибольшей степени коснулось именно ее и ее ребёнка. Она не могла вынести это спокойно и выплеснула всё негодование на супруга:

– Это как же, Феденька? Как же ты согласился? Всё о какой-то мифической справедливости печёшься, а нас на растерзание отдаешь! А ты знаешь, что мы за квартиру третий месяц не можем заплатить? Не знаешь! Или я должна ее твоей порядочностью оплачивать? А ты знаешь, что я давно стараюсь мясо и рыбу не покупать, потому что денег никогда нет? И в штопаным колготках на работу хожу! А все мои коллеги на собственных иномарках! Все по Турциям, да по коттеджам! Ты это знаешь? Почему же они со своими мизерными зарплатами всё на свете уже повидали и попробовали, а мне всё запрещено, всё недоступно? И не только сегодня, а всегда! И даже навсегда! Это ты мне объяснишь, наконец? За штат его вывели, видите ли! Лучше бы тебя в Штаты вывели! Там хоть зарплата другая!

– Светик! Что за реакция? Я тебя не узнаю!

– Это понятно! Очень удобно ничего не знать, никого не узнавать! Только мне всё это давно надоело! А дальше будет, как теперь я понимаю, ещё хуже! Потому уйду я от тебя, Федор!

– Светик! Очень прошу тебя, не используй подобные слова! Так ведь и сама себя убедишь, будто нельзя иначе. Но ничего страшного и не случилось! Завтра же начну искать другую работу… Думаю, у нас даже лучше всё станет, как только сегодняшняя неопределенность развеется! Что же мы с тобой маленькие трудности не преодолеем?

– Мои маленькие трудности давно в столь огромный ком превратились, что его мне легче другой дорогой обойти, нежели преодолевать! И я это сделаю как-нибудь без тебя!

– Приехали! Чего это ты выплёскиваешь на меня сегодня? Что с тобой случилось? Только что говорила, будто любишь…

– Любишь! Что я – наивная девочка, чтобы одной любовью многие годы жить? Современная женщина, она как бездомный котёнок! Кто ее приласкает, к тому и жмётся! Не без вашего участия, между прочим, мы такими стали, почему же теперь вам это не нравится? Обещал золотые горы когда-то, так изволь… Только не дождусь теперь, видимо!

– У тебя неприятности на работе, Светлана?

– Нисколько! Ежемесячно получаю свои жалкие гроши, которые в один день и трачу!

– Ну, почему ты всё к деньгам сводишь? Будто вся жизнь в них, и только в них!

– А к чему прикажешь мне свою жизнь сводить? – раздраженно выкрикнула Светлана. – Может, как ты, к борьбе с ветряными мельницами? – она вдруг сникла и совсем жалким голосом протянула. – Поверь, вдруг всё настолько опротивело, что больше сил нет терпеть! Не хочу я больше так жить! – в этот миг она показалась Фёдору совсем жалкой, раздавленной, но неожиданно как-то преобразилась и уверенно произнесла, словно свою фразу куда-то с силой вдавила. – И не буду!

– Света, в твоей жизни кто-то появился? – неуверенно затронул трудную тему Фёдор.

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие! Это не ваша забота!

– Как раз, наоборот! Именно меня это в первую очередь и касается! И кто же этот счастливчик?

– Федор, ты хоть сейчас свои пошлости не говори! Лучше в себе разберись – захочешь ли ты знать все подробности?

– И всё же? – старался не потерять самообладание Фёдор.

– Да, хоть Глеб! С ним, по крайней мере, не бывает скучно! Он не рассуждает постоянно об утопической справедливости! Очень лёгкий и интересный человек, в отличие от тебя! И к тому же – не жмот! А служит, между прочим, как и ты, но медяки всякий раз не считает, с ужасом ожидая, что их на хлеб не хватит!

В этот миг запиликал нежданный звонок, и Федор обрадовался случайности, которая, возможно, прервав неприятный разговор, спасет его семейную жизнь. Фёдор умышленно включил свой телефон в громкоговорящий режим, чтобы было слышно обоим, мол, у него-то тайн от супруги нет, и сразу узнал голос Анны:

– Фёдор Александрович?

– Я вас слушаю, Анна Сергеевна. Что там еще сегодня стряслось?

– Вы можете зайти в отдел? Нужно расписаться за ознакомление с приказом?

– Может, завтра, Анна Сергеевна? Я сейчас уже далеко.