Кирилл Рябов - 777 [litres]

– Мне надо похмелиться. У тебя есть водка?

Старик покачал головой: ай-яй-яй.

– А деньги? Одолжи мне пару сотен.

– Может, лучше послушаешь Баха? Мне он помог.

– Лучше пару сотен.

Старик дал мне двести рублей, и я выбежал. За углом была разливуха. Раньше я туда не заходил. Слишком убогое место. Для конченых алкашей. Но теперь не до гордости. У входа я нос к носу столкнулся с Денисовым. Он был трезвый. Лучше бы я попал под автобус. Но только не эта рожа! Я попытался пройти мимо.

– Тпрруу, – сказал Денисов. – Ну что, подумал?

– Над чем?

– Не выёбывайся. То, о чём мы говорили. Пятьсот кусков.

– Я думал, это шутка.

– Зря ты так думал. Я уже подготовил кое-какие материалы. Завтра отдам начальнику.

– Завтра? Разве не послезавтра?

– Завтра, – сказал Денисов. – Не люблю ждать. Это вредно. Влияет на нервы и пищеварение. Как следствие, запоры и тики.

Он засмеялся. Может, он тоже мне мерещится?

– Встретимся вечером, – сказал я.

– Так. Где? Во сколько?

– Прямо здесь. В шесть, например.

– В шесть?

Денисов посмотрел на часы.

– Отлично. Значит, у меня ещё есть время сделать обход территории и пообедать.

Он достал телефон, набрал номер. Я услышал:

– Привет, лягушечка. Ты одна? Клиентов нет? Я к тебе зайду через часик. Письку помой с шампунем.

Денисов подмигнул мне, убрал телефон и пошёл прочь.

И опять вылез извечный вопрос. Что делать? Я не знал. Вернее, знал. Я прошёл к раздаче, заказал сто пятьдесят и сок. Получил, выпил, отдышался. И опять не знал, что делать.

Ко мне подошёл потрёпанный мужик в полушубке. – Тебе электрик с допуском не нужен?

– Нет, – ответил я и заказал ещё сто пятьдесят.

Меня немного отпустило. Мужик испуганно посмотрел на стакан. Ему было страшно, что я сейчас выпью, а он нет. Я выпил половину, а остальное отдал ему. Он схватил стакан двумя руками, прижал к стойке, наклонился и вцепился зубами в край. Немного так постоял и вдруг выгнулся всем телом назад.

– Ты прямо циркач, – сказал я.

– Блииаааддь! – проревел он и схватился за лицо.

– Сколько сейчас? – спросил я у раздатчицы.

На вид ей было лет сорок пять. Помятая, чересчур накрашенная, но фигура ещё ничего. Я пригляделся повнимательнее.

– Три пятнадцать, – ответила она.

– Мне ещё двести. И сок.

Она налила. Я взял стаканы и ушёл в дальний угол, к столику. Места все здесь были стоячие. По столу бежал таракан. Я выпил половину водки и половину сока. Минут через пять меня совсем отпустило. Захотелось даже немного похохотать.

В шесть часов вечера я всё ещё стоял у столика. Деньги закончились. Я выпил примерно четыреста граммов водки и столько же сока. Тот мужик в полушубке пытался обменять свои драные ботинки на стакан водки. Раздатчица вытолкала его на улицу, колыхая сиськами. Я пытался придумать, что сделаю, когда появится Денисов. Было несколько вариантов. Один из них заключал в себе убийство.

В шесть часов Денисов не появился. В шесть тридцать его всё ещё не было. В семь часов раздатчица спросила меня:

– Что-то ещё возьмёшь? Или будешь там стоять как истукан и яйца мять?

Я вышел на улицу. Снег усилился. Может, Денисова замело? Или он попал под автобус? Что бы ни случилось, он сам виноват. Я пошёл в дворницкую. Старика на месте не оказалось. Дверь была заперта. Я стал ждать. Во рту было кисло. А в груди как будто бы возник затор. Не вздохнуть толком. Примерно через час старик наконец появился. Поглядел на меня и сказал:

– Ох, сын, нехорошо это.

– Что? – спросил я.

– Помнишь печень, что я нашёл?

– А? Какую печень?

– В следующий раз это может быть твоя печень!

Он запустил меня в свою коморку. Я сел на топчан и обхватил голову руками.

– Полное говно!

– Не матюгайся в доме, – покачал головой старик.

– Но по-другому не сказать. Я в полном говне. Отведи меня к бабке.

– Какой бабке? Гадалке?

– Да нет же. К той, у которой кошки живут. Я прилягу там в уголочек и усну.

Старик развёл руками.

– Но ты же пьяный. Я не могу. Мне стыдно, если она увидит, что мой сын надрался. Потом всем старухам расскажет.

– Ладно, тогда я останусь здесь. А если нет, пойду куда глаза глядят.

– Оставайся. Баха хочешь?

– Что?

– Чая хочешь, говорю?

– Нет, спасибо.

Я лёг на топчанчик и быстро заснул. Сквозь сон было слышно, как старик ходит туда-сюда, шелестит чем-то, потом заиграла музыка, тихо и шершаво. Мне это всё не мешало. Скорее, наоборот. Убаюкивало. Потом я провалился в более глубокий сон. Среди ночи проснулся и увидел, что старик лежит у меня под боком, задрав к потолку бороду. Тут мне что-то стукнуло в голову. Должно быть, безумие отступило ещё не полностью. Я решил, что он умер. Старик не дышал. Я дотронулся до его лба. Холодный. Рука тоже холодная. Я попытался нащупать пульс. И что с этим делать? Я уже представлял, как закидываю на загривок его хилое тело и сквозь ночь крадусь к помойке. Но вдруг старик замычал и перевернулся на бок.

Утром было утро. И новое похмелье. Но уже легче. По крайней мере, голые бабы и птичьи голоса больше не мерещились. Правда, кидало то в жар, то в холод. Немного полежав на топчане, я встал и пошёл искать старика. Он был во дворе, сгребал лопатой выпавший за ночь снег.

– Отец, дашь денег? – сказал я.

Старик прекратил работу, выпрямился и вытер рукавом лоб.

– Вот знаешь что? Если ты теперь будешь каждый день пьянствовать и капусту у меня стрелять, то мне такой сын не нужен.

– Ладно, – махнул я рукой. – Нет так нет.

Я пошёл прочь.

– Стой! – крикнул старик. – Вот теперь меня совесть будет мучить, что не дал тебе.

Он дал мне двести рублей.

– Но это последний раз.

Я пришёл в разливуху, взял сто пятьдесят и сок.

– Меня никто не искал? – спросил я у раздатчицы.

– А ты кто? Артист, что ли?

Я выпил, запил и выдохнул ей в лицо.

– Мент меня не искал?

– А ты в розыске?

Как с такими разговаривать? Кругом одни ослы. Хоть в банке, хоть в распивочной. Только первые считают себя умнее вторых.

– Нет, мне грамоту должны вручить!

Я вышел на улицу. Мент куда-то пропал, сволочь. Мне нечего было ему дать и предложить. Но я не люблю непонятных ситуаций. Пусть уж лучше он объявит, что против меня возбуждено дело и гулять на воле мне осталось пять минут. Зато я буду хоть в чём-то уверен. Подумаю и начну действовать. Или не подумаю и не начну. Но всё-таки ситуация будет понятной.

У меня осталось сто пятьдесят рублей и немного мелочи. Можно ещё пару часов проторчать в разливухе. Я поколебался и пошёл по улице. Зазвонил телефон, вернее заиграл мелодией из «Эммануэль».

– А Ираду можно?

– Нельзя, – ответил я устало.

– Почему? Она мне нужна. Очень нужна.

Он часто дышал. Похоже, уже начал. Я нажал отбой. Решил сделать последний звонок и выбросить мобильник. Иначе клиенты с ума сведут. Я набрал номер Марики. И вдруг поймал себя на том, что дышу так же часто, как тот, что сейчас звонил. Вот чёрт! Она не ответила. Ну, ладно. Ведь бог любит троицу, так? Я набрал ещё два раза. Никакого толку. Со всей злости я швырнул телефон в мусорный бак. И тут же он заиграл. Меня прошибло. Это она! Я запрыгнул в бак, раскидал руками мусор и достал телефон.