Владимир Лобас - Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста

Мы заспорили. Я был уверен, что проститутку не поймают, а Фрэнк убеждал меня в обратном. Похохатывая, похлопывая один другого то по спине, то по плечу, мы заговорили о врачихе из Хьюстона. Ловко, ловко провел мой новый друг этих двух дураков – Акбара и Ким Ир Сена.

– И ОБРАТНО! – веселился я.

– И ОБРАТНО, VLADIMIR! – подмигивал Фрэнк.

Я достал из кармана два заранее приготовленных доллара…

Позволь, кэбби, позволь! А почему это ты приготовил для Фрэнка всего-навсего два доллара?.. Ты же сам проболтался (за язык тебя никто не тянул), что только в один конец, д о госпиталя твой счетчик выбил больше, чем если бы ты поехал в «Кеннеди». А сколько полагается швейцару за «Кеннеди», мы уже, слава Богу, знаем. Выходит, ты едва подружился с парнем, как тут же его и обжулил? Так?

Совершенно, совершенно не так! Подобной мысли у меня и быть не могло, чтобы Фрэнка – обжулить! Я просто не хотел его портить . Сегодня я дам ему пятерку за Бруклин, а завтра за Лонг-Айленд он сам потребует десятку. Так ведь тоже нельзя… Но когда я достал эти два доллара, Фрэнк знаете что сказал? Он сказал: «О, нет, Vladimir, нет!». Он ведь был честным швейцаром. А я стоял, как болван, со своими двумя долларами в руке, не зная, что делать…

А почему непременно ты должен был что-то «делать»? Неужто тебе необходимо было потянуть за собой в грязь и Фрэнка, всучить молодому парню свою пакостно-мелкую взятку?

Ох, с вами ни стань, ни ляг. Не дал – плохо, дал – тоже плохо. Разве я потому совал Фрэнку доллары, что старался сделать его таким же, каким становился я сам? Я думал совсем о другом. Ведь хотелось же мне и завтра, и послезавтра вернуться домой в девять вечера, а не в три часа ночи… Но какой же честный швейцар станет из дружеских побуждений ежедневно, постоянно допрашивать гостей отеля у вращающейся двери: куда им ехать? – и, обжуливая очередь горластых таксистов, подсовывать мне лакомые куски? И разве Фрэнк не жаловался, что зарабатывает меньше всех остальных швейцаров? А кроме того мне еще показалось, что свое «нет!» он произнес с какой-то несвойственной ему прежде интонацией, с которой обычно говорила Дылда-С-Изумленным-Лицом. Это самое «о, нет!» прозвучало у Фрэнка вроде бы категорически, но – не окончательно: в том смысле, что я, мол, хоть и отказываюсь, однако не могу запретить тебе попросить меня о том же еще раз…

Пока мы с Фрэнком пререкались, кореец Ким и аргентинец Альберто допрашивали гостей у вращающейся двери, но на угол их по-хулигански не прогоняли, а останавливали проезжавшие мимо такси, открывали дверцы и собирали чаевые. Набрав жменю квотеров, Ким Ир Сен подошел к Фрэнку и высыпал их в карман его сюртука. Поскольку это была не взятка – деньги эти, действительно, принадлежали Фрэнку, ибо были собраны на его «территории», честный швейцар возражать не стал, а чтобы не чувствовать себя должником подхалима-кэбби, вообще ничего не заметил.

Услыхав звон монет, которого не услышал Фрэнк, я неожиданно понял, что в моей таксистской карьере опять наступил важный момент.

– У тебя полным-полно мелочи, Фрэнк, – сказал я, – а мне сдачу давать нечем. Разменяй, пожалуйста, пять долларов.

Ни о какой взятке не было теперь и помину, и Фрэнк доверчиво принял мою пятерку. Он собрал четыре двадцатипятицентовика в столбик, отдал его мне и сказал «раз». Собрал еще столбик – «два». Следующий он укладывал, как мне показалось, чуть помедленней, может, думая о чем-то постороннем…

– Хватит, Фрэнк, сказал я, принимая третий столбик, и наши глаза встретились.

– Кончай! – неуверенно запротестовал было Фрэнк. – Я ведь дал тебе только три… – Но тут рассыльный вынес чемоданы, и я побежал открывать багажник. На прощанье Фрэнк погрозил мне пальцем: дескать, Vladimir, теперь-то уж я твои шутки знаю, больше ты меня не проведешь!..

– Не бери себе в голову! – крикнул я. – Мы еще увидимся!

Мы увиделись через несколько часов, когда рабочий день Фрэнка закончился, но он еще не ушел, а болтал о чем-то со сменившим его швейцаром. На углу нетерпеливо помахивала сумочкой Дылда-С-Изумленным-Лицом. За «Ла-Гвардию», откуда я только что вернулся, швейцару причитался доллар…

– Фрэнк, разменяй мне еще пятерку, – сказал я. – Серьезно. Без дураков.

– Ты опять! – погрозил мне пальцем Фрэнк, когда я, приняв четвертый столбик, отстранил его руку…

– А он неплохо разменивает тебе деньги! – заметил второй швейцар, подтолкнув Фрэнка плечом.

– Когда мой чекер стоит в хвосте очереди, – сказал я. – а его вызывают в «Кеннеди», я размениваю еще лучше. Чем дальше мой чекер стоит, тем лучше я размениваю…

Швейцары засмеялись.

– Познакомьтесь, – сказал Фрэнк. И представил меня: – Это мой друг!

– Марио.

Мы скрепили знакомство рукопожатием, а в это время из вращающейся двери показался третий цилиндр, принадлежавший хромому семидесятилетнему швейцару Монти.

Монти задыхался и не мог говорить: он слишком быстро бежал… Там, у центрального подъезда, где сейчас дежурит Монти, уже минут десять психует главный администратор отеля, мистер Крафт. Он опаздывает на поезд, но ни один из таксистов-аэропортщиков не хочет отвезти босса Монти на Пенсильванский вокзал. Свободного же такси на улице все никак нс попадалось, и Монти всерьез опасался, что его уволят. Кому нужен швейцар, который не может держать таксистов в узде…

Фрэнк выразительно посмотрел на меня.

– Садитесь, Монти! – сказал я. Мы лихо – на красный свет, еще раз на красный! – обогнули квартал и подлетели к центральному подъезду.

– Спасибо, Монти! – сказал мистер Крафт, протягивая швейцару доллар; это был достойный человек.

– Большое спасибо ВАМ, мистер Крафт, – отвечал Монти. Он благодарил босса не столько за доллар, сколько за то, что босс простил его.

Со мной же мистер Крафт расплатился еще лучше. По дороге он записал в блокнот мое имя, мой номер и сказал:

– Вернитесь в отель, найдите моего помощника, мистера Барнета и передайте ему, что я поручил вам доставить в «Ньюаркс» багаж финских спортсменов.

Я вернулся в отель, передал помощнику приказ начальства и добавил, не уточняя, от кого именно это исходит – от мистера Крафта или не от мистера Крафта, что ему, мистеру Барнету, следует записать мое имя и мой номер, как сделал это сам мистер Крафт – на случай, если возникнет необходимость в подобного рода работе.

– Вы всегда можете вызвать меня через любого швейцара, – сказал я: – Фрэнк, Монти, Марио – они все меня знают!..

Фрэнк мужал день ото дня. Остепенился, перестал вертеться под цокот каблучков. Все его помыслы теперь поглощала Дылда-С-Изумленным-Лицом. Я был удостоен:

– Мэри.

– Рад познакомиться…

Тоскливая пауза.