Максим Солохин - Сказка для старших

Ближе к ночи Митька вдруг вспомнил, что Волшебник так ни слова и не сказал ему о таинственном ночном посетителе. Почему-то эта мысль была пугающей. Ночь приближалась, и Митьку стал охватывать страх. Он лег в постель и попросил Маму не выключать свет.

— Что еще за глупости?

— Боюсь. Очень страшный сон.

— Ну, расскажи, что тебе приснилось.

— Злой волшебник.

— Вот не увлекайся волшебниками. Это все глупости. Помолись, и спи.

И Мама все-таки выключила свет. Тогда Митька, скорчившись под одеялом, стал мысленно звать Волшебника.

— Защити меня, приди ко мне…

Он не заметил, как уснул. Во сне ему явился Волшебник и сказал:

— Ты звал меня.

— Да. Я боюсь этого, черного.

— Прости, я совсем забыл про него сказать. Это, можно сказать, мелкий хулиган. Не думай про него, он больше не придет.

— Это хорошо.

— Вообще, если будут проблемы, ты можешь звать меня, как сегодня. Если ты — мой ученик, я обязан тебя защищать. А ты, похоже, решил стать моим учеником.

— Конечно, хочу!

— Но я все же советовал бы в случае опасности призывать Бога, как ты это сделал в прошлую ночь. Это надежнее и, кстати, привычнее. Ты же православный. Сам я в опасности именно Бога призываю.

— Бога?

— Именно Бога. Вот тебе мой совет: никогда не увлекайся волшебными предметами и словами. Особенно остерегайся имен. Используя чье-либо имя, ты оказываешься в долгу. И это в любом случае нехорошо.љ

— А если Бога призываю?

— А у Бога мы так и так в долгу. Потому лучше призывай Бога. Но меня призывать я, конечно, тебе не запрещаю.

— А как же ограниченность? — сказал Митька, окончательно успокоившись.

— Что — ограниченность?

— Помните, Вы сказали, что во всемогуществе есть своя ограниченность.

— Помню.

— Я не понял, что там за ограниченность. Если Он все может — даже может создать камень, который нельзя поднять. Все может — какая ж тут ограниченность?

— Для Него — никакой. Все может. Тут для нас ограничение.

— Какое?

— В этом разобраться не так-то просто. Это трудная штука для человеческого ума. Хочешь, я сейчас покажу тебе феерию? Может, это поможет…

— Феерию? Хочу. Конечно, хочу. Прямо сейчас, во сне?

— Почему же нет? Феерия сродни сну, одно другому не мешает… Я покажу тебе феерию про Конституцию.

— Про Конституцию? — удивился Митька.

Волшебник кивнул.

— Конституция — это камень, который Король может сделать, но потом он уже не может его поднять.

И Митька увидел странный сон про одного совсем древнего Короля, который действительно владел тайной Истинного языка. Его подданные благоденствовали. Когда являлась какая-то нужда, народ шел на поклон к своему Королю — и дело скоро улаживалось. Король был для них действительно отцом и благодетелем.

Но люди любят свободу, дети постепенно взрослеют — и постепенно в народе зародилось недовольство.

В соседнем государстве была демократия — там были и трудности, и трагедии, но зато и люди там были горды и смелы. Они высоко держали свои головы и презирали тех, кто не умел жить своим умом, своими трудами и чуть что — љ бежал жаловаться своему Королю. Конечно, никто и не думал устраивать революций и свергать Короля-Волшебника. Все понимали, что благополучие Королевства зависит от Короля. Просто однажды народ собрался на огромной площади перед дворцом. Самый мудрый и самый старший из подданных приблизился к Его Величеству и просил своего Повелителя даровать им Конституцию, даровать Закон, Право, Разделение властей, Выборы и самоуправление. Верховная власть все равно осталась бы в руках Короля — Король имел право отменить Конституцию и вновь стать неограниченным монархом.

— Если это сделает вас счастливыми, то для чего отменять то, что сделано? А если это сделает вас несчастными, то для чего вам Конституция? — спросил мудрый Король.

— Мы хотим лучше понять самих себя, — ответил мудрый Старейшина.

— Поверьте мне, что это сделает вас несчастными, — сказал Король. — И вы сами же станете винить меня за то, что я послушался вас.

— Тогда мы исправим ошибку и будем жить по-старому!

— Я не хочу делать ошибок, — сказал Король.

— Но быть может, для народа это полезно, Ваше Величество? — заметил Старейшина.

— Может быть, — сказал Король. — Но я не хочу принимать в этом никакого участия. Вот мое решение: если вы захотите получить от меня право на ошибку, я отрекусь от престола.

— Не делайте этого, Ваше Величество, — попросил мудрый Старейшина. — Потому что народ будет Вас винить в своих несчастиях, Вас же и обвинит в этом отречении. Вы будете в их глазах причиной всех несчастий.

— Ну, так что ж? — заметил Король. — Зато я буду прав перед Всевышним.

Мудрый старейшина вернулся к народу и передал волю Короля. Народ, испугавшись возможности отречения, просил Короля не оставлять престола и не слагать с себя корону. Благополучная жизнь оказалась несовместима со свободой, потому что она требовала могущественного Короля. И все разошлись восвояси.

Узнав о происшедшем, вольнолюбивые соседи подняли насмех подданных Короля:

— Жалкие рабы, дети рабов и родители рабов! Вы — не люди, а муравьи, в вас нет человеческого достоинства.

Прошло несколько лет, и народ вновь явился ко Дворцу. На сей раз пришли без униженных прошений и прямо потребовали у Короля — свободы!

И Король, как обещал, отрекся от своего королевства. Он прошел сквозь собравшуюся на площади толпу и удалился. Что удивительно — вслед ему раздались насмешки и укоризны!..

И действительно, жить стало труднее. Все чувствовали себя как дети, вышедшие из-под отчего крова. Приходилось совмещать несовместимое. Но это была — свобода!.. А свобода и взрослая жизнь по-своему привлекательны, хотя и не столь сладки, как это кажется в детстве. Свобода оказалась сопряжена со страданиями. Но игра, наверное, стоила свеч! Первое время.

Но прошли годы, и гордые свободолюбивые соседи завоевали бывшее Королевство!

— Вы рабы, дети рабов и родители рабов, — сказали они. — Служить и угождать, молить и ждать решения — это ваш удел. Будете служить нам и ждать нашей милости.

И тогда-то, вместо желанной свободы обретя новое рабство, куда более тяжкое и обидное, народ опомнился и захотел вернуть прежние порядки. Удивительно, но многие винили Короля в своем несчастии.

— Для чего он послушался нас? Он — Король, и имел право поступить по-своему. Значит, его гордость для него выше народного блага…

Мудрого Старейшину, совсем уже дряхлого столетнего старца, послали разыскать ушедшего Короля.

— Ваше величество, — сказал Старейшина, — можем ли мы исправить ошибку?

— Можем, — сказал Король.

Старейшина вздохнул с облегчением.

— Я так боялся, что Вы скажете "нет".