Мария Амор - Скажи «Goodbye»

Тем не менее, отношения с Максимом потихоньку развивались в правильном направлении. При случае она подробно пересказала ему всю короткую историю Муркиного романа, и даже поспорила с ним, защищая подругу, потому что он считал, что Мура променяла Израиль на хорошую американскую жизнь, когда в стране такой тяжелый период. Про себя Александра поразилась тому, как уживается в человеке любовь к отечеству с любовью к швейцарским франкам, но вслух только заступилась за подружку, и попыталась ему объяснить, что Мурке в ее возрасте и с ее данными непозволительно было пренебречь ее последним шансом устроить свою жизнь, и уж коли нашелся такой простак, то не имело значения — американец он, или израильтянин. Не Мурина вина, что никто из избалованных демографией израильтян не спешил ей делать предложение. Но Максим не услышал в словах Сашки никаких намеков, и со своей стороны с прежним упорством Сашке тоже никаких предложений делал. Не то чтобы Александра так уж рвалась за него замуж, она и моложе Мурки намного, (четыре года можно считать за все десять, если принять во внимание липосакшн, ботокс, отбеленные зубы, массаж и регулярные косметические процедуры!), да и спрос на Александру совсем другой. Если бы не грядущее Максимово назначение, она бы еще сто раз подумала, стоит ли ей сменить свою независимую жизнь на счастье стать женой госслужащего, втихаря приторговывающий служебными секретами, но обидно было то, что он даже не попросил! Боятся мужики слишком красивых и известных женщин! Им со скромными и простыми проще. Но еще не родился тот мужик, ради которого опростилась бы Александра Денисова (по последнему мужу, от которого, помимо лисьей шубы, только и осталось, что звучная фамилия). Сашка из нее сотворила себе сценическое имя де Нисс. Получилось очень красиво — Александра де Нисс.

Первые несколько дней одинокая де Нисс провела на диване, напротив телевизора, и смотрела один за другим подряд все свои обожаемые фильмы о любви: «Унесенные ветром», «Only you», «Бессонница в Сиеттле», «Один прекрасный день» (с бывшей подопечной — Мишель Пфайффер) и самый любимый — «Крутящиеся двери» с Гуинет Палтроу, каждый раз неопровержимо доказывающий Сашке, что от судьбы не уйдешь.

Обрыдавшись и вдоволь намаявшись неотвязными думами о собственной никчемности и невезучести, Александра все же восстала с дивана, и отправилась в Турцию вместе со всеми моделями агентства «Бетси» снимать новый каталог «Лорель» на фоне фотогеничного побережья Мармариса и Старого города Анталии. Большинство манекенщиц в вояже были намного моложе Александры, и вначале она чувствовала себя неловко среди этих веселых блондинистых девчонок и ребят, но потом к ней подсел Ярон, молодой красавец-атлет — ведущая модель агентства, и стал ее смешить, а если Сашку рассмешить, то она уже не в силах ни в чем отказать. Поэтому она согласилась поехать с ним гулять по городу. Повязала волосы большим пестрым платком Емилио Пуччи, на плечи накинула белый шелковый свитер, и вместе отправились прочесывать бутики Нецеля — самого дорогого района Мармариса, и хоть смеялись над подделками, Сашка все же не удержалась, и купила сумку с подозрительно огромной надписью «Moschino». В магазине «Картье» они разболтались с оказавшейся там русской продавщицей. Девушка Ира приехала из Екатеринбурга в Турцию на заработки, вышла тут замуж, и уже два года работала в этом магазине. Пока они там ошивались, зашла еще какая-то пара — толстый турецкий мужик и тоненькая девушка, и когда они ушли, Ира воскликнула:

— Ну дает! На прошлой неделе здесь этот же мужик с женой был!

Сашка засмеялась, и спросила, часто ли так бывает.

— Что бы тот же самый с разными женщинами, нет, — ответила Ира. — Но вообще здесь, в Турции, в основном мужчины покупают женщинам драгоценности. И я всегда догадываюсь, кто с женой, а кто с любовницей.

— А кому покупают лучшие украшения — жене или любовнице? — спросила Сашка.

— Жене, конечно, — пожала плечами Ира. — Разумеется, жене.

— Серьезно? — Сашка почему-то даже как-то немного обиделась, и встревожилась. — А почему? Казалось бы, жену можно уже и не обхаживать…

— Нет, тут другой расчет. Купленное жене как бы в семье остается, дочке пойдет, а любовнице — это на ветер, — наставительно говорила замужняя Ира. — Любовница — сегодня с ним, в завтра с его украшением к другому уйдет. Мужики это чувствуют, никогда любовницам не покупают, как женам. Женам выбирают и покупают, как себе…

Тут Ярон, который русского не знал, и никому ничего покупать не собирался, стал теребить Сашку, и пришлось прекратить столь познавательную беседу, распрощаться и пойти гулять дальше.

Сначала Сашке было лестно, что встречные женщины заглядывались на ее спутника, а потом она заметила, что он этим тоже наслаждается, и это стало нервировать. Выходы в народ с Нимродом, Шмуэлем или Максимом полностью приковывали внимание окружающих к ее персоне. Но так им и надо, всем этим мужикам, за то, что они, оказывается, дарили ей украшения хуже, чем женам, за это она теперь здесь с Яроном. И Ярону ничего не придется ей покупать.

Они посидели в кафе на набережной и полюбовались яхтами в марине. Когда-то Александра поплавала с одним своим приятелем на двухмачтовой яхте по Средиземному морю, и с тех пор возненавидела все парусные яхты и за этого приятеля, и за постоянный уход за капризной посудиной, и за то, что перед тем как спустить воду в унитазе, ее сначала приходилось долго накачивать насосом. Но зато с тех пор Сашка-мореплавательница навострилась производить ошеломляющее впечатление на мужиков рассказами о своих морских вояжах. И теперь она красочно описала Ярону, мечтавшему, как все мальчишки, о яхтах, и про бурю у берегов Гибралтара, и про волшебные Балеарские острова, особенно про Ибизу, где все одеты, как на Каннском фестивале, и про марины и казино Майорки. Ярон смотрел ей в глаза, забывая дышать, и Сашка чувствовала себя необыкновенной и интригующей.

А наутро вообще всю хандру как рукой сняло, и было весело и здорово. И на съемки она пришла в отличном настроении, полностью владея собой. И снимки вышли изумительные: Александра получилась такой, какую и требовал фотограф Стив — наивной и дерзкой одновременно. И он сказал, что никто бы больше так не смог. И Сашка сама это знала, и уже не чувствовала себя в этой молодежной компании переростком, а наоборот — взирала на молодежь сверху вниз, снисходительно, хоть и милостиво. Сначала её смущало, что она умудрилась, имея дома чуть ли не жениха, увлечься сразу двумя мужиками в одной поездке, но потом она строго сказала себе: «Что случается здесь, то здесь и остается», и все пошло чудесно. У Ярона было совершенно потрясающее тело Адониса (куда там даже Джорджу Клуни!.. уж не вспоминая о Максиме) и тот мальчишеский пыл, от которого Александра уже успела отвыкнуть за время связей с «перспективными» мужчинами, потому что пока они становились перспективными, они успевали утратить эту победительную увлекающую страстность. За это Сашка простила ему не только вульгарный браслет и крашеные волосы, но даже неподобающую мужчине самовлюбленность и изрядную меру глупости, и каталась с ним на джипе, а вечером ходила в ночной клуб и дискотеку. Но вместе с тем Александре льстило и внимание Стива, хоть тот был лысым и тощим, потому что тут дело было во всегдашней магии воздействия фотографа на модель, в его власти над ее образом, а тем самым и над ней. А их постель помогала Александре утвердиться в себе. В жизни Сашка была мягкой, податливой и легко управляемой, но каким бы талантливым и каким бы доминирующим ни был мужик, в конце концов он оказывался с ней в ситуациях, в которых он становился от нее зависимым, и это было самым главным, ради чего, наверное, она и шла на близость. А для съемок их связь была благотворна по профессиональным мотивам.