Яков Арсенов - Избранные ходы

Через шпицрутены Деборы прошло более ста человек. Директор гостиницы пригрозил ренталловцам выселением, если они не тормознут этот железный поток, а Центр занятости, наоборот, поощрил за перевыполнение плана по безработице.

В «Лишенце» был поставлен полный заслон непрофессионализму. От каждого требовалась въедливость — никаких пробежек по верхам. На двери Журавлевой Ренгач присандалил табличку на музыку Высоцкого: «Идет работа на волков, идет работа!»

Готовя пилотный номер, похудели в общей сложности на тонну. Ясурова клеила астролоны, въезжая по ходу во все типы пленок и крестов для разметки полос. Выяснилось, что под склейку необходим монтажный стол, а гостиничный паркет для этих целей не очень подходит. Допечатный процесс был изучен и внедрен быстро и с тщательностью Гутенберга. Орехов крутился вокруг Ясуровой на манер волчка. Улька поняла, что в ее отсутствие он вел себя неэкономно.

Всем хотелось запустить змей нулевого номера до Нового года, и он был запущен. Шестнадцатиполосник второго формата в одну краску. Весь в марашках, но волнующий до дрожи первенец открывался материалом Деборы «Багрец и золото, одетые в леса». Рассекреченные документы ведали, как в старину, будучи секретарем обкома, товарищ Платьев возводил вокруг церквей бутафорские леса, чтобы едущие на Московскую Олимпиаду иноверцы изумлялись полномасштабности реставрации. Списанных на леса денег хватило бы на постройку новых храмов.

В нагрузку к свободе совести под рубрикой «Осечка» зияло свежее постановление о выделении Фоминату средств для отстрела расплодившихся несметно волков. На отведенные под это рубли можно было перевоспитать хищников в цирке Дурова.

На второй полосе дремала анаконда Волги, татуированная цифрами загрязнений в местах сброса сточных вод.

Артур с Галкой держались от «Лишенца» на расстоянии.

— Мы подтянемся, когда газета раскрутится, — оправдывали они свою пассивность, — И вплотную займемся рекламой.

Странно, но проект им был по барабану, или, как говаривал Макарон «до лампочки», которых перегорело с десяток, пока вымучивался пилотный номер. Надувая щеки, Артур продолжал заниматься мелким издательским бизнесом — штамповал банкам отчеты, сертификаты, подряжался изготавливать брошюры и буклеты, перетащил под себя якутский журнал «Чуанчарык».

Разбросанный по городу веерным способом «Лишенец» потряс публику. По горячим следам у Платьева состоялось экстренное совещание с участием прокурора, человека от органов, а также пристяжных — Фомината, Додекаэдра, Шимингуэя, Фаддея, Мошнака, Мэра с заместителем, начальника телевидения Огурцовой-старшей и начальника радио Огурцова.

— Баня отменяется, — открыл совещание губернатор. — Докладывайте!

— Пилотный номер, шестнадцать полос… — заговорил Додекаэдр.

— Это я и без доклада вижу! — перебил его Платьев, вперив взгляд в раскрытый «Лишенец». — Меня интересует другое — что это за неучтенка? Кто такие?!

— К-которые л-лотерею… — заикаясь, ответил Фоминат.

— Я понимаю… Я спрашиваю: кто они вообще такие?!

— Живут в «Верхней Волге», — сообщил человек от органов.

— Ну и дальше что? Кто-нибудь занимался вопросом конкретно?

— Мы прослушивали… Все очень туманно, центром ничего не подтвердилось.

— Что не подтвердилось?

— Миссия.

— Какая миссия?

— Меж собой они развивают идею, что направлены для выполнения задачи, в ходе выполнения которой им обещана любая поддержка центра.

— А бывают такие случаи у вас в ведомстве, когда центр проводит операцию в регионе, не ставя его об этом в известность?

— В общем-то, да, — ответил человек от органов.

— Это как раз такой случай. Вот ваш уровень! Если бы вы чего-то стоили, никто здесь без вашего ведома не проводил бы никаких операций! Почему до сих пор молчали?!

— Мы установили контроль.

— Какой контроль?

— Над этими залетными аферистами…

— У вас что, все залетные открывают газеты?! Это же политические! Где они могли взять данные по пробам? И по волкам? — спросил Платьев и посмотрел на Фомината.

— Я ничего не давал! — открестился Фоминат.

— И по операции «Леса»?

— Возможно, их снабдили централизованно, — придумал гебист.

— Но изначально все находилось у вас в сейфе, — повернул Платьев голову в сторону человека от органов. — Значит, касательно этих материалов из центра был заказ сюда.

— Я проверю.

— Сейчас зачем проверять? Если информация прошла, значит, заказ был, а кому сбагрить, у тебя есть — полная контора приближенных. Что у вас есть по этим газетчикам?

— Ничего, они не прописаны.

— Кто у них старший?

— Макарон. Отставник.

— И что, с ним нельзя разобраться через военкомат?!

— Пока нет смысла. Судя по разговором, у них ожидается усиление и смена лидера. Должна подтянуться некая Лопата. О ней часто и много говорят. Оперативная кличка.

— Тем не менее, Макарона — под особый контроль, запросите дело. Какие еще будут предложения? В демократическом ключе…

— Закрыть, — предложил Додекаэдр.

— Кого?

— Газету.

— В смысле? Как закрыть?

— Тормознуть выпуск. Пусть типография придумает подходящий предлог.

Директор типографии Альберт Смирный встал для получения указаний. На него никто не обратил внимания.

— А когда регистрировали, мозгов не было?! — спросил губернатор Додекаэдра, и тот сник.

— Думал, юмор, — вякнул он вполголоса.

— Тогда смейся, — посоветовал ему Платьев и обратился к Мошнаку: Кто финансирует газету?

— «Ойстрах» и «Самосад».

— Завтра же провести с этим страхосадом разъяснительную работу! велел он человеку от органов. — А вы… — развернулся он в сторону Шимингуэя и Фаддея, — дайте оценку происходящему! Что, дескать, отпрыски капитала жируют и готовы выбрасывать любые деньги на ветер, лишь бы только не отдавать народу! Не мне вас учить.

Под окнами губернатора собралась толпа верующих. Они пели псалмы и выкрикивали анафему. Общий смысл их певческих требований сводился к тому, чтобы власти вернули собор, занятый под промышленную выставку, а также часовню, в которой размещен склад учебников.

— Спуститесь вниз, разберитесь, — скомандовал Платьев человеку от органов.

— Они требуют вас, — перевел он текст, который исходил из толпы.

— А для чего я держу свору замов?! — замолотил Платьев по селекторным кнопкам. — Где Степанов, Краснов?!

— В командировке, — донеслось из приемной.

— Может, выступить с лоджии? — пришло в голову Платьеву.

— Да нет, они требуют спуститься в гущу, — сказал выглянувший в окно Фоминат. — Иначе грозятся перекрыть железную дорогу…

Платьев со свитой милиционеров спустился вниз. Прикрываясь от толпы ладонью, как от солнца, он дошел до первых рядов и начал отбивать поклоны: