Китлинский - Клан – моё государство 3.

– А где семнадцать?- Дарский не верил в цифры.

– Всё дело в переписях. Горбачёвская, как и все предыдущие, велась методом старых списков, которые брали в жилищных конторах, паспортных столах, ЗАГСах, поселковых советах. Вычёркивали умерших, добавляли появившихся на свет. Могут быть эти данные при обязательной прописке населения в стране верными?- Сашка глянул на Дарского с усмешкой.

– Нет. Такой вариант исключен,- ответил Дарский.

– Правильно. В небольших посёлках как наш, а по востоку почти все такие, подали точные данные. Все друг друга знают. Крупные города всучили липу. В Москве, могу дать голову на отсечение, есть категория граждан имеющих по десятку квартир. Но это лишь вершинка айсберга.

– Так они и ваучеры не получат,- возразил Кунин.- Коль у них паспорта липовые.

– Наивный вы человече, Владимир Николаевич!- Сашка сделал паузу, чтобы прикурить.- Кто же пойдёт в паспортный стол или исполком за ордером на квартиру с липовым паспортом? У них подлинные паспорта. Они их сделали простой вещью. Потерей. Только я вас подводил к тому, что перепись означает необходимость ходить и переписывать всех подряд. Вот спросите ваших жён по возвращению, были ли у вас переписчики? А ведь никто никуда не ходил. Вот о чём речь.

– Понял я вас,- Дарский улыбнулся.- С расхождением в 17 миллионов реформ не сделать. Где-то не сойдётся. Так?

– 17 миллионов от 160 – лазейка. Почти десять процентов. Для Минфина, Минэкономики, Госкомстата, Госкомимущества – бездонная бочка, в которую можно под разными предлогами списывать расходы, матресурсы. Кладезь. Золотое дно. Дело вовсе не в том, что неправильная цифра влияет на исход реформ и может где-то не сойтись. Разговоры о реформах вообще не уместны. Разгосударвстление собственности предполагает чётко отлаженный механизм правового обеспечения. Как можно что-то приватизировать, если статьи конституции это запрещают, а изменения внесенные в Конституцию на съездах и сессиях парламента ясности не добавили, наоборот, всё запутали. В эту неразбериху внесли ещё большую путаницу указы глупого президента, постановления и инструкции Кабинета Министров. Местные органы власти вообще принимают законы отвергающие все решения высшей власти. Чубайсовская приватизация – дерьмо на палочке. Даже принюхиваться гадко. В правительстве должны сидеть практики, а не больные на голову академисты и проворовавшиеся торговцы цветами. Они составляли какие-то проекты подпольно при прежней власти. Были в оппозиции. Вот и оставались бы там. Теперь они нанесли стране невосполнимые утраты, которые придётся восстанавливать десятки лет,- Сашка ушёл из предбанника на улицу и вернулся с банкой морса.- Вы приехали сюда по своим делам, а козлы из министерства цветной металлургии зря перлись.

– Почему?! Мы были на совещании. Многие вопросы будут решены, не все конечно. Все никто теперь не решит,- Дарский глотнул морса.- Хороший, однако, морсик-то!

– Болтуны. Никто из них не владеет ситуацией. Я позвонил на четыре завода по производству горнопроходческого оборудования. Запасов готовой продукции у них нет, а сами заводы стоят уже по полгода. Я человек посторонний, но удосужился переговорить с директорами. А эти сучки приехали, наобещали, а то, что заводы стоят, и клепать оборудование не собираются в ближайшее время, никто не знает. Эти помогут!! Только под словом зря приехали, я имел в виду другое. Лёд на реке стоит. Рыбалки нет. Охота не открыта. Вот я про что,- Сашка налил морса и себе.

– Я могу вам посодействовать по устройству в правительство. Организую переход. Согласитесь?- спросил Дарский. Его лицо было серьёзным.

– Нет,- ответил Сашка.- Не пойду на любой пост.

– Критиковать проще!- поддел его Дарский.

– Есть железные принципы, от которых я не могу отступить. Честь мундира в нашей конторе не пустой звук,- Сашка цокнул языком.- Вы не знаете кто я и что. Сколько вешу, даже стоя одной ногой в отставке. Все предложения, любые, будут для меня понижением. На такое я пойти не могу. Честь не позволит.

– А чему вы соответствуете?- поинтересовался заинтригованный Дарский.

– Это комплекс. Если Минфин, МИД и Госкомстат соединить – этому соответствую,- Сашка хитро улыбнулся.

– Не привираете?- усомнился Дарский.

– Двадцать языков свободно. Иностранных. Все языки народов в Советском Союзе. По финансам мне нет равных в мире. Это не красивые слова самовосхваления. А статистика – мой хлеб. Я единственный в этом вопросе дока, все остальные вместе взятые – самозванцы. Я аналитик. За свою служебную карьеру не ошибся ни разу.

– Конечно, вам все скрытые агенты поставляют информацию,- слова Дарского прозвучали с долей иронии.

– На мой стол, Константин Осипович, данных не кладёт руководство. Никаких. Я при работе не пользуюсь поступающей информацией. Совсем. Работаю на интуиции и знании вопросов. Хотите данные по безработице в стране? Пожалуйста. Отдельно по городам и весям? Прошу. Желаете по отраслям? Будьте так любезны, возьмите,- Сашка хмыкнул себе под нос.- Моё начальство потом сверяет с тем, что наработано по всем каналам. Проколов у меня нет. Только вот незадача. Данные мои власти не нужны. Почему-то считается, что надо иметь десятки институтов по изучению общественного мнения, институты статистики, а это огромная орава дармоедов на шее государственного бюджета. Для страны, такой как наша, достаточно одного человека и двух помощников.

– А сколько теперь безработных?- спросил Любомиров.

– По стране?- переспросил Сашка.

– Да.

– Сейчас безработных около одиннадцати миллионов. Данные на середину мая. Через год их будет пятнадцать. Кто входит в категорию безработных расшифровывать не стану. Для власти это принципиальный вопрос, как считать. Два миллиона сидят в столице. Это коренные москвичи и получившие в ней квартиры и прописку. Никто из них ни единого дня не работал на предприятиях Москвы. Даже сферой услуг они брезгуют. Чем живут? Разницей цен при тотальном дефиците. Не смотрите на меня так,- бросил Сашка Дарскому.- Про это знает любой опер районного отделения Москвы. А чтобы про это знать, не надо содержать кучу институтов исследовательских. Достаточно обойти квартиры любого крупного жилого дома. Желательно заранее обзавестись данными о прописанных и поговорить с жильцами по душам, прикинувшись каким-нибудь инспектором по ничего не значащей теме. Наработанный материал надо потом проверить, потому что они поголовно будут совать вам в нос липовые пропуска с заводов и предприятий, справки несуществующих организаций, вплоть до фальшивых пропусков на сверхсекретные оборонные заводы. Всё там увидите. И липовые паспорта и липовые прописки. Пример. В одном из домов на Калининском проспекте, высотки знаете? на двести двадцать квартир числится семьсот трудоспособных не пенсионного возраста. Из них трудиться изволят триста десять, остальные себя этим не обязывают. Это характерно для всех жилых домов Москвы. Это надо знать вам, а не мне. Но я об этом ведаю, а вы, вижу, слышите про такое впервые.