Китлинский - Клан – моё государство 4

– Тогда раскройте мне карты?

– А это ничего не изменит.

– А может?

– Не надейся,- старик мотнул головой.

– Хорошо. Я выбираю смерть,- сказала Лиза, которой этот разговор начинал надоедать.

– Ко мне через несколько лиц пришла информация, что Кремль ищет архив Бутырцева.

– Я в этот сектор не попадаю,- отрезала Лиза.

– Ты в него уже попала.

– Каким путём?

– Ты ходила к врачу, который лечил Бутырцева.

– Она женщина.

– В том нет разницы.

– Это нормальный интерес. Профессиональный долг.

– Детка, тебя плохо учили. Чего-то не додали.

– Плоховато кормили,- саркастически заметила Лиза.

– Вот-вот. Повара воруют, а потом удивляется руководство, откуда провалы,- старик рассмеялся.

– Это всё?

– О том, что ты из ЦРУ знают уже четверо. Пятый себя долго ждать не заставит. Так, где ты видишь выход дожить до пенсии, не услужив всем?

– Кто они?

– Британцы, начальник ФСБ, Моссад, китайцы,- перечислил дед.

– Первым трём сам бог велел, а как сюда затесались китайцы?- присутствие китайской разведки Лизу сильно удивило.

– Они есть в перечне охотников.

– Мне не приходилось слышать, чтобы Китай брал участие в таких играх.

– О том, что они в игре определить просто. Архив Бутырцева их касается прямо. Тут и зарыта собака.

– А где вы, дедушка, увидели безвыход?

– Лиза, детка! Ты молода и, видит Господь, надо простить тебя за это, но… Кто так сможет поступить, если ты сама подставилась. Не надо было тебе ходить к врачу. Ты что, не могла туда кого-то послать? Всего-то!!

– Мне нужен этот архив. И я его найду до того момента, когда меня грохнут.

– Архив действительно хранился у врача, но его унесли.

– Кто?- спросила Лиза и попыталась увидеть глаза старика, но темень не позволила.

– Даже если я знаю, тебе не скажу. Знаю только одно. Он русский. Он очень умный. Он умнее вас всех.

– Это он пятый?

– Нет. Пятым будет начальник охраны президента России. Ельцин поручил ему архив Бутырцева найти, для чего разрешил взять кого-то из старых консервантов. Старый тебя счислит, не посылая никого в деревню Чайкино.

– Тогда где в этой комбинации моя старость? Или ты играешь со мной в поддавки?

– Твоя старость в чистосердечном признании под протокол. Тюрьма, лагерь и старость.

– А уйти из страны?

– Пробуй. Времени у тебя до рассвета. Как тронется трамвай, будет уже поздно.

– А если я уйду сейчас?

– Я позвал тебя для того, чтобы дать тебе возможность выбора. Они уже знают, где мы. Утром наручники щелкнут на твоих запястьях, но исчезнешь бесследно. Пропадёшь безвести. Ты русским живой не нужна. Уйти отсюда ты не сможешь. Тут тысячи голодных псов. Разорвут на части.

– Какой-то же должен быть выход?!!!- отчаянно закричала Лиза, поняв, что старик, затянув её в парк, лишь отстрочил арест.- Суки!!!- заорала она на мелькающих за окнами собак, которые скалили зубы, а некоторые наиболее смелые вставали на задние лапы и передними почти доставали до стекол. Она прошла по трамваю вперёд и вернулась к старику.- Дед! Тебе осталось недолго, ты сам говорил. Неужто нет другого пути?

– Ты свой выбрала сама.

– Кто будет меня брать?

– Группа захвата ФСБ.

– Дед! Дай мне шанс. Я знаю, он у тебя есть.

– Меняешь на старость?

– Нет!! Я не хочу на старость, ту, которую ты мне нарисовал.

– Тогда застрелись. Я не в силах тебе помочь. Сам еле дышу.

– Где он?

– В ста метрах отсюда. Ты сможешь туда пробежать и поднять чугунный люк?

– Конечно, нет.

– Страшная это игра – русская рулетка. Тебя, детка, чтоб ты знала, свои тоже приговорили.

– Я всё поняла,- Лиза встала и ушла в конец трамвая.

Выстрел был глухим. Старик выждал какое-то время и подошёл. Взял запястье, подержал и выпустил. Он направился к передним дверям, навалился на них всем телом, они нехотя подались, и он спустился на асфальт. Постоял несколько мгновений, повернулся и снова навалился на створки, двери закрылись. Старик медленно пошёл сквозь стаю разъяренных собак. Они кружили вокруг него, рычали, злобно клацали челюстями, но ни один не решился броситься. В сопровождении стаи он доковылял до ворот депо. Протиснулся в узкую щель меж арматур в воротах и к нему подкатила чёрная "волга".

Открылись дверцы и он сел. Машина понеслась по Москве. Сидевший за рулём спросил:

– Что?

– Плохо. У неё нет архива. Зря девчонку сгубили.

– Сама же выбрала.

– Так то оно так, но…

– Да и ты тоже хорош! Тебя же псы могли порвать на части.

– Срать я на них хотел. Кости у меня голые. Вот твоё тело они с превеликим удовольствие порвали бы на части. А у меня песок из всех дыр. Мне спать надо. Вези домой.

– Так едем.

– Ты всё заказал?

– Да.

– Молю Богом. Не надо оркестра.

– Клянусь, что на твоих похоронах не будет оркестра.

Машина затормозила у подъезда многоэтажки. Старик, не прощаясь, вылез.

Смерть ценного разведчика – не неприятность. Это больше. Заместитель директора ЦРУ был в бешенстве. "Тихом" бешенстве. В его кабинете сидел Стивен Оуэн.

– Всех кто работал по этому направлению в отпуск под присмотр. Сам сиди тут безвылазно. Жди, когда закончится внутреннее расследование. Нет, это же надо!!!! Я вам поиграю в игры без разрешения. Если провалится ещё кто-то вслед за Дункан – выставлю всех вон без пенсий и пособий,- заместитель директора ЦРУ махнул рукой и Стив покинул кабинет.

Без пенсий и пособий означало самое неприятное – кладбище. Стив шёл длинными коридорами здания в Ленгли и тихо говорил сам с собой. Его губы при этом не шевелились.

"Конечно, он прав. Если Лиза провалилась, ФСБ станет выдергивать наших агентов. Зачем дернула меня нелёгкая послушать этого придурка Брига? Мы нарушили все мыслимые и немыслимые внутренние инструкции. Теперь осталось молить Господа, что Лиза ушла из жизни сама, добровольно и никто больше не попадётся. Почему она так поступила? Наши действия кого-то всполошили? Это могли быть британцы? Могли. Чтоб им было пусто, если они приложили к её смерти руку. Командование мне этого дела никогда не простит. Сейчас русские собираются продавать с аукционов пакеты акций своих нефтяных компаний, а Лиза участвовала в этой игре на стороне наших компаний. Теперь им ничего не светит на российском рынке. Даже Клинтон – друг Ельцина – им не поможет, обратись он к нему напрямую. Наш чахлый бизнес в России умрёт окончательно. Стив, Стив!! Ты – осёл. Тебя обвинят во всех смертных грехах. Осталось ждать, смогут ли наши кого-то подцепить тут. Второго Эймса нам как раз теперь и не доставало. Вот это я взбаламутил так взбаламутил водицу. И где!! В своей родной конторе. А может быть всё правильно? Надо же когда-то начинать чистить эту конюшню. У нас стало пованивать. Иногда несносно".