Шервуд Андерсон - Дверь ловушки

Посещения девушкой дома Уокеров окончились внезапно. Раз вечером, когда Хью сидел у себя в комнате, Мэри поднялась наверх с обоими мальчиками. Она в этот день обедала у Уокеров и теперь укладывала детей спать. Эту привилегию она всегда оставляла за собой, когда обедала у Уокеров.

Хью поспешил наверх, как только кончился обед. Он знал, где была его жена. Она сидела внизу в гостиной и читала при лампе одну из книг Роберта Льюиса Стивенсона.

Долгое время Хью слышал голоса детей над своей головой. Затем случилось следующее.

Мэри Кокрейн спускалась по лестнице, которая вела мимо комнаты Хью. Потом остановилась, обернулась и снова поднялась по лестнице. Хью встал и вышел за дверь. Девушка вернулась в детскую потому, что у нее вдруг явилось страстное желание поцеловать старшего мальчика, которому теперь было девять лет. Она тихонько вошла в комнату и долго стояла там, глядя на детей: мальчики и не подозревали, что она здесь, и вскоре уснули. Тогда она подкралась к ним и нежно поцеловала одного из них. Когда она вышла из детской, Хью поджидал ее в темноте. Он взял ее за руку и повел вниз, в свою комнату.

Она была очень испугана, и этот страх почему-то доставил ему удовольствие.

— Вам не понять того, что здесь сейчас произойдет, — прошептал он, но когда-нибудь вы поймете. Я поцелую вас, а потом попрошу уйти из этого дома и больше никогда не приходить.

Он привлек к себе девушку и поцеловал ее в щеки и в губы. Когда затем он подвел ее к двери, она была так слаба от испуга и так вся трепетала от новых, странных, неведомых ей желаний, что с трудом спустилась по лестнице в комнату, где сидела жена Хью.

«Сейчас она будет лгать», — подумал Хью, и вслед за этим донесся ее голосу как отклик на эту мысль.

— У меня страшно разболелась голова. Надо поскорее идти домой, услышал он ее слова:.

Голос у нее был глухой, напряженный. Это уже не был голос молодой девушки.

«Она уже не похожа на молодое деревцо!» — подумал Хью. Он радовался и гордился своим поступком. Когда он услышал, как тихо затворилась выходная дверь, сердце его радостно забилось. Странный, дрожащий свет вспыхнул у него в глазах.

«Она не избежит тюрьмы, но я не буду иметь к этому никакого отношения. Она никогда не будет принадлежать мне. Руки мои никогда не создадут тюрьмы для нее», — думал он с мрачным удовлетворением.