Максим Солохин - Сказка для старших

И точно: в голову лезла назойливая мысль, и вслушиваться не надо.

— Ты куда пропал, Митек?

Ясно было, что это — Юрка.

Митька наскоро отпросился у Мамы погулять.

— Но к Волшебнику — ни-ни, — строго повторила Мама.

— Ясно, о чем речь!.. Я к Юрке.

— Чтоб к пяти часам был дома.

Отойдя в сторонку, Митька нацарапал на песке: "В храме был."љ Потом сосредоточился и резко стер надпись. Это была обычная техника депеши. Можно было делать и по-другому, но сейчас, после храма, лучше было применить самое простое средство.

В голову назойливо полезла мысль, притворяющаяся юркиной депешей.

— Срочно приезжай.

Потом еще обманка:

— Давай вечером встретимся на Перекатной.

Митька хладнокровно проигнорировал это искушение. Способность к такого типа волшебству во многом как раз и определялась тем, можешь ли ты не клюнуть на эту бесовскую удочку.

— Я тебя жду у клуба, — продолжал бес.

Митька не поверил.

— Сообщи, в каком храме? Я подъеду.

Митька — ноль внимания.

Наконец, пришла настоящая депеша:

— Я тебя потерял, все утро шлю депеши.

— Сейчас приеду к тебе, — ответил Митька. — Жди дома.

Юрка был неспособен к самостоятельным переходам, зато с депешами у него было все в порядке. Он смог бы даже и в храм пробиться, только самому Митьке было сегодня не до того. Чтобы достучаться до Митьки, гонцу даже пришлось сымитировать мамин голос.

В автобусе Митька принял еще одно послание:

— Иди на Перекатную, на наше место.

Они встретились там же, где началось их знакомство.

— Ты куда пропал, Митек, — повторил Юрка, — уже неделю тебя не видно, не слышно. Вы ведь уезжаете?

— Не неделю. В среду же разговаривали, забыл?

— Забыл.

— У меня такие дела…

— Рассказывай, что за дела. Двинули на Море!

Оказавшись на раскаленном пляже, они немедленно разделись и влезли в воду.

Берег был на удивление пустынным, только вдали играли какие-то девчонки.

— Я нашел себе мага, Юрка, — сказал Митька.

— Ну?!

Вода что-то была холодной. Они улеглись на песок.

— Нашел. Но отец мне запретил встречаться с ним.

— Во-он оно что…

Странно. Не хотел Митька рассказывать Юрке о повороте в своей судьбе — но стоило им встретиться — и само все рассказалось.

— Давай одеваться, — сказал Митька, — а то вывалимся полуголыми.

Юрка как всегда выпал первым. Остался только след на песке, а на море и следа не осталось.

Этим же вечером Митька с родителями уехал за город.

Начались отпуска. Митька поехал к бабушке, жить в деревне и ходить с Песом за грибами.

Еще Митька собирался навестить соседкину корову Зорьку. Зорька была в своем роде достопримечательностью. Митька ее очень жалел — с детства. Корова была ненормальная. Она бредила Индией, бредила в буквальном смысле слова. Индия была для нее раем на земле, землей мечты.

Зорька воображала себя ни много, ни мало — воплощением какого-то божества. Но это полбеды. Индийские мотивы переплетались в ее рогатой голове с христианскими, и она воображала, что страдает в этом хлеву, в полной безвестности, за грехи человечества. Она ждала избавления: то ли смерти на бойне, то ли какого-то скорого конца света, но ждала с таким терпением, терпела с такой искренней самоотверженностью, что невозможно было слушать ее без слез.

Даже Папа, при всей его суровости, только качал головой, не находя комментариев. Потом все же нашел где-то в Библии подходящую цитату, что вся тварь страдает за грех человека, и чает избавления через человека же. Так что даже Папа

усматривал в зорькиной теории некую каплю здравого смысла. Ну, а Митька — тот вообще был от Зорьки без ума.

И Зорька отвечала ему взаимностью, ощущая его искреннее сочувствие. И терпеливо ждала каждого Митькиного прихода.

В ее воображении Митька выходил чем-то вроде представителя или посланника целой организации людей, понимавших миссию Зорьки и благодарно ждавших завершения ее страданий.

Зорька охотно беседовала с Митькой, посылая кому-то через него какие-то слова утешения, какие-то наставления и даже пророчества, которые не сбывались, а просто забывались и заменялись новыми. И так она отдавала себя людям, которые считали ее просто коровой. Кормили, поили, доили, убирали навоз. И корова кротко принимала это малое ответное служение человечества.

На следующую ночь Волшебник переговорил с Митькой очень кратко. Он обещал открыть ему секрет Истинного языка и дал базовые упражнения.

— Начинать необходимо с этого. Иначе при всем желании ничего не поймешь. Есть вещи, которые познаются только на практике.

— Давайте, — сказал Митька.

— Секрет Истинного языка прост, как все самое важное в жизни. Но самое простое труднее всего принять. Чтобы подготовиться, поразмысли вот над чем: Бог никогда не лжет, потому что все слова Его сбываются…

— Кстати, — сказал Митька, — я никогда не мог понять, почему говорят, что Бог не может согрешить. Если Он ВСЕ может, то почему этого не может.

— Вот-вот, — сказал Волшебник, — ты меня понял. Я именно про это и говорю. Опять про тот же камень, который нельзя поднять.

— Да я ничего не понял, — признался Митька, — я просто спрашиваю.

— Твой вопрос показывает, что ты понял, зачем я это говорю. Ответ прост: Бог не может согрешить по определению. То, что делает Бог — это и есть праведность. Праведность — это делать дела Божии.

— Не понял, — сказал Митька. — Не может? По определению? Он же все может. По определению.

— Конечно, конечно. Мы же про это говорили. Может, но не хочет. Можешь ты сделать то, чего не хочешь?

— Могу. Но не хочу.

— И Бог. Может — все. А делает только то, что хочет. А грех — это то, что Бог не хочет делать. Может. Но не хочет.

— А как тогда делается? Если Сам Бог не хочет.

— Бог и не делает. Он только допускает. Смотри: Бог не лжет, потому что все, что Он скажет, сбывается. Ложь бывает, когда Бог молчит.

— А зачем допускает? Зачем молчит? — спросил Митька.

— Он допускает, когда предвидит, что все равно, и так все пойдет как надо. А если нет — не допускает.

— Тогда почему бы нам и не грешить? Если все и так пойдет как надо. Тогда все равно.

— Чтобы избежать неприятных приключений. Потому что там есть реальная опасность потерять веру в хороший конец. Когда ты делаешь то, что Бог не хочет делать, это тебя удаляет от Бога. А кто далеко от Бога — легко теряет веру в добро. Грех портит твой мир.

— А Ваш мир? Не портит?

— Я стараюсь не грешить. А чужой грех не портит мой мир. Это тоже приключение, но с рискомљ потерять веру для меня оно не связано. Я уверен, что все будет хорошо. Для меня.

— А для меня?

— Для тебя — всяко может обернуться. Потому я и предлагаю: переезжай жить ко мне.

— А как?