Александр Потемкин - Мания

Господь Бог так надолго отвел свой лик от граждан нашего замечательного мегаполиса, что они погрузились в неописуемое, всепоглощающее распутство и полную духовную опустошенность. Справедливо ли упрекать их в этом соблазнительном скитании по тропам прегрешений? Да и являются ли тропы таковыми? Впрочем, все претензии, пожалуйста, к церкви! Или к властям. Но лучше всего, чтобы окончательно определиться, спросить самих себя. Может быть, разгул плоти покажется вовсе не таким уж страшным грехом. А совершенно новой формой познания мира! Но тут необходимо отметить, что тотальный блуд охватил не только москвичей, но и молодую поросль многих городов Отечества. Не означает ли это, что мы, русские, нащупываем свой философский ответ на предостережение ученых, что, дескать, начался и прогрессирует шестой период естественного вымирания всех живых существ? Может быть, именно эта сладчайшая мания сохранит нас, спасет человечество от исчезновения? Правда, некоторые эксперты отмечают одну существенную особенность этого повального увлечения: бедность духовная является основной причиной, склоняющей людей к кипучему вожделению. Она быстрее и основательнее, чем бедность в карманах, изменяет моральные основы нескольких поколений. Но как связать тогда академические пророчества с эротическим бунтом наших сограждан? Когда в столице официально объявили о сборе за приличную плату использованных презервативов, так как несколько предприимчивых бизнесменов решили сделать эту продукцию многоразовой, когда начали проводить соревнования на дальность струи эротического фонтана, когда все желающие получили возможность по своему усмотрению увеличивать erecticus, объем груди, округлости бедер, украшать с помощью пирсинга язык и другие, гораздо более интимные места, под мышкой хирургическим способом подшивать стволы для сбора спермы, когда отдельные издательства стали выпускать пособия по национальным эротическим приемам — повальное увлечение сексом повсеместно возросло. Оно овладело умами россиян. Если бы священнослужители вовремя заметили эти тенденции и внесли бы изменения в свои библейские заповеди, то жители Москвы не так азартно и рьяно погрузились бы в нынешнее чувственное сумасшествие. Ну в какой стране можно встретить в супермаркетах мужчин, покупающих вишневое или персиковое варенье с той лишь целью, чтобы обмазать им erecticus и в полном одиночестве смаковать это лакомство? Не пионерами ли мы стали в борьбе с природой? Не нужно ли нам обеспокоиться, что приближается период исчезновения видов?..

В этот момент господин Ваханя внес в кабинет ящик с образцами готовой продукции. Вид охваченных манией эроса женщин не привлек его внимания. Чтобы никого не беспокоить, посыльный расставил (согласно служебной инструкции) новый ассортимент товаров на полках и молча удалился. Тем временем ласки молодых женщин подходили к концу. Одурманенные эросом дамы шептались, словно заговорщицы, клялись друг другу, как влюбленные перед разлукой. Они нехотя разжимали объятия, напоминая борцов на ковре поединка после свистка судьи. Наконец, Ольга Ильинична с трудом двинулась к двери. Ее шаг был неровным, каким он бывает у опьяненного человека. Бросив на любовницу счастливый взгляд, исполненный желания, Ольга исчезла. «Хороша! — пронеслось в голове Мегаловой. — Вкусна как мёд! Ее страстные поцелуи вызывают головокружение и оставляют приятнейшее послевкусие». Тут она окончательно уверилась в мысли, что если в ней перестанет бурлить, кипеть страсть, если ее чувства обретут успокоение и умиротворенность и жгучая потребность этого трансформируется в нормальный, рекомендованный медиками ритм влечений, то она кончится, погибнет, высохнет, как осенняя листва. Молодая женщина глубоко вздохнула, потерла виски, исподлобья огляделась — коллеги были заняты работой — и повернулась к компьютеру. Она передала деловую информацию в Нижний Тагил и Златоуст, вышла на связь с Челябинском, сообщила в Пермь условия скидок, которые зависели от объемов закупок, и тарифы премиальных, связанные со сроками оплаты заказанных товарных партий. Она еще сама до конца не понимала, почему за предоплату кофе фирма платила закупщикам семь процентов, а за грильяж в шоколаде и сирийскую халву всего лишь три. Впрочем, ее пытливый ум подсказывал, что через пару дней вся эта коммерческая арифметика будет ей ясна. Когда со всеми предприятиями, указанными в списке, первичная работа была завершена, Наталья Никитична взглянула на часы: было шестнадцать десять. До конца рабочего дня оставалось сто минут. «Самое время», — мелькнуло у нее в голове. Долгие минуты ушли на то, чтобы поймать взгляд полностью ушедшей в работу Юлии Бочаровой. Но когда их глаза встретились, какой-то волшебный мост тут же связал эти два существа. Даже не верилось, что молоденькие дамы всего секунду назад были глубоко поглощены работой. Можно было утверждать, что они только и ждали этого мгновения. Их взгляды вспыхнули таким ярким пламенем, их потянуло друг к другу таким сильнейшим магнитом, что, казалось, только полная отдача собственного «я» была способна погасить эту невероятную энергию чувств. Мегалова едва заметно кивнула головой, указывая на выход. Юлия в порыве нахлынувшего азарта бросила: «Теперь пошли! Быстрее!» — и, едва успев выключить компьютер, понеслась к выходу.

Лицо Натальи Никитичны выражало необыкновенное удовольствие. Глаза как-то сразу повлажнели, губы приоткрылись, румянец растекся по щекам, шее, груди… Пульс ускорил свой бег, участилось дыхание. Она медленно, однако решительно, встала из-за стола, послала воздушный поцелуй ревниво уставившейся на нее Ладыниной и уже торопливо вышла из кабинета.

Туалетная комната закрылась. На кафельный пол полетела одежда. Женщины не просто раздевались: они скидывали с себя одежду, как будто она горела, как будто жалила их смертельными укусами. Время, пространство и человеческие тела смешались. Страсти одной и другой столкнулись, как соприкасаются две грозовые тучи. Раздался похожий на летний гром раскатистый стон, исчезла душа, притаился, потух интеллект. Торжествовала энергия плоти. Слившиеся в объятиях женщины катались по полу, осыпая друг друга поцелуями. Холеные, изящные, непривычные к труду руки Натальи Мегаловой с необыкновенным очарованием, с упоительной выразительностью порхали по телу Юлии. Сплетенными в причудливый узор пальцами она сжимала каждый лоскуток ее плоти, с ласковым отрешенным мурлыканьем целовала все ее родинки, бугорки и округлости, шептала пьянящие слова нежности и любви. Потом все поменялось: она уже сама стала отдаваться объятиям Юлии Бочаровой, ее буйной сексуальности. Как кошка, нализавшись валерианки, нежится в пьяных фантазиях, так и Наталья Никитична, полностью забыв себя, переселилась в мир наслаждений.