Александр Потемкин - Мания

Она еще никогда не занималась продажами конфет, шоколада, кондитерских изделий, а основной бизнес предприятия «Шоко Он-лайн» заключался именно в этом: поставлять сладости в торговую сеть столицы и других крупных городов России. Офис фирмы находился в здании Академии наук. На трехстах двадцати квадратных метрах в левом крыле девятого этажа располагались тридцать семь сотрудников этого учреждения, двенадцать из которых были молодые мужчины. Это обстоятельство вызывало у двадцатисемилетней русской дамы напряженное волнение, на борьбу с которым затрачивались огромные душевные силы. В последнее время в мужском обществе Наталья Никитична испытывала такую неловкость и тайную растерянность, что буквально обливалась потом. Особенно подводила спина, за одну-две минуты становившаяся совершенно мокрой и липкой. Приходилось срочно искать женскую комнату, чтобы протирать себя различными ароматическими средствами, менять белье и успокаиваться. Поэтому ей хотелось быть ближе к женщинам. Но найти работу в нынешней Москве — задача вообще очень трудная, а встретить фирму, где преимущественно работали бы женщины и при этом имелись бы вакансии, — практически невыполнимая. Особенно в ее положении, которое было слишком пикантным, если не сказать — абсолютно из ряда вон выходящим. Впрочем, чего только не происходит с нашим человеком в современную эпоху! Все становится возможным и доступным. Фантазии русского ума, проснувшиеся после семидесятипятилетнего табу на игры разума, на свободу самовыражения вот уже более тринадцати лет будоражат мир своей оригинальностью и сногсшибательностью идей.

У дома номер тридцать по Ленинскому проспекту она свернула направо, пересекла въезд на Третье городское кольцо, выехала на улицу Косыгина, и тут же ее «Пежо» юркнул направо. На шлагбауме Наталья Никитична предъявила пропуск сотрудницы фирмы, въехала на стоянку, припарковалась и вошла в здание.

Первый повстречавшийся был молодой человек с почтовой сумкой через плечо. «Почтальон! — отметила про себя Мегалова. — А я думала, что эта профессия уже вымерла».

«Прошу прощения, вам на какой этаж?» — спросил он. «На девятый». — «Пожалуйста. Мне выше!»

Она вошла в офис. За столом рецепции стоял молодой человек. Он низко наклонил голову, шепча что-то на ухо юной секретарше; его глаза горели, язык то и дело касался мочки уха собеседницы, губы чмокали ее волосы и шею, а правая рука крепко сжимала ее грудь. Вошедшая женщина опустила глаза и сдержанно сказала: «Добрый день. Я — Наталья Мегалова. Иду в свой кабинет в отдел продаж. Сегодня у меня первый рабочий день».

Со стороны могло показаться, что говорила она сама с собой. А торопливая походка и опущенный в паркет взгляд подтверждали ее смущение и растерянность. Но на нее никто не обратил внимания. И дело было не только в том, что парочка предавалась весьма приятному занятию, но и, скорее, в том, что нынешние москвичи очень быстро научились не замечать неизвестных и бесполезных людей. Госпоже Мегаловой вдруг пришла в голову неожиданная мысль: «А если меня станут обнимать и целовать прилюдно, запускать руки в лифчик?.. Смогу ли я позволить такое?» Ее раздумья прервал мужской голос. «А, привет тебе, Наталья! — услышала она своего шефа господина Бисваркина. — Вначале ответь мне на главный вопрос, а уж потом направляйся в свой отдел и начинай трудиться».

Директор Бисваркин был плотным, высоким человеком лет сорока. Спортивная упругая шея свободно держала огромную лысоватую голову с короткой стрижкой. Дорогой полосатый темно-синий костюм, туфли с вытянутым носом и на низком каблуке и крупный перстень с сапфиром выдавали в нем типичного менеджера российского среднего бизнеса с доходом в сто двадцать—сто пятьдесят тысяч долларов США в год. Он первым вошел в свой кабинет, уселся в кресло и бросил: «Присаживайся!» Она без слов повиновалась и устроилась напротив. «Помнишь наш уговор? У тебя испытательный срок два месяца. Прежде всего ты должна показать способности к торговле. Чтобы получать одну тысячу долларов в месяц, ты обязана реализовать товара как минимум на семьдесят тысяч долларов. Иначе ничего не получишь. Но это только на первых порах. Через квартал у тебя появляется жесткий план: с каждых тридцати тысяч оборота я буду отстегивать тебе пятьсот долларов. Но меньше, чем сто пятьдесят тысяч оборота, я не потерплю. Малоэффективные работники меня не интересуют. Это никудышный показатель для предприятия, плохой для самого сотрудника фирмы. Низкая рентабельность для меня как пощечина, как щелчок по носу. Я хочу наращивать обороты фирмы, стараюсь, чтобы мои помощники были самодостаточными людьми, а для этого они должны зарабатывать не менее двух тысяч долларов в месяц. Но это еще не все. Для того, чтобы “Шоко Он-лайн” имела успех на рынке розничной торговли, ты должна выполнять некоторые деликатные поручения. Чем больше жирка на теле предприятия, тем уютнее чувствует себя коллектив. Понимаешь, о чем я говорю?» — «Пока нет», — жалостно улыбнулась Наталья Никитична. «Как нет? Я же тебя об этом уже информировал при первой встрече! Ты женщина соблазнительная, свободная, насколько я помню. Иметь интимное общение с закупщиками нашего ассортимента и представителями административного ресурса еще в давние времена сам бог торговли настоятельно рекомендовал. Помнится, на первом интервью ты не возражала против рекомендаций Гермеса!» — «Прошу прощения, но такого открытого разговора между нами не было. Впрочем, я была вся в волнении. Видимо, не расслышала или не поняла вас». Она растерялась: ползучий румянец то опускался на шею, то окатывал щеки. «А что теперь скажешь?» — «Это обязательное условие? Иначе никак нельзя?» Тесная кофточка высоко вздымалась, отвлекая мысли главного менеджера. «Нет, по-другому бизнес не построишь. Пойми, если клиент с оборотом в двести, пятьсот тысяч, в миллион долларов или шишка губернаторского офиса пожелал тебя, а ты не захотела идти ему навстречу, то разве тем самым ты не ставишь всю коммерцию фирмы под угрозу банкротства? А что если он откажется покупать у меня товар — ведь рынок перегрет альтернативными предложениями! — или потребует немыслимые лицензии, другие разрешительные документы? Тогда усилия всего коллектива, направленные на увеличение оборота и размера прибыли, пойдут насмарку. Придется закрывать контору. Как, понятно? Усекла? Они потребуют не меня, не какую-то Варвару Петровну, а пальцем укажут прямо на тебя. И не шепнут на ухо, не напишут записку, а, глядя тебе в лицо, прогорланят: “Давай девку, Бисваркин!” Что мне делать? Ведь наши клиенты и административные начальники — обычные русские парни. Это тебе не немцы, не англичане, не американцы. Русские — совсем другая материя. Если они потребовали водки и женщину, то лучше немедленно все это предоставить, а то один черт знает, что произойдет. И не когда-то в далеком будущем, а сейчас же, немедленно. Тут придется прощаться не только с бизнесом… Согласна? Поняла? Не сутенер я, лапочка! Пойми: водка, секс, лелеяние административного ресурса и для меня, и для других предпринимателей России — всего лишь прикладные инструменты бизнеса. Без них никак нельзя! Ты должна это осознать. Жаль, что в университетах этому не учат. Другое дело, усвоит ли твой ум эти профессиональные особенности отечественного формата. Я не настаиваю, не принуждаю, я ставлю условия, чтобы понять, допускать ли тебя к старту трудовой деятельности или искать другую подходящую кандидатуру. Так что, начнешь? Попробуешь? Я заинтересован лишь в полном пакете отдачи своих сотрудников. Это специфика нашего предпринимательства. Когда-нибудь — через тридцать, пятьдесят, сто лет, — может, что-то изменится. Но сейчас — увы… Что скажешь, Наталка? Выбор за тобой!»