Александр Сухочев - Гоа-синдром

Наташа проигнорировала Жеку и села за стол с остальными гидами. Болт остался у барной стойки, Ману протянул ему бутылку пива:

– Эта падарак.

– Спасибо, – Болт сделал глоток и снова, неожиданно для себя, опьянел.

Наташа махнула ему рукой из-за стола:

– Иди к нам.

На Жеку ей было наплевать, равно как и на все, что в этот момент было связано с прошедшей экскурсией.

Болт качающейся походкой подошел к столу и сел на пластиковый стул, его ножки наполовину ушли в песок, едва не сломавшись от резкого погружения. Тут же рядом с Болтом опустился еще один стул, и на него плюхнулся верзила двухметрового роста – на этот раз индийский пластик не выдержал и с треском разломился пополам.

Здоровяк упал на песок и протянул Болту руку:

– Меня Юрик зовут.

– Меня Сергей, – Болт помог ему подняться и пододвинул еще один стул. – Аккуратнее садись, а то людям стульев не останется.

– Надолго приехал? – Юра медленно, взявшись за ручки, сел, придвинулся к столу, вслед за этим достал сигареты, бумагу, гашиш и разложил прямо на пустой тарелке.

– На две недели. А это что, твой ужин?

– Он же завтрак, обед и полдник. Тяжело здесь работать, надо себя баловать.

– Ты что, водителем автобуса подрабатываешь?

– Почти. У нас офис в гостинице «Холидей Инн», заходи, дешевые экскурсии по всему Гоа делаем.

– А почему дешевые?

Юрик замолчал, не то раздумывая, что можно ответить на этот вопрос, не то сосредотачиваясь на сворачивании косяка. Он делал это быстрыми натренированными движениями, и в том, что он готовил себе джойнты не меньше четырех раз в день, сомневаться не приходилось. В конце процедуры он постучал свежескрученной сигаретой по столу и протянул ее Болту.

– А я не курю, – Болт пригубил пиво, будто пытаясь подтвердить сказанное.

– А это не сигарета, – Юра ни на минуту не сомневался в силе своего аргумента. – Никотин – это яд. Мы яд не курим.

Разговор для Болта зашел в тупик. Наташа вовремя развернулась к нему и быстро сменила тему:

– Ну и как тебе здесь?

– Это что, правда пати?

– Это так, развлекаловка для юга. Говорю тебе, купи экскурсию на север и увидишь настоящую пати! Еще и на рынок ночной съездишь.

– А правда, что у него экскурсии дешевле? – Болт кивнул в сторону здоровяка, тот уже закурил косяк и наполовину отужинал.

– Он из другой фирмы, может быть, там и дешевле, но за качество я не ручалась бы, – Наташа подмигнула Болту и подняла бокал с ром-колой. – Ну, что, в субботу на север?

– А сколько стоит экскурсия?

– Семьдесят долларов.

– Может быть, – Болт повернулся к Юре, тот машинально протянул ему косяк. – А сколько у тебя экскурсия на север стоит?

– Тридцать долларов.

– А когда можно купить?

– Прямо сейчас. Докуривай – и поговорим.

Болт затянулся, немного покашлял, но дым проглотил. Вторая затяжка удалась лучше, через пятнадцать минут он уже танцевал в окружении людей еще более странных, чем они казались раньше, довольный, что совсем скоро попадет на настоящую вечеринку. Юрик постоянно оказывался рядом, и всегда у него в руке был косяк, и каждый раз он передавал его Болту.

Очнулся Болт под утро на песке – по животу деловито ползал маленький краб, пытаясь уронить в пупок свою раковину, цыганенок, который вчера продавал ему футболки, убирал с пляжа бутылки из-под пива. Солнце еще не взошло, но уже было светло – достаточно, чтобы различать силуэты. С топчана свисала рука с зажатой самокруткой между пальцев.

– Странно, но я тебя помню. Проснусь – поговорим про север, – Болт закрыл глаза и снова заснул.

Дождь шел до самого утра, потоки красной воды стекали с холмов и быстрыми ручьями неслись мимо дома Лакшми. Незадолго до полудня солнце пробилось сквозь серые тучи, будто бы дождь взял перерыв, чтобы затем вся сила муссонов обрушилась на землю. Ласковые лучи, словно слегка заигрывая, заглядывали в маленькие окошки, миллионами зайчиков прыгали по стенам, отражаясь от луж. Капли громко падали с крыши, а листья пальм пластиком терлись друг об друга. Все оживилось, закружилось в радостном хороводе, наслаждаясь редкими часами без дождя. Очень редкими. Они случаются раз или два в неделю. Затем в считанные минуты небо темнеет, вновь поднимается ветер… Но перед этим наступает тишина.

Лязг щеколды на низких железных воротах вывел Лакшми из оцепенения, дядя Прамод появился очень некстати. Он последнее время становился каким-то все более странным. Его начала интересовать жизнь Лакшми несколько с иной стороны, нежели прежде. Вместо обычных вопросов о том, как проходит быт восемнадцатилетней девушки, он стал узнавать, с кем она проводит время, кто из деревенских парней с ней учтив и кто из них слишком учтив.

Деревенские парни на самом деле особо на Лакшми не засматривались. Все косяками бегали за Приянкой, но каждый из них понимал, что бегает за мангустом. Красивый мех и чистая нора, но попасть в нее невозможно.

Взгляд у дяди Прамода пристальный и хищный, как у орла, Лакшми не может его выдержать долго, начинает бегать глазами, цепляться за окружающие предметы, лишь бы вновь не увидеть, как сверлят ее маленькие шустрые зрачки. Все время, сколько Лакшми себя помнит, она старалась спрятаться от них. Комплекс вины за свою ненужность не оставлял ее ни на минуту.

– Мы, между прочим, вчера вечером заезжали к тебе с Прашантом, очень надеялись совершить вместе пуджу, – дядя Прамод стоял посередине комнаты. Несмотря на небольшой рост, он казался огромным, высокие потолки ничуть не уменьшали силу авторитета, который имел дядя в этом доме.

– Я ждала вас, но приехала Приянка…

– Приянке не о чем беспокоиться, у нее толпа женихов, один лучше другого, – дядя Прамод слегка повысил голос, крайне редкое для него состояние.

– Просто я не думаю сейчас об этом.

– А о чем ты вообще думаешь?

– Я хочу в университет поступить…

– А я хочу, чтобы в этом доме вновь появилось хозяйство. Твои родители хотели бы того же.

– Дядя Прамод, вы не можете говорить, чего хотели бы мои родители…

– Могу! – он развернулся в дверном проеме и сверкнул глазами. – Восемнадцать лет ты висела на моей шее, и я могу тебе говорить, как устраивать жизнь дальше. Сегодня вечером я приду с Прашантом вновь. Прибери в доме, он хочет сказать тебе что-то важное.

Резко развернувшись, дядя Прамод вышел из дома, громко хлопнул засовом и уехал на стареньком мопеде, оставив во дворе облако серого дыма. Возле дома у него стояли две новые «хонды», но на них он ездил только к большим людям. Обычно, отправляясь к ним, он надевал свою белую рубашку, темно-синие штаны и лакированные туфли. Так он оденется сегодня.

Звук уезжающего мопеда был единственным в той тишине, которая наполнила собой воздух. Он удалялся, становилось все тише и тише, собаки, поджав хвосты, забились под веранду, птицы перестали щебетать. Ветер затянул небо низкими тучами, оставил их прямо над деревьями и растворился во влажной зелени. Все замерло в ожидании, все знали, что тишина пришла на пару минут.