Анастасия Кит - Просроченная

У обоих парней члены стояли колом. Очень твердые, толстые члены.

– Это твое первое ДиПи? – спрашивает меня парень с камерой.

– Да, и я не очень понимаю, что делать, если честно, – оборачиваюсь я.

– Смотри, сейчас мы снимем несколько постановочных фото, они нужны для описания видеоролика. У тебя когда-нибудь был анальный секс?

В моей голове неловко и быстро рождается мысль о том, что если бы у меня не было ни разу анального секса, то мне бы заплатили больше. Но как они узнают, что я их обманула? Никак. Поэтому я неловко мотаю головой и улыбаюсь.

– Ох, – облизывает губы парень, – это супер. Смотри, сейчас присаживайся к нижнему, верхний все сделает сам.

Так и происходит. Я выгибаюсь и тянусь за смазкой. Каспер, как джентльмен, даже в столь комичной ситуации, подает мне ее. Второй парень берет еще одну и выдавливает довольно смазки на руку, размазывает по всему члену. Следом он набирает столько же смазки и начинает отодвигать мои трусики. Его пальцы туго проникают в мое второе отверстие. Он вставляет сначала один, потом второй пальцы мне в попу, растягивая и давая привыкнуть. Спустя несколько минут, он вставляет в меня член. Все также туго он проникает полностью.

Парень с камерой скачет вокруг нас и фотографирует. В тот же момент Каспер входит в меня. Чувство наполненности, чувство, что мой овладели, затмевает мне глаза. Мне очень нравится ощущать в себе два члена сразу. Я чувствую, что снова живу, а не проживаю. Я чувствую все, что творится там, снизу. Я чувствую себя живой. Я чувствую себя такой невинной, негршеной в своих ощущениях. Это новая жизнь с новыми мыслями. Новая я.

Менялись кадры, менялись позы, но я чувствовала себя лучше любых женщин на этой планете. Мне казалось, что весь мир вдруг повернулся ко мне лицом, что будто я – самая важная часть этого мира. Я живу, а не проживаю. Я не просроченная. Дата моей смерти пока неизвестна.

Съемка закончилась, и я пошла переодеваться. Ко мне снова подошел Каспер. Его руки, ловкие и тонкие, тут же хватили меня и обняли.

– Лучше не приходи сюда больше никогда. Тебе это ни к чему, – он целует меня в лоб. – Это грязная работа, а от грязной работы грязные деньги.

Каспер, такой молодой, такой вроде бы несмышленый понимал намного больше меня. Он стоял, смотрел на меня вдруг влюбленными глазами, тер мои пальцы в своих ладонях. Каспер будто боялся за меня. Будто переживал.

– Мы только что занимались сексом, мне странно это предлагать, – он мнется. – Но я хотел бы, чтобы ты сходила со мной погулять или в кафе. Или в кино. Куда угодно, – он подходит снова очень близко и целует. – Согласишься?

– Меня дома ждет лишь кот, – я ему улыбаюсь. – Никого больше. Мы можем пойти ко мне домой. Если ты этого хочешь.

– Я не хочу трахать тебя, я хочу пообщаться с тобой. Ведь о тебе я знаю лишь то, что ты Нилу, а не Бетт и то, что у тебя проблемы с получением оргазма. На этой съемке не было никакого оргазма, да?

– Оргазм – очень трудный механизм, мне кажется, это самый сложный механизм в женской голове, – я собираю свое белье в сумку.

– Но тогда у тебя получилось кончить, – он выхватывает мою сумку у меня из рук. – я понесу. До кафе точно ее несу я.

– Каспер, зачем это все?

Мы выходим из здания и направляемся в сторону оживленной улицы. Я шла с каким-то свербящем чувством. Мне казалось, что все люди вокруг узнали, что у меня только что был секс. Был один из лучших моих контактов за всю мою жизнь. Я будто шла и из меня исходило вокруг ароматом то, что именно я сейчас была занята съемкой в порно. Что именно сейчас и именно меня имели сразу два парня. В одно отверстие и во второе. Сразу… Я не верила этому. Я не верила своим эмоциям от этого, они были чужды мне. Столько радости, робости, как в первый раз. И желание рассказать всем, как это прекрасно. Я не испытывала никогда таких чувств, таких эмоций. Никогда и ни с кем. Я любила Ангуса, Бена, но, даже если и с оргазмом, этот секс был просто каким-то обычным, пресным. Тихим, робким с Ангусом и жестким, животным с Беном. Но я никогда не снимала себя на камеру во время секса. Никогда я не чувствовала присутствия чужого. И сейчас я испытала такие новые эмоции. И теперь мне они кажутся самыми прекрасными на свете. Мне казалось, что у меня на лбу написано, что сейчас я трахалась. Мне хотелось сказать об этом всему миру и даже чуточку больше. Рассказать всем.

Люди вокруг везде и всюду занимались своими делами. Кто-то шел с большим пакетом одежды, а кто-то со стаканчиком кофе. Кто-то голодным заходил в кафе фастфуда, а кто-то выходил из бутика. Мне показался весь мир таким прекрасным. Таким странным и радостным. Будто все люди на свете стали счастливее. Будто помимо меня еще миллиарды людей сейчас радуются. Я излучала самые яркие лучи радости.

Мы дошли до кафе. Жизнь казалась такой необыкновенной, я чувствовала воздух весны, я чувствовала, как пахнет счастье.

Каспер открывает дверь и придерживает, чтобы я зашла.

– Как галантно, – я смеюсь и комично и наигранно кланяюсь. – Спасибо. За мной давно никто не ухаживал.

– Я всегда такой, если не сижу на тиндере.

Мы садимся за круглый столик, накрытый красно-белой скатертью. Официантка быстро принесла нам стаканы и кувшин с водой, а меню уже лежало на столе. Каспер заказал себе какой-то невообразимо большой бургер.

– Мне салат с перепелиными яйцами, спасибо, – я улыбаюсь милой официантке, она уходит, унося меню, перекладывая его на другой столик.

– Ты такая худая, – он берет меня за руку, касается выпирающей косточки на ней. – Что случилось? Почему ты пришла сегодня туда?

– Мне написали, я и пришла, – я усмехаюсь.

– Это плохой заработок для такой хорошей девушки, как ты.

– Каспер? – спрашиваю его я.

– Да?

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, а что? – он удивляется вопросу не меньше, чем я ответу. Двадцать два года… Он такой молодой, такой хороший. И трогает мои грязные от плоти руки.

– А мне почти тридцать, – я убираю от него руку. – Понимаешь? Я сама, наверное, решу, что же не так с моей жизнью и куда мне стоит идти работать, а куда нет.

– Нилу, сколько бы тебе ни было лет, этот заработок – самый грязный из всех, что может быть.

– Ты не прав, это очевидно же, – я нервно подавляю смешок. – Ты не знаешь всего дерьма, что случается иногда в жизни. Почему ты снимаешься в порно?

– Люблю секс! Очевидно же, – он смеется. – Разве это непонятно? Зачем еще нужно порно? – он смеется. – Да деньги мне нужны. И сам процесс не такой противный, как, к примеру, таскать что-то или клеить кому-то обои, красить стены.

– То есть в какой-то степени он все же противный для тебя? – вспоминая его слова про грязный заработок, спрашиваю я.

– Это не секс, – Каспер изменяется в лице. – Считай, просто ты слегка в чьей-то вагине или анусе… или рте. Просто находишься там, пока тебе это нужно. Не для удовольствия своего или девушки, а просто так. Все это я не считаю даже ни на грамм сексом. Это просто работа.