Марат Немешев - Книга для...

Вот и в этот раз, заметив ее, Григорий отошел от своих коллег и приблизился к Ольге. Скрывая улыбку, слегка наклонил голову и с игривыми нотками в голосе шутливо обратился к девушке на Вы.

– Здравствуйте, Ольга Викторовна.

– Здравствуйте, Григорий Владиславович. Опять новый анекдот?

– Нет, сегодня – старый, замшелый, с бородой. Приблизительно как я.

– Да, ладно тебе, ты не такой уж и замшелый. Слегка замшевый, – она большим пальцем провела по замшевой вставке его дорогого пиджака, как будто счищая с него пылинки.

– Нет, Оля. Я уже действительно чувствую себя тяжелым на подъем увальнем, нуждающимся в женской ласке, – он попытался взять ее за руку, но она мягко высвободила свою кисть.

– Гриша, рассказывай анекдот.

– Понял. Сегодня у тебя не романтическое настроение.

– Откуда ему взяться, еще надо пару-тройку будущих винтиков нашего отлаженного механизма отобрать. Опять собеседование, опять оптом. Попробуй меня развеселить, хотя на этот раз тебе будет чрезвычайно тяжело.

Возле стеклянных дверей входа уже столпилось с десяток претендентов. Большинство из них тоже курили, но не медленно и со вкусом, как группа работников банка, а торопливо и нервно. Григорий рассказывал длинный анекдот, который, почти наверняка, будет иметь короткую и не слишком смешную концовку. Ольга рассеянно его слушала. Григорий положил ей руку на плечо, манжета чуть откатилась назад, и из-под нее выскользнул тяжелый золотой браслет. Он говорил. Ладонью провел по плечу девушки, до самого локтя. Затем, придерживая за локоток, наклонился к самому уху, рассказывая довольно пошлую концовку анекдота. Его голос был тихий, чуть с хрипотцой, дыхание горячее, обжигающее кожу.

Но Оля сосредоточила свое внимание не на Григории. Рядом, в двух шагах от них, стоял какой-то мужчина. Он беззастенчиво смотрел на ее грудь. У Ольги инстинктивно поднялась рука, она попыталась поправить пиджак и зацепилась за острый уголок карточки. Ламинированная табличка, на которой тонкими изогнутыми черными буквами были написаны ее имя и фамилия. Именно на них смотрел этот человек. Григорий уже закончил анекдот, жарко смеялся ей в ухо, сильнее сжимал локоток, коленом касаясь ее колена, губами слегка прикоснулся к мочке. Человек рядом с ними поднял взгляд на нее. Взглянул на Ольгу. Ей в глаза.

– Оля, здравствуй.

Она шагнула к нему, на ходу оттолкнув руку Григория, зацепилась ногтем мизинца за его браслет:

– Здравствуй, Олег.

– Вот оно как бывает.

– Как ты нашел меня?

– Я… Я пришел на работу. Устраиваться. Сюда. Ты здесь?..

– Да… В отделе кадров… Ты сейчас будешь со мной общаться…

– Оля, прости, я не искал тебя… Вспоминал… Но… Столько всего произошло…

– Ты подошел. Это самое главное.

Когда я покупал себе солнечные очки, произошло одно знаменательное событие в моей жизни. Может показаться странным, но оно было знаменательно своей заурядностью и тем, что я эту заурядность прочувствовал. Простые поляризованные стекляшки, в пластиковой оправе, имидж и прекращение игр в жмурки с Солнцем. Но не это было главное. Я их купил для себя, я буду их носить, они будут защищать мои глаза от ультрафиолета. С другой стороны, если ко мне завтра подойдет Богдан и попросит, я с радостью дам их поносить. Могу даже подарить, если они ему очень понравятся. Это моя вещь и я могу распоряжаться ею так, как мне хочется. Не магический артефакт, фетиш или амулет. Предмет, сделанный другими людьми на продажу. Я буду беречь их, но не только и не сколько потому, что они мне нравятся. Просто, кроме всего прочего, я заплатил за них определенную сумму, можно беречь вещь уже хотя бы из-за этого. Я купил их для себя, за заработанные мною же деньги. Это моя собственность, и их судьба в моей власти.

Когда я пришел домой, то впервые подумал, что у меня нормальная планировка. Не замечательная, сногсшибательная или гениальная. Нормальная. Ведь, если задуматься над этой темой, проектировщикам было тяжело. Дом строился в уже застроенном районе на месте каких-то складов. Им пришлось сделать его несимметричным и несколько непонятным. Некоторые подъезды выходили во дворик, другие на улицу, а один был в торце – в противоположном торце была глухая стена. Но им все-таки удалось сделать так, чтобы у каждой квартиры был санузел, кухня, жилые комнаты и вход. Правда, говорят, что на последнем этаже есть двухкомнатная, куда можно войти только через прихожую соседей – но это лишь сближает людей. Кроме проблем с планировкой, у людей, строивших дом, в котором я живу, возникли неприятности во дворе. Там намеревались расположить подземный гараж.

Но когда его начали строить, оказалось, что лучше глубже не копать. Неразорвавшуюся бомбу времен второй мировой осторожно увезли за город и уничтожили, а гараж получился наполовину подземным, он возвышался над двором на полтора метра. На его крыше разбили детскую площадку. Так получилось. С этим надо жить, раз изменить нет возможности. Вот и моя прихожая… В принципе, это же удобно – из любой комнаты можно попасть в соседнюю, и не надо топать по длинному коридору. А то, что ванная находится слева… Я давным-давно привык поворачивать налево, когда прихожу домой и намереваюсь помыть руки. Это ведь моя квартира, пусть даже большую часть стоимости ее покупки оплатили мои родители. Я в ней живу, мне нравится вешать на стены картинки и покупать новый чайник на кухню – просто потому, что цвет его будет подходить под цвет скатерти.

Я сунул ноги в свои тапочки, повесил свою куртку в свой шкаф, пошел по своему паркетному полу в свою ванну. Там лежали мои туалетные принадлежности. Я открыл свой кран и стал пить свою воду – я же исправно плачу по квитанциям водоканала. Завтра сюда придут мои друзья. Я разделю с ними это пространство… Делиться можно, когда обладаешь чем-то… Своей книгой я поделюсь со всеми, кто захочет ее прочесть.

Сварил себе макароны, залил томатным кетчупом и принялся есть их вилкой. Съел все, достал из холодильника банку со шпротами. Открыл, перевернул на тарелку и стал по одной отправлять рыбки в рот. Масло текло по подбородку, его я вытирал мякишем хлеба и затем кусал мокрую краюшку. Нашел в шкафу пакет с карамельками. Кинул в рот сразу две. Кисленькие, к ним сразу прилипли крошки хлеба, блаженство. На нижней полке холодильника – банка с маринованными шампиньонами. Держал для какого-нибудь праздника. Разве он не наступил? Но грибочки есть не легко, я прожевал несколько штук и остановился. Посмотреть телевизор? Поспать? Сходить в магазин за новой порцией продуктов?

Прошел час, я лежал под пледом и засыпал. Телевизор должен был выключиться сам минут через двадцать. На столике возле дивана – обертки шоколадных батончиков, крошки булочек с вишнями и яблоками, пустая бутылка газировки, несколько палочек сурими и остатки колечка молочной колбасы.