Андрей Дробот - Двенадцать месяцев восхождения

И что вы думаете? Утопающее одиночество осталось жить, а одиночество, за которое оно цеплялось, утонуло, как тонут иные спасатели, не умеющие правильно спасать.

Мораль состоит в том, что никто не виноват в том, что делает с вами время, поэтому не тащите за собой никого из близких, а обращайтесь к профессиональным спасателям: к врачам и к Богу.

О выпрошенном до срока свидании

Одному человеку подходил срок свидания с Богом, срок без конкретной даты и времени, но вполне понятный и без уточнения, поскольку в среднем народ именно в это время и уходил на свидания. Кроме того, человека все чаще стали навещать напоминания о свидании. Человек встревожился, и совсем не потому, что был в чем-то виновен, а по причине неизвестности, которая таилась во всех свиданиях с Богом, а также болей, которые этим свиданиям часто предшествовали. Этот человек долго волновался и тревожился, изводя себя и своих близких, и до того извелся, что Бог, видя его страдания, сжалился и назначил ему свидание раньше времени.

Мораль тут следующая: не тревожьтесь по поводу свиданий с Богом, не вынуждайте Бога допускать вас к себе раньше.

О лечении и планах Господа

Встретились как-то врач и пациент. Пациент с укоризной сказал врачу:

– Не умеете вы лечить, что только ни прописывали – ничего не помогает.

Врач не стал спорить и хотя бы в этом смысле повел себя как врач:

– Лечит природа и господь Бог, а мы лишь зарабатываем на приеме пациентов, прописываем вам лекарства и процедуры, которые иногда помогают, а иногда – нет, так что не обижайтесь.

Мораль такова: лечиться, конечно, надо, но это не изменит вашей природы и планов, намеченных на вас Богом.

О неистребимой собачьей сущности

Как-то в одном абсолютно собачьем обществе собаки решили сделать из себя более совершенных существ, вроде людей, и это отчасти получилось. Собаки стали и профессорами, и учителями, и торговцами, и журналистами… (тут можно перечислять бесконечно), и даже главами государств. Но вот беда: как только завидят нечто, что привыкли травить, вроде котов, которых ненавидел булгаковский Шариков, так сразу сквозь весь нанесенный обучением и дрессировкой лоск проявлялась собачья сущность, такая, что шерсть летела клочками. Такая же история происходила, если совершенные собаки не могли что-то поделить между собой…

Мораль: как собаку ни воспитывай, она себя где-нибудь собакой да проявит, а ведь человек – то же животное.

О провоцирующем нимбе

По городу гулял человек, такой же как все: две руки, две ноги и прочее в обычном для обычного человека количестве, но горел над его головой нимб. Этот нимб никому не мешал, как мешают порой длинные очереди, шумные соседи, никому не портил жизнь, как безразличные к бедам чиновники и фанатики всех мастей…

Однако нимб над головой этого человека привлекал всеобщее внимание, вызывал уважение и удивление, а у некоторых даже зависть, поскольку этот нимб нельзя было купить ни за какие деньги, да и отобрать его тоже было нельзя. А человек этот был не родственник высокопоставленных особ, не входил ни в какой уважаемый общественный клан…

Закончилась история печально. Так как нимб нельзя было ни купить, ни отобрать, его уничтожили вместе с человеком, чтобы не искушал и не смущал.

Мораль такова: если у вас есть талант, который провоцирует общество или власти, а вы не под покровительством, немедленно прячьте его: он может привлечь внимание тех, кто привык уничтожать необычное.

О чрезмерном запретном желании

Где-то то текло, то стояло, как вода в водонапорной трубе, неутоленное желание, чего не помню, но оно страстно этого хотело и искало. Стремясь достигнуть своих целей, желание давило и давило на окружающих. Никто желание не тиранил, его удовлетворяли иногда ко всеобщей и частной пользе, но желание хотело полной самостоятельности и безграничного удовлетворения. И вот однажды оно достигло своей цели, прорвало сдерживающее окружение и вместо пользы, которую обычно приносило, натворило бед, затопив все в округе…

Мораль такова: не надо потакать своим и чужим желаниям чрезмерно, иначе не избежать беды…

О невозможной борьбе с оазисами преступной элиты

Как-то в одной пустыне расцвели оазисы взяточничества и прочего безобразия, от которых зависели все жители и путники пустыни и, естественно, жители этого оазиса. Конечно, раздавались голоса:

– Давайте покончим с коррупцией, давайте всех взяточников посадим в тюрьмы…

Но карали чаще всего борцов с коррупцией, называя их коррупционерами, и прочих неудобных людей, потому как каждый понимал: начни истреблять коррупцию реально – и все жители оазиса, и путники, и жители пустыни останутся без оазиса, а значит, положение их ухудшится. По крайней мере – временно.

Мораль состоит в том, что бороться с коррупцией в коррупционном государстве – то же самое, что бороться с оазисами в пустыне.

О парном характере любви

Как-то два тапка решили разбежаться друг от друга по причине того, что не сошлись характерами: один – левый, другой – правый. Пришли они на суд к Богу, и каждый жалуется на другого, что партнер не уделяет внимания, что один из них, бывает, ходит налево или направо с тапком из другой пары. Бог послушал и ответил: пока двое вас и я среди вас, поскольку мне есть что надеть на ноги, а одиночные тапки мне ни к чему – либо ищите пары, либо вон с глаз моих.

Мораль такова: любовь возможна лишь в паре, поэтому, потеряв любимого или любимую, ищите другого или другую, но никак не одиночество, если только вы не влюблены в Бога.

О непостоянстве любви Бога

Постельное белье любило нежиться в тепле своего хозяина, но каждое утро с утра и до самого вечера оставалось одно в прохладной печали и грусти. Бывали у постельного белья и вовсе плохие дни, когда оно попадало в хорошую стирку и под горячий утюг, но вскоре вновь обретало тепло хозяина. Так продолжалось долго, пока постельное белье не износилось…

Мораль такова: Бог не может быть все время с вами, но чтобы чаще встречаться с ним, поддерживайте в себе чистоту и не сторонитесь трудностей во имя этой чистоты.

О каверзах понимания

Как-то один человек написал о любви. Врач прочитал и увидел интересную медицинскую ситуацию. Прочитал пенсионер, который давно утратил любовные чувства, и, не дочитав первой страницы, отложил книгу навечно. Прочитал человек, похожий на отрицательного героя, и возненавидел автора, нашел его и ударил:

– Это тебе за написанное!

Автор изумился:

– Но я же писал о любви!

– Ни одной строчки о любви я там не нашел, а вот меня ты выставил…! – ответил человек, похожий на отрицательного героя.