Макс Нарышкин - Sто причин убить босса

— Проклятая жара… — протрубил Следователь, уперев руки в колени и простояв так с минуту. В этой позе я узнал первые признаки астматической проблемы. — Нажимайте на звонок, Геннадий Антонович…

Вот и познакомились.

— Если он дома, хватайте его сразу, довольно с меня этих мхатовских постановок…

Геннадий Антонович (далее — Г.А.) нажал на звонок, и я услышал, как звучит звонок в моей квартире, когда я вне ее.

— Он в душе, — объяснил Следователь. — Он любит душ. Мы за ним наблюдали через окно… Он каждый час душ принимает…

Г.А. повторил операцию со звонком.

— Он нас в монитор видит, — снова проявил осведомленность Следователь. — У него в глазке камера. Правда, я не помню случая, чтобы он не открыл…

Присев, я снова скрылся за листами коробки. Сработал рефлекс — что-то подсказало мне о том, что Г.А. сейчас начнет крутить головой в поисках помощи с небес.

— Ну что, ломать прикажете? — наконец-то услышал я его голос. Удивительно, как приятно и сочно порой звучит баритон некоторых нехороших людей.

— Я вам еще тогда говорил… Нужно вовремя останавливаться, понимаете?..

— Что ты заладил, как попугай! Говорил он… Это точно его квартира?

— Его, понятно.

Следователь разразился смехом, похожим на астматический кашель. Наверное, это и был кашель.

— Я вам говорил…

До моего слуха донесся перезвон железок.

Бедная моя дверь… Что с ней за эти дни ни делали. Выдавливали домкратом, пинали, и вот теперь новая напасть — в ее интимные потайные места теперь будут совать хирургические инструменты. Вместе с этими столярно-гинекологическими размышлениями в голову заползло недоумение по поводу упорства гостей. Зачем звонить, если…

Переживания за дверь сменились страхом.

Во мне вдруг стало зарождаться страшное желание.

Оно усиливалось так же стремительно, как эрекция при виде обнажающейся Раечки. Вот, еще секунду назад — ничего не тревожило, и вдруг откуда ни возьмись… Я зажал рот и попытался несколько раз подряд сглотнуть слюну. От этого желание закашлять утроилось.

Легши на спину, я запрокинул на грязную ступень голову и подумал о том, что быстрее бы уж, что ли, этот скот вскрыл мой замок.

Но открыть итальянский «Чиза» непросто. С ним нужно повозиться. И вдруг приступ кашля на секунду отошел на задний план. Я вдруг только сейчас вспомнил, я забыл поставить квартиру на охрану.

И едва задачка разрешилась, удушье снова прихлынуло.

Догадавшись, что оно отступает, когда возникает шок, я принялся, не надеясь на мастерство Г.А., вводить себя в стресс. Чем бы таким себя потрясти?..

Я сейчас встаю на ноги и с криком «А-а!» сваливаюсь с пролета на спины Следователя и его друга.

Легче ничуть не стало. Вероятно, это предположение было не лишено здравого смысла.

Хорошо, а вот так…

Я и Мухина занимаемся любовью… — и для достоверности я представил, как именно я мог бы заняться с Мухиной сексом. Наручники, хлыст, гестаповская фуражка… Она — пленная французская радистка из «маков», я провожу первый допрос…

Кашель чуть отступил. Но ненадолго. Видимо, и такой поворот событий не был лишен здравого смысла.

А вот Лебедев занимается сексом с Рогулиным.

Черт! Куда делся этот кашель?!

Но едва я подумал о том, что он пропал, как тот снова придавил горло.

Уже понятно, что это першение в глотке — нервное. Мне не хочется кашлять, но заставляет ситуация. Чем тише и незаметнее я стараюсь быть, тем ярче приступ.

Замок щелкнул, и я услышал вздох облегчения. Если не знать, что происходит с той стороны лифта, то можно предположить, что Следователь навалил в штаны.

Через секунду все звуки затихли и замок чавкнул.

На одних носках ступая по лестнице, я сбежал вниз и когда достиг четвертого этажа, выдернул из кармана трубку.

Быстро назвав адрес, я попросил поставить квартиру на охрану.

Не знаю, как ситуация с исполнением служебного долга в других районах Москвы, но на нашу улицу патрули приезжают даже с опережением графика.

В моей голове, к сожалению, отсутствовало здравое начало. Еще недавно я был осмотрителен и, даже выходя из квартиры Щура, понимал, что у подъезда дежурит машина с водителем.

Сейчас мне это пришло на ум, когда я распахнул дверь.

У подъезда стояла машина с водителем.

Я замер на крыльце, и этого времени водиле хватило, чтобы идентифицировать обвисшую рожу фигуранта с фото на передней панели.

Я всегда говорил, что жить нужно, руководствуясь вторым импульсом, пропуская первый. Но ситуация была неординарная, и мы с водителем сдурили одновременно. Он, вместо того чтобы крикнуть что-нибудь в рацию или подать другой сигнал приятелям наверху, стал открывать дверь, а я, вместо того чтобы зайцем умчаться в подворотню, помчался на него разъяренным кабаном.

Наша встреча произошла в метре от черного «Ауди», на котором ко мне приехали люди Корнеева.

Врезавшись в водителя, который не уступал мне в росте, но был явно легче, я по инерции понес его вперед и остановился только тогда, когда раздался грохот и треснуло стекло.

Переводя дыхание, парень в костюме поднялся с асфальта, и я тут же врезал ему ногой в колено. Раздался вскрик, мат, и я еще несколько раз добавил локтем по любезно подставленной, выгнутой спине. В последний раз локоть встретился с чем-то твердым, у меня позеленело в глазах от боли. Что касается врага, то он хрюкнул, как подкошенный повалился наземь и перестал двигаться. Уж не позвонки ли я ему сместил?

Запрыгнув за руль, я включил двигатель и с места взял так, что «Ауди» тотчас занесло на месте и он еще несколько секунд не мог сдвинуться и угорал в тумане гари собственных колес.

Чуть отпустив газ, я вылетел со двора и едва не снес шедшую в арке Клавдию Степановну, склочницу и ветерана труда. Чтобы не лишать жителей подъезда удовольствия ставить подписи на различных заявлениях скабрезного характера и по-прежнему сдавать на что-то деньги, я ушел в сторону от Клавдии Степановны и шлифанул правый бок новенькой иномарки так, что всю арку от крыши до лужи засыпало снопом искр.

На улицу «Ауди» выехал дымящийся, мятый и сумасшедший.

Первым, кто убедился в моей социальной опасности, был водитель маршрутного такси. Не желая участвовать в ДТП с «Ауди», он ушел влево и вставил сияющему лаком «Кайену» по самый инжектор. «Порш» подкинуло, «Газель» даже не шелохнулась. У нее просто высыпались стекла и упала на асфальт выхлопная труба.

Следующим, кто попал в зону еще не контролируемого полета моей машины, был «Форд» сотрудников ДПС. Я сорвал здоровым боком с их двери фото Георгия Победоносца вместе с «ЦАО» и уехал прочь, оставив в легком недоумении.

Когда я уже мчался по Пожарскому переулку, послышался душераздирающий вой сирен. Такое впечатление, что все коты ЦАО одновременно насели на всех кошек ЦАО.