Светлана Вебер - LoveLess. Повесть о ненастоящей женщине

Это был самый милый матч на моей памяти. Гормоны не давали мне покоя, и хотя никаких активных действий относительно Давида я предпринимать не собиралась, в подсознании уже окрестила его во всех отношениях идеальным кандидатом на роль Мужчины Моей Мечты. Рассудок медленно сдавал свои полномочия, и в его словах и жестах начинал видеться желаемый подтекст. Он убирал крошки с моих губ большим пальцем, едва касаясь подбородка правой рукой (не с тошнотворной томностью, а очень естественно и гармонично). По дороге в кухню в полумраке проводил рукой по моей коленке, волосам и проходил дальше с еле уловимым триумфом на лице. С одной стороны, все сигналы казались очевидными, с другой — мне так хотелось видеть во всем очевидность, что легко было сделать ошибочные выводы. Может, в Израиле так принято? В Испании, например, норма устанавливать дружеский контакт с помощью множества ничего не значащих прикосновений.

Чудо или закономерность, но сегодня все русские ликовали, а канадцы, вероятно, зажевывали печаль американскими гамбургерами и вспоминали наших медведей на улицах и шапки-ушанки. Давид не выглядел расстроенным и не пытался изобразить полное равнодушие к происходящему. Я гадала, что за фильм мы будем смотреть, а Костик давно посапывал в углу дивана, точнее, притворялся, чтобы подольше задержаться в модных апартаментах (тот еще хитрец). На часах — почти два часа ночи.

— Думаю, нам пора. Костик в своем репертуаре: где упал, там уснул…

— Не самая хорошая идея, учитывая, что это полено далеко не утащить.

Давид ткнул пальцем в свернувшийся калачик.

— Тем более все уже готово… Я сразу обратил внимание, что моя кровать запала тебе в душу, можешь даже не делать вид, что тебе не хочется ее опробовать… Поздно.

Он многозначительно заулыбался и кивнул. Обожаю, когда мужчины принимают за меня правильные решения и остается просто расслабиться.

Давид с непривычным мне гостеприимством настоял остаться и ловко уложил Костика на расправленную кровать. Мне выделили самое пушистое одеяло и пристроили рядом. Сам хозяин расположился на диване. Наши «лежанки» находились по диагонали, и я могла слышать его размеренное дыхание.

Я почти настроилась погрузиться в мечты, когда Костик неожиданно подал признаки жизни и начал неистово тыкать мне в руку. Ему не терпелось узнать мои впечатления о новом кандидате. Так как шептаться под одеялом было несолидно или, прямо скажем, невежливо и неудобно перед Давидом, мы воспользовались нашим секретным способом переговоров, выработанном годами: он ногтем «писал» мне на руке вопрос, я «считывала» по ощущениям и отвечала таким же образом. К этому методу мы прибегали со школы, когда надо было незаметно переброситься информацией без свидетелей, и уже стали настоящими профессионалами. Практически не было случаев, когда я дергала его за палец, что по нашему секретному коду означало «ни хрена не понятно, чего ты там нацарапал своей культяпкой!».

Костик: «Как он тебе?»

Я : «Отл.»

Костик : «Я — Бог»

Я : «Спи, Бог!»

Бог решил, что и Всемогущему надо отдыхать, и быстро отключился. Я зарылась в бесконечную подушку и погрузилась в мир фантазии, балансирующий на тонкой грани с раздвоением личности.

Проснулась я часов в шесть утра. Спать в доме незнакомца, особенно пробуждающего не самые безобидные инстинкты, оказалось достаточно беспокойным занятием. К тому же я, конечно, могу соврать, что по утрам выгляжу божественной нимфой, сошедшей с небес, но в реальности все совсем не так оптимистично. Крокодила я, разумеется, тоже не напоминаю, но предела совершенству нет… Поэтому спозаранку я уже красовалась в ванной, чистила зубы, умывалась, в общем, приводила себя в порядок. Вставать никто не собирался, поэтому прилечь пришлось мне. Друг Давид и не предполагал, что мои тщетные попытки заснуть к результату так и не привели и я просто лежа— ла с закрытыми глазами, думая о чем-то своем. Он проснулся и подошел к нашей кровати. Было темно, а мое лицо прикрывалось спадающими на него волосами. Когда я почувствовала, что Давид замер на вытянутой руке от меня, я рискнула приоткрыть глаза и прояснить, что, собственно, происходит. Мой хитрый глаз открылся и застал Давида, рассматривающего мое лицо во сне, врасплох… Потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы скрыть довольную улыбку.

— Доброе утро всем! Ой, а ты тут что делаешь? Как смерть с косой навис над нами!

Это в пуху что-то зашевелилось, и голова Костика, как всегда вовремя, вылезла наружу.

Давид от неожиданности отшатнулся и сразу улыбнулся комичности собственной ситуации:

— Привет! Пойду готовить кофе, так что у тебя есть время помолиться!

Костик решил, что помолиться не помешало бы и мне, и принялся тормошить меня за плечи. Помятый, с перекошенным лицом и отпечатавшимися следами от складок подушки, он напоминал злобного гномика после попойки. Заметив, что мое пробуждение недостаточно активно, Костик начал заворачивать меня в одеяло в виде конвертика и навьючивать на голову подушку в виде «шляпки Дюймовочки».

— Почему бы сразу с утра не надеть мне на голову корыто?! А? И вообще в этой чалме чувствую себе чеченским террористом каким-то.

— Щас почувствуешь русским солдатом, когда останешься без завтрака! Рота, подъем!

Сегодня пришло время приступить к выполнению своих прямых обязанностей. Не все же таскаться по ресторанам и развлекаться. Иду на работу…

Мне повезло, я занимаюсь именно тем, что действительно интересно и увлекательно. Конечно, по истечении определенного времени ореол романтизма по поводу этой профессии развеялся, но было очевидно, что для меня рутина пиарщика гораздо жизнеспособнее всего другого. Я сразу знала, что пиарщик из меня получится отменный. Эта специальность предполагает в упрощенном объяснении создание имиджа отдельному человеку или организации и осуществление их плодотворного общения с теми, на кого их услуги рассчитаны. Подобным я занималась с трех лет, пусть и в искаженном виде, и всю свою молодость умудрялась поддерживать в чужих глазах образ того человека, каким никогда не являлась. Теперь делаю свое дело профессионально, что воздается мне в виде материальных похвал.

Агентство, с которого я начинала, имело очень узкую сферу деятельности и специализировалось исключительно на работе со СМИ. За определенную плату оно гарантировало появление названия компаний, заключивших с ним договор, и информации о них во всевозможных печатных изданиях, на радио и телевидении. Первые месяцы моей программой— максимум было не разорить компанию за неделю.

Поначалу меня развлекало писать в глянец, посещать многочисленные пресс-конференции конкурентов наших клиентов в шпионских целях, а после устраивать собственные, еще фееричнее и интереснее; общаться с журналистами, учиться убеждать людей в том, чего сам не понимаешь. Но одно и то же надоедает быстро, и я подалась в политический пиар: занялась предвыборными кампаниями, расчищением грязи своего кандидата и регулировкой бултыхания информационных потоков. Так все закрутилось. Я мгновенно обросла навыками, профессиональными секретами, нужными связями и полным пониманием организации столь доходной структуры. С того момента можно было начинать работать на саму себя, и я открыла собственное пиар-агентство. Среди клиентов кого только не было: разумеется, политики по старой памяти с миллиардными бюджетами ради получения власти, всевозможные компании, да и просто публичные люди из искусства, спорта или шоу-бизнеса. Вот и мои доходы получались под стать важности клиентов.