Яков Арсенов - Избранные ходы

В один из таких бзиков он позвонил Фетрову, поведал о принципах галереи «Белый свет» и на пару с ним занялся ее отделкой.

Когда работы закончились, никто не верил, что все эти чудеса с лепными подвесными потолками, с белой штопаной мешковиной стен и задымленными окнами сотворили полтора человека. Первая частная галерея могла стать гордостью города, но пожелала остаться гордостью «Ренталла».

Первым приобретением галереи стала копия нашумевшей в Амстердаме работы «Целенаправленное движение свиней», на которой стадо цветных чушек в фрейдистском экстазе неслось навстречу мило заштопанной заднице. Работу поместили в хранилище. Таким образом, галерея овладела первой единицей хранения, положившей начало коллекции. Давликана стали величать директором картины.

Наступил день презентации. Она сопровождалась выставкой живописи. Народу собралось достаточно — Шарлотта Марковна, Маргарита Павловна, подиумная дива… Они хорошо дополнили общество Изнанкиной и Флегмановой, которые работали теперь в разных заводских многотиражках и жили душа в душу. Как бы на шумок заскочил Мошнак, и объявился без всякого приглашения Неудобин. Он продолжал судиться с «Губернской правдой» и был принят как родной.

Все мероприятия подобного рода было положено открывать просвещенному человеку Гладкову. Он пускал в строй родильные дома, разбивал шампанское о вагоны. В сутках не хватало часов — настолько плотным был его график. По нему он опережал реальное время года на три, но о будущем говорил только выпив и со слезой. На пуск первой очереди «унитаза» Гладков прибыл сразу после открытия элитной бани.

— Уважаемые друзья, дети мои, — выдохнул он квасные пары. — Мы пережили небывало трудный девяносто второй год гайдаровских реформ. Впереди нас ждет не менее сложный девяносто третий год расстрела парламента. И там, где у других горит и рушится, мы возводим, строим, закладываем… Пользуясь случаем, — проделал он излюбленный вираж, — мне хотелось бы поздравить…

Все дружно встали.

— Пользоваться надо не случаем, а презервативами, — вполголоса посоветовал ему Нидворай.

Услышав складный шепот, Гладков прервал пассаж и принялся внутримышечно всматриваться в собрание. Не обнаружив ничего такого, он схватил бокал и бросился чокаться со всеми подряд.

Чтобы запутать его окончательно, Нидворай громко чихнул.

— Тебя бы под Кушку, враз бы вылечился! — сказал Макарон Нидвораю, оттирая его от Мошнака, рассматривающего живопись. — Ты же можешь заразить нашу золотую жилу! — И, обратившись к банкиру, предложил: — А хотите, Капитон Иванович, мы будем брать вас за рубеж? Сведем вас с западными воротилами. На наши выставки такие черепа хаживают! Прямо мицубиси! Перезнакомитесь с кем надо и не надо. Верхние слои являются купить лучшие картины. Вот в Амстердаме, например…

Стоявшие за спиной Орехов с Артамоновым поперхнулись. Макарону пришлось на секунду прервать свое повествование.

— Спасибо, — бросился отнекиваться Мошнак. — Я и без того из-за границ не вылезаю.

— Когда едешь на выставку, — снова воспарил Макарон, — вроде бы и не по делу, но косвенно получается, что больше чем по делу. Занятие картинами делает человека многозначительным. А вот с «шедеврами» у вас в банке надо поработать. Такой срач устроили вы из произведений, что непонятно, почему художники до сих пор не отходили вас как следует по бокам. Так с картинами обходиться нельзя. Если к вам в угодья попадут эксперты из банка реконструкции и развития, вам не получить никаких денег.

— Почему? — удивился Мошнак.

— Дело в том, что ваша экспозиция раскрывает вас как любителя. А это может стать причиной краха вашего заведения. С живописью, как и с деньгами, нужно работать аккуратно и круглосуточно.

— Неужели? — никак не мог поверить в прописные истины Капитон Иванович.

— Именно так. Криво и эклектично вывешенные картины могут похоронить вас. Если связываться с искусством и лезть в этот сектор рынка, нужно работать со спецами. Тем более, если вы планируете заниматься не только современной живописью. Не дай Бог, вы без экспертов сунетесь в девятнадцатый век или глубже!

— Вот как?! — сомневался банкир.

— Конечно! За все надо платить! Зато потом, когда ваш банк сгинет, активы в виде картин будет проще увести.

— А вы сможете устроить все профессионально? — на всякий случай поинтересовался Мошнак.

— Что устроить? Увести картины?

— Да нет, грамотно развесить их по стенам.

— Развесить, пожалуйста! Но мы поможем и увести. Дело в цене.

— Белое вино хорошо под дичь, — доносился с другого края стола голос Орехова.

— Особенно под ту, которую ты целыми днями несешь, — уточняла Улька.

— Галерея хороша, но стекла мутноваты, — высказал оценку Неудобин.

— Перестройка опустила всех на уровень ниже среднего, — дилетантски рассуждал Нидворай. — Люди волокутся за социализмом и пытаются получить прогрессивку. Но им закрывают низкую процентовку. И среди этого бардака мэр устраивает День города!

— Действительно, они что, с ума посходили? — вторил ему Толкачев. В городе жрать нечего, а они фейерверк устроили! — разглагольствовал он, будто участвовал в турнире по классовой борьбе.

— А вы что, лучше со своей презентацией? — заметил Неудобин.

— А ты возьми любой словарь и почитай, — наклонил его Орехов. — И увидишь, что больше всего слов человечество придумало для обозначения вин, танцев, материй и болезней. Несмотря на лишения, люди всегда старались одеться, напиться и сплясать. Чтобы потом заболеть.

— Что касается одежды, это стало заметно только сейчас, — поделилась наблюдениями страховая дива. — Раньше люди старались надеть то, чего не было на прилавках. А теперь есть все. И вскрылась такая безвкусица, такой слесарь пошел истый, прямо от комля!

— Не может быть! — удивилась Маргарита Павловна. Она одевалась в спецмагазине «Пленум» и не ведала проблем даже до перестройки.

— Вы знаете, — участвовал в беседе Давликан, — на базе галереи я открою студию «Body art» — рисовать по телу.

— Это интересно, — спели в один голос Маргарита Павловна и дива.

— Так что проблема одежды снимается автоматически.

Орехов с Улькой и Ясуровой налегали на пиво, Макарон — на свои любимые яйца под майонезом. Покончив с очередной порцией, он набросился на Ренгача, осуществлявшего закупки:

— Вечно ты набираешь подростковых яиц! Для такой цены это очень мелкие яйца! Тебя никуда одного послать нельзя! Какой ты к черту интендант! Не можешь грамотно отовариться! С твоей помощью нас даже магазины обувают!

— Вас обуешь! — огрызнулся Нидворай. — Кроме посмертной маски, с вас ничего не снимешь!