Кристофер Бакли - Флоренс Аравийская

Делам-Нуар кивнул своему «выдающемуся невропатологу», которая на самом деле была одним из лучших специалистов 11-го отдела в области химических препаратов и носила кодовое имя Цветок Зла. Она вынула из своего чемоданчика шприц и ввела в капельницу Яссима десять миллиграмм налоксона. Глаза несчастного пациента распахнулись, как ставни на окнах.

– Оооох.

– Итак, Яссим, вы живы? – обратился к нему Делам-Нуар. – Хвала Всевышнему. Вы заставили нас беспокоиться, друг мой.

– Мне больно, Ваше Превосходительство… Очень больно.

– Да, да, мы снимем боль через минуту. Но сначала вам придется ответить на несколько вопросов. О'кей?

– Где я?

– Вы в надежных руках. За вами ухаживают французские врачи. Короче, Яссим, чем вы кормили верблюда Шема перед парадом Рафика?

– Кормом, Ваше Превосходительство.

– Кормом? Что вы имеете в виду? Травой? Сеном?

– Особым кормом. От короля. Это был дар от Его Величества.

– Дар? Дар верблюду?

– От Его Королевского Величества, короля Таллулы. В честь годовщины Вероломства Рафика. Для парада, Ваше Превосходительство.

– А кто принес этот «дар»?

– Какой-то человек, Ваше Превосходительство.

– Да, да, я понимаю – некий человек. Но кто именно? Вы ведь не берете корм для верблюда эмира от первого встречного.

– Мне больно, Ваше Превосходительство.

– Я сделаю так, чтобы не было больно. Кто это был, Яссим?

– Слуга короля Таллулы, Ваше Превосходительство.

– Откуда вы знаете? Как вы это определили?

– Он так сказал.

– Яссим!

– Он выглядел очень важным. И показал мне письмо короля. На мое имя. Такая честь…

– Продолжайте, продолжайте.

– В письме говорилось, что этот корм из его собственных королевских конюшен. В знак дружбы между народами Васабии и Матара.

– Где это письмо?

– У меня в комнате, Ваше Превосходительство.

Делам-Нуар едва слышно чертыхнулся.

– Был еще другой человек, Ваше Превосходительство. Ваш человек.

– В каком это смысле – мой человек?

– Он сказал, что работает на вас.

– Я никого к вам не посылал.

– Но у него были документы… и письмо от вас. Это был француз. Теперь в Амо-Амасе так много французов, которые помогают строить Новый Матар. О, как мне больно, Ваше Превосходительство…

Делам-Нуар сунул руку в карман пиджака и вынул оттуда фотографию. На ней был запечатлен Бобби Тибодо.

– Вот это ваш француз? – он ткнул фотографию в лицо Яссиму.

– Да, Ваше Превосходительство. Это он.

Несколько часов спустя на сайте газеты «Нью-Йорк таймс» в Интернете появилась статья, озаглавленная следующим образом:

ВЗРЫВЧАТОЕ ВЕЩЕСТВО, ПРИМЕНЕННОЕ В МАТАРСКОЙ «ВЕРБЛЮЖЬЕЙ БОМБЕ», ИДЕНТИЧНО ТОМУ, КОТОРОЕ ИСПОЛЬЗОВАЛОСЬ ПРИ ВЗРЫВЕ СУДНА, ПРИПИСЫВАЕМОМ ФРАНЦУЗСКИМ СПЕЦСЛУЖБАМ

Следователи сообщают о наличии экзюперина в останках Королевского Верблюда, на седле и одежде раненого эмира.

Томас Лоуэлл

Специально для «Нью-Йорк таймс»

В течение часа эта новость облетела всю планету. В апартаментах Малика, которые были срочно переделаны в больничную палату, тоже имелся телевизор.

Немного найдется в мире руководителей государств, предпочитающих узнавать дурные новости из телевизионных репортажей, и тем не менее в наш электронный век такое случается весьма часто. Даже американские президенты порой получают неприятную информацию именно таким образом, а вовсе не от своих генералов и руководителей спецслужб. Малик начал яростно нажимать кнопку звонка и вопить на весь дворец. Слуги, врачи, охрана и духовные наставники – все бросились на его зов.

Для Франции момент был не самый удачный. Президент республики находился в этот момент в Квебеке с целью поддержки референдума, призывающего всю Канаду принять французский язык в качестве единственного официального. Теперь же, вместо того чтобы утверждать первенство языка Корнеля, Расина, Мольера и, если настаиваете, Виктора Гюго, элегантный предводитель галлов отбивался от целой толпы оголтелых репортеров, которые с микрофонами наперевес требовали от него признания – «давал ли он свою личную санкцию на убийство матарского эмира».

Президент «категорически и настоятельно» отвергал эти «абсурдные» домыслы, отвергая параллельно «в тысячный раз уже, о'кей?» тот факт, что Франция принимала какое бы то ни было участие в затоплении судна «Уэйлпис» с защитниками природы на борту. Он изо всех сил пытался повернуть разговор в сторону величия французского языка и тех причин, по которым владельцы скотоводческих хозяйств где-нибудь в Альберте должны именно на нем заполнять свои налоговые декларации, однако репортеры настойчиво соскакивали на тему экзюперина, поскольку это сложнейшее взрывчатое вещество производилось только во Франции и пользовались им – по крайней мере до настоящего момента – только специалисты французских вооруженных сил и секретных служб. В конце концов президент оказался вынужден искать убежища в стенах французского консульства в Монреале, где первым делом, буквально кипя от ярости, он прорычал своему помощнику:

– Свяжите меня с Делам-Нуаром – быстро!

Тем временем в Вашингтоне некая инициативная группа, назвавшаяся «Друзьями свободного Матара» и располагавшаяся в кабинетах компании «Ренард стратиджик комьюникейшнз», была занята размещением объявлений размером в целую страницу в газетах и журналах США и за рубежом. Эти объявления весьма агрессивно рекламировали статьи Томаса Лоуэлла в «Нью-Йорк таймс» и призывали к международному расследованию ситуации в Матаре. Основной мотив этой рекламной атаки был позаимствован из репортажей Томаса и обыгрывал тот факт, что Франция просто-напросто манипулировала Васабией, которая являлась в этой истории не более чем «простым орудием» Парижа. Согласно репортажам Томаса, Васабию убедили принять участие в матарском перевороте. И сделал это не кто иной, как «те же спецслужбы, которые теперь подложили взрывчатку под седло эмира». Франция, как утверждал Томас, была твердо намерена усадить на трон «своего человека» для того, чтобы «вывести Васабию из равновесия».

Но и это было еще не все: в рекламных объявлениях сообщалось также о том, что лица французской и васабийской национальности захватили в Матаре американку Флоренс и вдову почившего («и всеми любимого») эмира Лейлу. «Друзья свободного Матара» заявляли, что обеих женщин держат в «печально известном пыточном центре» недалеко от Амо-Амаса, «перед которым бледнеют даже американские стандарты допросов и пыток».

Каждое объявление завершалось словами, набранными крупным, кричащим шрифтом:

ПОЧЕМУ МОЛЧИТ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ США?

Все это привело к заметному оживлению в Париже, Каффе и Вашингтоне. Американский президент, не очень склонный к сильным выражениям, прочитав один из этих памфлетов, не удержался и во время своего утреннего брифинга сказал: