Роберт Уоррен - Приди в зеленый дол

В это мгновение Лерой взглянул на Фархилла. Лерой был убеждён, что заметил, как тень лёгкой улыбки коснулась его полного и красивого рта.

Из зала суда Лерой направился прямо в свой кабинет и начал работать над текстом ходатайства.

Спустя полчаса Лерой резко отодвинул стул, вышел в приёмную, сказал своему секретарю, что не знает, когда вернётся, и, даже не взяв шляпы, спустился по тускло освещённой лестнице. У парадной двери здания он на какое-то мгновение задержался, распрямил плечи, сделал глубокий вдох, как ныряльщик перед прыжком, и вышел в ослепительно яркий июньский день. Он ступил на мостовую и пересёк площадь по диагонали, не обратив внимания на едва не сбившую его машину, — неуклюжий, рассеянный человек в неглаженом синем костюме, высокий, угловатый, с непокрытой лысой головой на длинной, как у цапли, шее. Очки его блестели на солнце.

Он вошёл в подъезд и поднялся по лестнице, так же тускло освещённой, как его собственная, остановился, набрал воздуха в лёгкие. И вдруг почувствовал прилив энергии и уверенности в себе. Он открыл дверь.

Секретарь сказала ему, что мистер Джек Фархилл у себя и с удовольствием примет мистера Ланкастера.

— Счастлив вас видеть, — сказал Джек Фархилл и с удручённой улыбкой добавил, что ещё раз тщательно обдумал дело и очень рад возможности его обсудить. Не в его, Фархилла, привычках ломать голову над нравственными проблемами, но вот, представьте, он всю ночь не сомкнул глаз, размышляя о процессе. Процесс, прямо скажем, не из лёгких.

— Речь идёт о человеческой жизни, — перебил Лерой.

Большие, влажные, карие глаза Фархилла проникновенно глянули на Лероя, и тот почувствовал, что теряет всю свою волю и решимость.

— Чаще всего так оно и бывает, правда? — поддакнул Фархилл. — Чаще всего речь идёт именно о человеческой жизни.

Проникновенный взгляд Фархилла уже не беспокоил Лероя — Фархилл теперь глядел в окно, вдаль, будто демонстрировал свой чёткий профиль и вздёрнутый подбородок.

— Но мы должны следовать правилам игры, — добавил он и снова поглядел Лерою в глаза; взгляд его будто опутывал Лероя сетью тончайших нитей. — Не так ли? — вкрадчиво заключил Фархилл.

— Несомненно, — сказал Лерой, — несомненно. Но в данный момент меня также интересует и справедливость.

— Присядьте, пожалуйста, — мягко предложил Фархилл.

Лерой сел.

— Да, мы все хотим справедливости, но, — и Фархилл победно улыбнулся, — достичь её можно только, соблюдая правила игры. Так вот, о суде. — Он задумчиво покачал головой. — Досталось же от вас Арлите. Мы-то с вами знаем, что она не убивала Спотвуда.

Лерой заёрзал было на стуле, но Фархилл поспешил его успокоить:

— Только не обижайтесь. Я знаю, у вас не было другого выхода. Но приди она в то утро к Спотвудам чуть пораньше, и из-за вас её могли бы несправедливо осудить. И даже отправить на электрический стул. Вы даже посягнули на самого Гилфорта. Это вам, правда, — он снова улыбнулся, — даром не прошло.

Лерой подался вперёд, приготовившись объяснить цель своего визита. Но Фархилл остановил его и, улыбаясь, продолжал:

— Только благодаря тому, что мы соблюдали правила, все обошлось — и с Арлитой, и с Марреем. А как вы задели миссис Спотвуд!

— Но ведь она, — Лерой встал, — созналась в преступлении, и сейчас все зависит от ваших дальнейших действий. Следственная организация, о которой говорил судья Поттс, — это вы, Фархилл!

Фархилл помолчал, задумавшись, затем решительно поднял голову.

— Я постараюсь поступить так, как считаю справедливым, — сказал он.

Лерой взглянул на Фархилла и почувствовал, что его заманивают в ловушку, и стоит ему сделать ещё один шаг, и на лице Фархилла засияет улыбка — ловушка захлопнется. И все же на душе у него было весело. «Черт с ним, с Фархиллом, и его уловками», — подумал он. А вслух спросил:

— Ну, а точнее? Что вы намерены предпринять?

Лерой стоя глядел на Фархилла, ожидая его улыбки, его ответа. И наконец дождался.

— Ничего, — сказал Фархилл, и улыбка, горестная и в то же время презрительная, украсила его молодое, мужественное лицо, очень напоминающее лица покорителей женских сердец времён немого кинематографа.

Неожиданно для себя Лерой почувствовал, что ему жаль этого человека. Между тем Фархилл опять заговорил:

— Однако, прошу вас, садитесь.

Лерой пропустил приглашение мимо ушей.

— Послушайте, — спросил он напрямик, — вы собираетесь оформлять её признание?

— Разумеется, — ответил Фархилл, — то есть, я бы с удовольствием, но… Прошу вас, садитесь же, садитесь. — Лерой сел, Фархилл стоя склонился к нему и дружелюбно, даже заговорщически сказал:

— Ну давайте же будем благоразумны. Вы ведь разумный человек, Лерой, и, кроме того, вы же были когда-то блестящим студентом одного из юридических колледжей страны…

Лерой привстал было, но Фархилл махнул рукой, успокаивая его, и продолжал:

— Теперь о миссис Спотвуд… — Фархилл сделал беспомощный жест. — Знаете, Лерой, чертовски странное это дело — юриспруденция.

— Без сомнения, — сказал Лерой.

— Вот возьмите к примеру миссис Спотвуд, — продолжал Фархилл. — Совсем недавно вы пытались протащить в протокол тот факт — только не обижайтесь, я вас вовсе не виню! — что она якобы малость не в себе, и раз она шарахнула из ружья по своему бывшему ухажёру Грайндеру, то с таким же успехом могла зарезать и муженька. Нет, конечно же, вы никого не обвинили — вы только бросили тень сомнения, намекнув, что она не вполне нормальна. Но мне тогда хотелось, чтобы она была признана нормальной. А вот сейчас — совсем другое дело. Вам она сейчас нужна абсолютно нормальной для того, чтобы вы могли использовать её письменное признание, а мне — наоборот. Ну разве не странно?!

— Весьма.

— Только похоже, что сегодня повезло мне. Дело в том, — Фархилл с сожалением покачал головой, — дело в том, что прошлой ночью она действительно тронулась.

— Ничего удивительного, — сказал Лерой, — после того, что ей пришлось вчера пережить.

— Нет, нет, на сей раз это не обычная дамская истерика, — сказал Фархилл, — она теперь по-настоящему свихнулась. — Он посмотрел на рукав своего хорошо отглаженного, без единого пятнышка летнего пиджака и смахнул невидимую пылинку. — Настолько свихнулась, что доктору Лайтфуту пришлось дать ей снотворное, и на рассвете… — Он замолчал и печально покачал головой.

— Давайте по существу, — сухо предложил Лерой.

— Все это очень печально,, — сказал Фархилл. — Но сегодня утром её увезли.

Лерой встал.

— Послушайте, — сказал он, — вы не посмеете так просто, за здорово живёшь, засадить человека в сумасшедший дом. Существует установленная законом процедура…

— Конечно, — подхватил Фархилл и, словно цитируя учебник, отбарабанил: — Два компетентных врача должны подтвердить диагноз, окружной суд должен вынести постановление, судья округа должен лично побеседовать с пациентом… — Он замолчал и дружески усмехнулся. — Да чего говорить — вы сами все это знаете. Именно так, — решительно закончил он, — они и поступили. Посреди ночи. Когда она выла, как злой дух.