Владимир Лобас - Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста
- Название:Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Информкультура
- Год:1991
- Город:М.
- ISBN:5-85060-039-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Лобас - Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста краткое содержание
«Желтые короли» Владимира Лобаса – это талантливое, яркое, окрашенное живым юмором изображение сегодняшней Америки, взятое в своеобразном ракурсе – через призму восприятия русского эмигранта, который волей обстоятельств вынужден стать водителем такси. Читая книгу, видишь перед собой как бы вертикальный срез современной Америки – Америки неидиллической, сложной, конфликтной, требующей много сил и труда для выживания и – одновременно – доброжелательной, открытой, словом – живой, многообразной, интересной.
Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Из записки Снегирева другу:
«Поговаривают о повторной операции – полагаю, что спрятали еще не все концы».
«В разговоре с близкими врач Гелия часто повторяет: „Положение не улучшается только из-за того, что после удаления опухоли на месте операции остались рубцы, сжимающие спинной мозг. Отсюда – паралич“. В ответ на предложение использовать иностранные противораковые препараты: „Что вы, совершенно не нужно, так как опухоль доброкачественная“.»
Из записи беседы Гелия с другом:
«Думаю, будут меня скоро кончать…»
Снегирев сообщает друзьям о последнем своем решении: вызвать представителя КГБ и потребовать разрешения уехать за рубеж для лечения.
«Я иду на этот шаг, понимая, что это конец – ведь раскрыться они никак не могут. Но больше я так не могу».
В течение следующих дней Гелий отдает последние распоряжение – все устно, писать он уже не может. Среди них: после смерти пригласить на вскрытие одного из друзей, врача-патологоанатома.
28 декабря 1978 года Гелий Снегирев скончался. Работники КГБ сообщили жене Гелия о его смерти после того, как вскрытие было закончено.
Официальный диагноз: рак предстательной железы с метастазами во всех частях тела.
По требованию КГБ похороны состоялись на следующий же день. В обход всех правил, принятых в киевской погребальной службе, тело было в тот же день кремировано и захоронено. Во время процедуры похорон крематорий охранялся работниками КГБ.
«Фактов, которыми мы располагаем, безусловно, недостаточно… Но теплится в нас все же надежда, что рано или поздно и эта тайна станет известна миру, извлекутся из сейфов КГБ доказательства, свидетельствующие о еще одном подлом преступлении зловещей державы, а имя Гелия Снегирева займет свое место в нескончаемом ряду других мучеников правды, раздавленных тоталитарной машиной.
Друзья Гелия.»
Перечитывая предсмертную рукопись Г. И. Снегирева направленно – как историю его болезни, я неотвратимо пришел к подозрению: врачи специальной медицинской бригады, приданной группе офицеров госбезопасности, умных, инициативных контрразведчиков, которым было поручено сломать диссидента – впрыснули «кубик» суспензии, добытой из раковой опухоли – в межпозвонковый зазор («Шприц!.. Январь… Японский укол!») и потом, в процессе застопорившегося следствия, наблюдали, как проявит себя их «союзник», прораставший в соединительные ткани позвоночника и одновременно – активно метастазировавший…
Но после долгих раздумий над рукописью, главный ее смысл (по крайней мере – для меня) открылся не в уликах и не в доказательствах «медицинских методов» работы ГБ, а в том, что даже страшная судьба Гелия Снегирева не остановила людей, которые решились выполнить последнюю его просьбу: дописать эпилог к оборвавшейся исповеди… Ведь эти, не известные нам люди, как никто другой, понимали, что совершают шаг в пропасть, что их будут искать и найдут…
14
Однажды, когда я начитывал в студии записи очередной выпуск своей – списанной из советских журналов – программы, за стеклянной перегородкой возник «один влиятельный американец». Дождавшись паузы, он сказал в микрофон:
– Когда закончите, зайдите, пожалуйста, ко мне.
«Интересно, как у них обставляются подобные сцены? – подумал я. – По-американски: лимиты, дескать, исчерпаны, денег на вашу программу больше нет, или по-русски: „Как вы могли дойти до того, чтоб списывать из московских изданий, сукин вы сын?!..“»
В просторном кабинете, в котором до сих пор мне ни разу не довелось побывать, находились «профессор новостей» Кукин и мой редактор. Когда я вошел, разговор оборвался…
– Вашу передачу прослушивали и обсуждали мюнхенские рецензенты, – сказал американский босс.
– Это наша высшая, так сказать, инстанция, – поспешил пояснить Кукин.
– Вот, почитайте сами, – сказал редактор, протягивая мне полосу телетайпной, с перфорацией по краю, бумаги.
Буквы прыгали перед глазами, я с трудом разобрал:
«Глубокое понимание темы… Лояльный по отношению к советскому слушателю тон. Рекомендуется к повторной трансляции. Рассмотрите возможность удлинения программы до 18,5 минут…»
Трое добропорядочных господ в ладно сшитых пиджаках благосклонно кивали головами, как бы приглашая меня в свое приятное общество, а я чувствовал, что мое лицо идет пятнами, будто они отхлестали меня по щекам… Противным, срывающимся голосом я сказал:
– Я на Западе сравнительно недавно и не знаю, как у вас принято… Посоветуйте мне: если я не согласен с тем, что вы принуждаете меня делать, куда мне на вас жаловаться?..
Я не видел реакции на их лицах, потому что глядел в пол…
– Если сотрудник не согласен с политикой учреждения, в котором служит, – натужно, с фальшивинкой! – произнес невозмутимый джентльмен-редактор, – то он подает в отставку…
Выражение это «подать в отставку» как-то не вязалось ни с потрепанной моей фигурой, ни с мизерным моим заработком, ни с моим социальным статусом. Ведь я и сам уже не мог разобраться, кем же я, в конце концов, стал: комментатором «Свободы», автором еженедельного радиообозрения, который вынужден подрабатывать в желтом кэбе, – или же я таксист, который подрабатывает на эмигрантском радио?
– Спасибо! – сказал я своим старшим коллегам: – Мне надо подумать над тем, что вы мне сейчас объяснили.
Я совсем не представлял себе, как жить дальше; но твердо знал, что теперь, на исходе пятого года пребывания в Америке, – мне придется еще раз сломать свою жизнь и еще раз начать ее заново…
Глава двадцатая
Бизнес для дураков
1
– Поднимите правую руку! – сказал судья Вант.
Сакраментальная торжественность наполнила паузу.
– Поклянитесь, что будете говорить правду. Только правду. Ничего, кроме правды…
Но об этом: как мы получали американское гражданство, я расскажу позднее, а сейчас – пора выполнять обещание. Книжка начинающего автора – не предвыборная речь; в том-то и особенность первой книжки, что на каждой ее странице, буквально на каждой, ты, читатель, выбираешь меня в писатели: обману, и – захлопнешь…
Обещал же я, помнится, еще в самом начале, что каждый, кто ни возьмет в руки этот томик в желтой обложке, тому и откроется, как в паутине жизненных путей-перекрестков отыскать ту заветную стежку, что ведет к кисельным берегам при молочных реках: к беспечному достатку для любого и каждого и даже для тех, кому осточертело ходить на службу, но тем не менее хочется – вкусно пожить!..
Что ж, слово – не воробей, придется рассказать про стежку…
Но ведь это не все! Сгоряча сболтнул я, кажется, что маршрут мой каким-то образом может обминуть годы бессонных трудов и годы иссушающего душу скопидомства: подвижнические хлеб и воду, пятый, без лифта, этаж…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: