Луи Арагон - Девушка с принципами

И на столы не опереться: они погребены под тяжелыми и шаткими грудами телефонных справочников. Стены, которые, насколько она помнила, всегда казались ей прочными, были из глянцевой бумаги, скрипевшей под пальцами (так, что сводило зубы!). Репродукции «Анжелюса» Милле перемежались с афишами, призывавшими подписаться на займы. Она собралась было присесть на диван, но крик застрял у нее в горле при виде стоящего среди подушек чудовища — маленькой девочки, нарумяненной, словно старая куртизанка. У ног ее — Дени с видом томного воздыхателя, с застывшей на лице блаженной улыбкой исступленно наигрывал на банджо без струн. Кукла сосредоточенно внимала беззвучной мелодии. Селина вздрогнула, не умея объяснить это зрелище.

Ужаснее всего было то, что Дени, отличавшийся прекрасным зрением, надел очки в черепаховой оправе. Она закрыла глаза.

Царившая вокруг тишина побудила Селину вновь открыть их. Она мертвенно побледнела, поскольку ничто не изменилось. На стульях все те же немыслимые зародыши! И почему в руках у них именно банки с заспиртованными сливами? А груды справочников?

Тут были, наверное, кроме телефонных справочников, и словари, с презрением брошенные в общую кучу. Почему здесь стоит эта кукла и почему Дени застыл перед ней в такой позе, он, который никогда не ведет себя так с женщинами? Тут нет даже подобия реальности. Не маскарад ли все это? Ну конечно, Дени собирается спеть романс. Он молчит, потому что у него нет голоса. Как тихо. Я не слышу церковного перезвона к «Анжелюсу», которому внимают, склонив голову, те люди…

…А Дени, Дени все так же безмятежен. О! Она задыхалась, ее шляпка упала на пол, она утратила всякое представление о пространстве (боже мой, где же все мои убеждения!), все вокруг кружилось, все смешалось, китайские болванчики, кукла и этот неправдоподобный Дени. На висках у нее выступила испарина, она не в силах была пошевельнуться, ноги были холодны как лед, голова горела, нервное напряжение не спадало, ей хотелось закричать, расплакаться, но лишь судорожная гримаса исказила ее лицо. Здравый смысл потерян, как жить, если все выходит за пределы логики? Стены перестали быть стенами, на стулья нельзя больше садиться, они всего лишь подставка для этих невероятных личинок. Даже Дени — полная противоположность его собственному «я»; в чем причина этого переворота? Мои смятенные чувства не воспринимают мир, подчиняющийся новым, неведомым законам. Нет, все-таки это неправдоподобно. Это противоречит всему, что есть я, значит, и я тоже должна измениться, но я этого не хочу! О, мой друг, что можно отыскать надежного и прочного в этом хаосе? Полно, надо уметь стать выше всех обстоятельств: любовь всесильна, душа бессмертна. Вот что неоспоримо, но все же… ах, Дени, неужели ты не видишь, что я страдаю? Но душа бессмертна, никто ведь не утверждает обратного, вот сейчас и увидим… впрочем, мое тело обманывает меня (я вся горю)… но как же так? Это нестерпимо… как же?.. а, вот… на столе, здесь… револьвер Дени… конечно же, я ничем не рискую, Дени или эти младенцы, если они и в самом деле существуют, кто-нибудь да остановит меня, прежде чем… и потом, душа ведь бессмертна… Дени!

Дени был слишком увлечен экспериментом, чтобы вмешаться, китайские болванчики не знали французского, а кукла была не способна на решительный поступок. Констатировать смерть выпало на долю Жерара, прихода которого ждали. Дени лишь вкратце поведал ему о самоубийстве бедняжки Селины, он ревностно оберегал свое открытие.

— Селина, — пришел он к выводу, — была слишком чувствительной девушкой, она чересчур уж дорожила своими концепциями, к тому же ей не хватало рассудительности. Женщинысущества низшие…

Жерар был смешон в своем негодовании; Дени окинул его взглядом, способным растопить Вселенную.