Andrew Лебедев - Скотство и чуть чуть о плохих грузинах
- Название:Скотство и чуть чуть о плохих грузинах
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Andrew Лебедев - Скотство и чуть чуть о плохих грузинах краткое содержание
О шоу бизнесе (к Бернарду Шоу отношения не имеет)
Скотство и чуть чуть о плохих грузинах - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Ну, есть идея устраивать конкурсы стриптизерш-доброволок из числа гостей клуба, – с надутой обидой в голосе Тушников продолжил перечисление своих замыслов, – пригласим огневого зажигательного конферансье, чтобы мог любых самых закомплексованных зрителей раскрутить.
– Чего? – Сева скорчил рожу, словно это была не его рожа, а сушеный урюк, – какого еще зажигательного конферансье пригласим? Мы тебе три штукаря зеленых за то платим, чтобы ты в кабинете сидел, стриптизерок щупал и коктейли из бара потягивал? Сам голяком на сцене плясать будешь…
Сева сильно рассердился, причем так рассердился, что Тушникова даже оторопь взяла.
– За три недели работы у нас ты только тем и занимался, что кандидаток в стриптизерки отсматривал, да кофе в баре нахаляву хлебал.
– Да нет же, я сценарий написал, договоры с танцовщиками заключил, с ди-джеем договорился, потом по дизайну оформления сколько с художниками возился, – оправдывался Тушников. Оправдывался и ловил себя на мысли о том, что ему противно оправдываться и противно бояться того, что его могут отсюда выгнать.
– Вобщем, поехали к Грише Золотникову, там вместе креативить будем, – подвел итог Сева, – нам фишка нужна, а голыми сиськами у шеста, да диск-жокеями теперь никого не удивишь. У нас по Питеру сто клубов, конкуренция… И зачем люди поедут сюда в глушь на Сызранскую, ради чего, если у нас будет всего-лишь тоже самое, что и у всех? Поэтому нам фишка нужна. Такая, чтобы только у нас.
Сева пожевал губами, и подняв палец, назидательно добавил, – - И не забывай, здесь не Весьегонск или Урюпинск какой-нибудь, это Питер, культурная столица, и народ здесь культурный, так что, побольше выдумки и этой, как его… – Сева запнулся.
– Культурности побольше? – подсказал Тушников.
– Вот-вот, этой самой культурности побольше надо, – кивнул Сева.
И они поехали на Севиной "ауди" в офис к Грише Золотникову.
Креативить.
Потому как Гриша Золотников помимо иных своих бесчисленных лихих талантов, слыл среди товарищей еще и очень хорошим креативщиком…
– Ты Алису Хованскую сегодня ночью не смотрел? – спросил Гриша после своих традиционных бандитских объятий с поцелуями, – она сегодня такое устроила, такое учудила!
– Я телевизор не смотрю, ты же знаешь, – вальяжно потягиваясь, сказал Сева.
– А зря, – с укором покачав головой, заметил Гриша, – мы с тобой в медиа-бизнесе, и надо знать, чем живет потребитель.
– Чернь? – хмыкнул Сева.
– Ты только им вслух это не говори, – улыбнулся Гриша, – называй их лучше электоратом, как политики их называют.
Максим покуда сидел и помалкивал.
Он ненавидел Хованскую и презирал электорат, но разговора о них не поддерживал, потому как теперь, после всех унижений сбрасывания его с Олимпа, после того, как его изгнали с Чапыгина, Максим стал вести себя скромнее и во избежание одергиваний и насмешек, не стремился, как прежде, первым открывать рот. И был прав, потому как Гриша, специально ли, желая в очередной раз потрепать максимово самолюбие, или не специально, а со свойским братковым простодушием, но снова унизил, ткнул Максима носом.
– Вот вы Хованскую значит не смотрели, а я смотрел, и понял, что она девка незаурядных способностей, и понял, почему Максимушку правильно с эфира убрали.
Тушников при этих словах босса внутренне напрягся и болезненно ощутил, как нервная язва раздраженного неудовольства разъедает его изнутри.
– Алиска эта электорат к себе приближает, и тем самым потрафляет черни, а Тушников, когда ведущим был, он чванился в надменности и чернь отталкивал, рейтинг потому и упал…
– И ничего я не чванился, – буркнул Максим.
– Чванился-чванился, – Гриша жестом остановил максимовы возражения, – этаким всегда самонадутым надменным барчуком на эфире сидел, и ладно бы умным то был, как Капица какой-нибудь или Гордон, а то ведь обычный дурак-дураком и туда-же, чванится, а электорат этого не прощает, он-электорат ведь и без того модную тусовку, на которую у него денег нету не любит, а когда эти модные с Московской Рублёвки или из нашего Нижнего Выборгского глумиться над народом начинают, чернь оставляет за собой…
– Не прощать, – подсказал Сева.
– Правильно, – кивнул Гриша, – чернь оставляет за собой единственное доступное ей право на протест, выключить телик, и тем самым уронить рейтинг и программы в частности и телеканала в целом.
Максим покраснел и надулся от обиды.
В кабинете повисла тягостная для него пауза.
– Гриш, так что Хованская то? – прервав паузу, спросил Сева.
– А Хованская, – вспомнив тему разговора, оживленно продолжил Гриша, – а Хованская не отталкивает чернь и тем самым не злит её, а наоборот, ведет себя на эфире, как своя простая в доску. Позиционирует себя таким образом, мол вот я хоть и богатая – гламурная штучка, но любой простолюдин может меня и матом обложить, я не обижусь, и оттрахать меня любой может из толпы, если очень сильно того захочет. Она приближает чернь и тем самым снимает внутреннее социальное напряжение, чем сейчас и должно телевидение заниматься.
Гриша снова помолчал, и добавил, – телевидение должно это социальное напряжение в народе заземлять и снимать, чтобы чернь не пошла нас с тобой на вилы, да на колья сажать, да машины наши бы по ночам не поджигала, а вместо того, чтобы машины наши дорогие по ночам жечь, как во Франции, чернь должна сидеть у телевизоров, жевать чипсы свои с пивом и на Алискину задницу пялиться. Что толпа черни теперь с упоением и делает.
Максим еще больше насупился.
Он ли не старался на своем ночном эфире? Гриша вот говорит, что эта сучка Хованская такая простая и доступная для толпы, а вот он Максим, на самом деле, скольких дамочек подцепил именно тогда, когда они звонили ему и доктору Щеблову, и скольких потом на самом деле отодрал! Не фигурально выражаясь, как Гриша о Хованской, а в буквальном смысле. Вот и теперь еще по инерции катясь на замедляющейся теперь волне былой популярности, он все еще знакомится с дамочками.
А откуда эти дамочки? С Рублево-Успенского разве они? Нет, они из слоев самых простых – из народных они слоев. И Маринку свою последнюю вот из черни подцепил, и еще сегодня после совещания на свиданье с очередной пойдет, тоже оттуда, из электората она, самая простая что ни на есть. Так что, не прав Гриша в отношении Максима, не прав.
– Так что Хованская то учудила? – желая узнать все до конца, не унимался Сева.
– Хованская? – спохватившись, что мысль упущена, Гриша положил ладонь себе на лоб, – Хованская? Да, она сегодня трусы с себя на эфире сняла и сказала, что подарит тому телезрителю, который тридцать третьим позвонит на эфир.
– Ну и что? – осклабился Сева.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: