Виль Липатов - Игорь Саввович

Игорь Саввович вдруг понравился самому себе. Действительно, со стороны все превосходно выглядело: по широкой асфальтовой дороге, то есть по краю асфальта, с тополиным листиком в зубах, с пиджаком, перекинутым через плечо, шествовал этакий дачник-курортник с беззаботным и насмешливым лицом, совершенно не имеющий представления о том, куда и зачем идет. Кипучая действительность фланера интересует мало, ровно в той степени, в какой его иронический взгляд падает на те или иные предметы, живые существа и мелкие события… Мальчишка ранил ногу, наверное, гвоздем и – вот пакостник! – высасывает из пятки кровь, чистая обезьяна. А вот вам, пожалуйста, у дамочки в сверхмодной макси-юбке на середине подъема к Воскресенской церкви забарахлил мотор «Жигулей». «Автоинспектора на дуреху нет!» – беззлобно подумал Игорь Саввович, так как дамочка не удосужилась съехать на обочину, загородила проезжую часть, а сама верхнюю часть туловища держала под открытым капотом – может быть, отказало зажигание, которое она старалась наладить собственными руками.

«Хороша же ты будешь, голубушка! – подумал Игорь Саввович, заметив, что гражданка, нарушившая правила уличного движения, сверхмодной юбкой прижимается к автомобильному крылу, покрытому глинистой ромской пылью. Улыбнувшись, Игорь Саввович остановился, так как – увы! – происходило неизбежное: начал мгновенно образовываться автомобильный затор. Первым со скрежетом затормозил фургон „Книги“, потом зашипел пневматикой самосвал с дымящимся бетоном, третьей, едва вписавшись в поворот, аварийно затормозила черная официальная „Волга“, а потом пошло-поехало, застонало-заскрежетало, завыло-запищало. Минута, и на повороте дороги к Воскресенской церкви образовалась добротная автомобильная пробка.

– Ля-ля! – вдруг удивленно пропел Игорь Саввович. – Господи, как говорится, Исусе!

В дамочке, сотворившей грандиозную дорожную пробку, Иторь Саввович узнал родную жену Светлану Ивановну, сосредоточенно копавшуюся в моторе его собственных новых «Жигулей». Да-с, это была она! Темно-синие, почти черные «Жигули» водила только она, так как владелец технического паспорта Игорь Саввович Гольцов к машине не притрагивался, за руль не садился.

– Чья машина? – раздался за спиной Игоря Саввовича басовитый, мужественный и руководящий голос. – Спрашиваю, чья это машина?

Игорь Саввович, естественно, подумал, что голос принадлежит пассажиру черной «Волги», едва успевшей затормозить на большой скорости, но ошибся: позади стоял молодой водитель этой начальственной машины – наголо остриженный конопатый парень. Не получив ответа, он коршуном бросился к Светлане, но вдруг остановился, попятился, бормоча растерянно:

– На обочину съехать не догадаются! Вот уж эти женщины!

Насмешливо и зло наблюдая за стриженым трусом, Игорь Саввович не заметил, что оказался центром ярмарочно-возбужденной толпы. Хриплым голосом выпивохи и курильщицы орала непонятное водительница фургона «Книги», стоял с отдыхающим веселым лицом шофер самосвала с цементным раствором, гомонили ребятишки в пионерских галстуках, мальчишка постарше высунул горн в окно автобуса и трубил сигнал «тревога»… Разноцветную живую картину городского быта конца двадцатого века наблюдал Игорь Саввович Гольцов. Черные, зеленые, красные, голубые, коричневые автомобили; красные, голубые, зеленые, клетчатые, коричневые, полосатые костюмы, юбки, кофты; запахи разогретого асфальта, тополей, бензина, цемента, горячей краски, машинного масла; мужские голоса, женские, юношеские, детские; звуки джаза из радиоприемника синей машины, голос Кобзона – из другой, ария Ленского – из третьей. И шум! Хороший, бодрый шум!

– Автоинспекция куда запропастилась?

– Штрафовать таких надо! Машины отбирать!

– Мужчины, откатите машину на обочину!

– Вот нахалка! Будто не слышит.

– Нет, тут нужна только автоинспекция! Где автоинспекция?

Автоинспекция, между прочим, не дремала. С большой заинтересованностью, радостно чувствуя, как привычная боль в груди слегка утишивается, Игорь Саввович наблюдал за приближающимся автоинспектором. В белоснежной форменной рубашке, надраенных сапогах, с болтающейся на боку грозной планшеткой, тот шагал с таким ленивым видом, словно с утра знал, что произойдет именно такое дорожное происшествие, давно решил, как поступить со злостным нарушителем, и скучал от будничности происходящего.

– Прошу граждан расступиться! Не галдеть!.. Чья машина? – глядя поверх человеческих голов на маковку Воскресенской церкви, негромко, но веско спросил автоинспектор. – Ваши права! Прошу предъявить!

Светлана Ивановна тоже была на должной высоте – продолжала копаться в моторе, будто не замечая ни вызванной ею суматохи, ни появления инспектора. У машины, как было известно Игорю Саввовичу по разговорам жены, барахлил один цилиндр.

– Гражданочка, ваши права! – уже с металлом в голосе потребовал автоинспектор и опустил взор с небес на землю. В глазах мелькнуло удивление, планшетка сама собой перестала раскачиваться, да и сам лейтенант потускнел, хотя по инерции сухо повторил: – Ваши права!

Ситуация чеховского «Хамелеона» повторилась на изгибе асфальтовой дороги, которая, поднималась вверх, к Воскресенской церкви, а далее вела к дачам, озерам и сосновым борам. Бедный автоинспектор смотрел на длинную юбку, на пробковые платформы босоножек, а видел известный всей городской автоинспекции номер «Жигулей» 00-07 РОГ и, конечно, узнал машину и владелицу, которая была родной дочерью Ивана Ивановича Карцева, первого заместителя председателя облисполкома, шефа органов милиции. Лейтенанту было известно, что между автоинспекторами существовало молчаливое соглашение не останавливать «Жигули» 00-07 РОГ, если не случалось ничего страшного, уголовного, и сейчас, краснея и переступая с ноги на ногу, он не знал, что делать.

Он вытер рукой с нацепленным на нее жезлом вспотевший подбородок.

– Прошу предъявить права, товарищ… Карцева… – невнятно бормотал он.

Взбешенный Игорь Саввович подошел к жене, как в запертую дверь, постучал в согнутую и напряженную от усилий спину.

– Светлана, немедленно предъяви права…

– Игорь, это ты? – послышался из-под капота удивленный голос Светланы Ивановны, но и после этого она не распрямилась. – Секундочку, еще одну секундочку… Сейчас надену!

Пожалуй, прошло не менее десяти минут с тех пор, как Светлана Ивановна, не удосужившись съехать на обочину, начала возиться в моторе. Пятьдесят, а может быть, и больше машин застопорили за это время на асфальтовом подъеме к Воскресенской церкви, и остывал в самосвале цементный раствор, и, может быть, опаздывали едущие к обеду в автобусе ребятишки из лагеря «Ромь», и, конечно, выходили из графика работы автобазы, строительства, опаздывали в субботний день на отдых владельцы личных машин.