Юрий Азаров - Паразитарий

Я оглянулся, чтобы увидеть того, кто осмелился говорить о Божьей Благодати. И услышал голос:

— Да не увидишь ты меня, несчастный, одетый в сытую кожу, человечишко! Наша материя в тысячу раз тоньше твоей глупости, твоего ума и твоей скрытой похоти! С тех пор как мы взяли на вооружение материализм, мы обращаемся в физические тела и открываем двери духовного восприятия для тех, кто нам нужен. Смотри же!

Я увидел перед собой обыкновенную тарелку, однако скоро на ней стали проступать черные узкие усики.

— Опять вы? — сказал я.

— Что значит «опять»? Я всегда, а не опять.

— А причем здесь тарелка?

— Совсем ничего не соображаешь? НЛО. Я только что прилетел из Калифорнии, где прочел курс лекций по вдохновению и интеллектуальному спиритизму. Видел там немало твоих соотечественников. Ходят, бутылки собирают, чистят клозеты, воруют бензин и разбавляют пиво мочой. Заглянул в магазины, и там их хоть пруд пруди: кто ворует, а кто набивает сумки всяким уцененным барахлом. Хоть бы одна душа была погружена в мир духовности. Ничего подобного. Все их головы забиты подсчетами перевода валюты в товар, товара в деньги, а денег снова в валюту и в очередную поездку за рубеж. Марксисты!!! И что примечательно, мой друг, от них шла такая жуткая копоть, что городской транспорт переворачивало, потому что водители становились черными, как угольщики, и глаза у них были забиты сажей, и они, ничего не видя, налетали друг на друга, подминая под себя хрупких и слабых, и творилось там черт знает что, я-то знаю что, там шла истинная сатанизация личности, копоть проходила стадию идеализации и становилась духовностью этих несчастных твоих соотечественников. Один из них хвастливо кричал: "Мне за мою поливку бывшей моей родины платят восемьдесят тысяч долларов в год! Я на эти денежки могу купить сорок миллионов презервативов и сто телекамер, которые составят…" Другой заявлял публично: "Наконец-то, я избавился от комплекса родственности, я сжег свои воспоминания и дважды похоронил свое детство, свое будущее и свое настоящее". Третий утверждал: "У меня здесь квартира, в которой я не знаю, сколько комнат, сортиров и холодильников. Я свободен, потому что меня никто не проверяет по домовой книге". Четвертый хохотал от счастья: "Я могу на ужин, завтрак, вечер и полдник заказать любую женщину, были бы у меня бабки…" Пятый сладко шептал: "Здесь никто не называет кровопийство паразитаризмом! Воля! В свободе для свободы, через свободу — вот девиз этого замечательного мира!" Шестой злобно бормотал: "Грабить здесь легче, чем там! Надо грабить, пока они не очухались!"

Заметь, ни один не возвысился даже до подобия культуры! Так называемая духовность обратилась в прах. Но даже мне такое воинство ни к чему! Если бы ты, несчастный, увидел, насколько мы прекрасны! Насколько чудесен наш мир, насколько очаровательны наши движения, цвет лица, блеск глаз! Хочешь взглянуть?

Я стоял прислонившись к стене. Ноги мои были разбиты в кровь. Сил бежать не было. Я бессмысленно глядел на тарелку, которая на моих глазах растаяла, «дематериализовалась». На месте тарелки стоял юноша лет двадцати двух в серой тройке, в желтых ботинках на высоких каблуках.

— Что с вами? Позвольте вам помочь. Я врач. Я перевяжу вам коленки.

Я только что из Нагорного Карабаха. Насмотрелся там такого, что страшно вспомнить. На моих глазах сожгли семь селений только лишь потому, что в этих селениях жили армяне. Многие говорят, что это давняя вражда христиан с мусульманами. Ничего подобного. Еще до христианства армяне резались с предками нынешних мусульман, когда еще Мухаммеда и в помине не было. А в одном городке азербайджанцы ворвались в родильный дом, убили новорожденных и изнасиловали рожениц… Где, когда можно было услышать о таком?! — Он действительно раскрыл свой саквояж, вытащил йод и бинт. Перевязал мне ногу, и боль сразу прошла, от его рук шла успокаивающая прохлада. Он продолжал: — Я видел судью, который зарезал шесть подростков только лишь за то, что те сломали две ветки на его яблоне. Вы хоть знаете, какими чувствами охвачены эти люди? Могу сказать. Завистью и злобой. Сейчас часто употребляют слово «распри», а оно восходит к раздорам и к зависти, порождающей погоню за хорошим местом, успехом, богатством, обладанием. Это также и погоня за наслаждениями от чрезмерного обладания, потому зависть и приводит к убийствам, ненависти и подлости. Вы не слушаете меня?…

У меня действительно не было уже сил даже слушать. Я приготовился к самому худшему, но он опередил меня:

— Нет, нет. Ничего не надо. Никакой платы не требуется. Отдохните, а я побреду своей дорогой. Вот вам моя визитка. Когда понадобится моя помощь, позвоните.

Он сунул мне визитку в нагрудный карманчик пиджака и скрылся.

Голоса дребезжали, как стонущие от ветра старые деревья:

— Мы их убили, потому что они обрезаны, — говорил парфянский воин. — Мы сожгли семь селений, потому что это владения нашего государя Вологеса I и еще потому, что в этих селениях жили армяне.

— Значит, этих вы убили потому, что они обрезаны, а тех сожгли потому, что они не обрезаны.

— Тех мы сожгли потому, что они армяне. Мы, иранские парфяне, всегда будем убивать армян. Клянусь вам, пройдет и тысяча, и две тысячи лет, но они будут всегда нашими врагами.

— Но почему?

— Потому что они не такие, как мы. Они — хитрые и хотят жить лучше всех.

— Ну и вы живите лучше всех.

— Мы не можем жить лучше всех, пока на свете есть армяне и евреи.

— Разве если вы убьете армян и евреев, у вас будет больше хлеба, золота и вина?

— Будет больше всего.

— Откуда же оно возьмется, если война только разрушает.

— Золото, хлеб и вино мы отберем у евреев и армян.

— Поэтому вы и хотите их убить?

— Поэтому.

— Мы убиваем их потому, что они армяне, — кричал рослый азербайджанец, размахивая автоматом системы Калашникова. — Уничтожить армян нам завещали предки. Это наш святой долг!

— Потому что они христиане?

— Причина другая — они армяне!

— А они бесы. Они убили мою жену и моего двухлетнего сына, — прохрипел молодой армянин.

— Как звали твою жену?

— Анной…

— Это я ее прикончил. Она сопротивлялась, и я ее кокнул.

— Добей и этого, Махмуд, — сказал высокий азербайджанец, подогревая на костре остывший шашлык.

Уроженец Калифорнии, выходец из типично протестантской семьи, связавший свою судьбу с православием, Иеромонах Серафим Роуз в своей работе "Знаки явления бесов" писал: "Бесы имеют тоже “физические тела”, однако “материя” их настолько тонкая, что они не могут быть видимыми человеку, если его духовные “двери восприятия” не открыты по Божьему соизволению (как у святых) или против него (как у колдунов и медиумов). Православная литература дает много примеров явлений бесов, которые точно укладываются в схему НЛО: видения “телесных” существ и осязаемых предметов (самих ли бесов или их иллюзорных творений), которые мгновенно “материализуются” и “дематериализуются” всегда с целью устрашения людей и приближения их погибели".