Стивен Лезер - Личная танцовщица

— Почему фаранги лгут? — повторяла она между рыданиями.

Я оплатил ее бар-файн и повел ее пообедать в немецкий ресторан в 4 переулке, и успокоил её насколько смог. Я не занимался с ней сексом той ночью, потому что я видел, что она все еще расстроена, так что я дал ее две тысячи бат и позволил ей вернуться в бар к ее друзьям.

Я возвратился в свой отель, чтобы поработать над путеводителем. Всё шло хорошо. В течение дня я посещал гостиницы и узнавал их детали, проверял комнаты, обслуживание и цены. Ранними вечерами я посещал рестораны, обычно ел в одном и получал меню из нескольких других. Потом я шел проведать Джой. Большую часть вечеров, в которые я платил ее бар-файн, мы не занимались сексом. Иногда мы просто сидели бы в одном из наружних баров и разговоривали, или шли в ночную тайскую закусочную. Она представляла мне все виды блюд, которые я никогда не пробовал прежде, настоящая горячая, острая пища, которую большинство фарангов не пробовало.

Я все еще не приводил ее в мой отель. Джой очень симпатична, но она одевалась подобно большинству девочек, танцующих в Нана Плаза — обтягивающие джинсы, обувь с высоким каблуком и футболка. Она была слишком похожа на проститутку, и я не хотел, что бы прислуга в отеле видела меня, ведушим проститутку в мою комнату. Джой не возражала.

Напрасно я доверилась фарангу. Не я первая девочка, которую подставили, и не я буду последней, но я проучу его. Он из Швейцарии, старый мужик, большой и жирный, как и все остальные фаранги, и с таким запахом, как будто неделю не мылся. У него была толстая золотая цепочка вокруг запястья, и еще одна вокруг шеи, которую он дал мне вместо денег. Он купил меня пять бокалов колы, а когда я просунула свою руку в его промежность, я почувствовала, что у него проблемы с потенцией. Он предложил оплатить мой бар-файн. Я полагала, что Пит не придет до десяти часов, а сейчас только восемь, так что я согласилась перепихнутсья.

Мы пошли к миниотелю, в пяти минутах ходьбы от Нана Плаза.

Он не пошел в душ помыться, только разделся и лег на спину, как огромный, выброшенный на берег кит. Всё его тело было покрыто волосами, серыми и вьющимися, и пока я раздевалась, он стал играть со своим членом. Его член был толст и огромен, и становился все больше и больше, поскольку он играл с ним. Я хотела пойти в душ, но он сказал, что он не хочет меня трахнуть, а хочет, чтобы я у него отсосала. Я покачала головой и сказала, что я не делаю этого. Он подтолкнул мою голову вниз и пробовал вынудить меня, но я стала отворачиваться. Его член вонял тухлой рыбой. Он продолжал пытаться вынудить меня, но я не хотела это делать. В итоге он сел и снял золотую цепь со своей шеи. Он сказал мне, что хочет продать её, и если я смогу продать за него, я получу половину денег. Это казалось достаточно реальным, и я надела цепь на свою шею. Взять у него в рот оказалось не такой страшно, как мне сперва показалось, но я закрыла свои глаза и сконцентрировалась. Он начал толкать свой член мне в горло, и я почти задохнулась. Я почувствовала, что мужик собирается кончить, и я пробовала отвернуться, но он помешал этому, положив руки мне на затылок. Я фактически не сопротивлялась, поскольку я полагала, что тогда я могу лишиться моих пяти тысяч бат. Так или иначе, он засунул свой член в мой рот и затем держал его там, пока я не проглотила его сперму.

Я вскочила и выбежала из комнаты, пока он все еще лежал на кровати, потому что я не хотела, что бы он изменил свое мнение и попросил его золото назад.

Когда я добралась домой, то ночью я отдала цепочку Парку. Он надел её к себе на шею и занимался любовью со мной всю ночь. Парк действительно хорошо выглядел в этой цепочке, и я предложила, чтобы он оставил её себе, но он сказал, что мы нуждаемся в деньгах. Я хотела кинуть швейцарца и не отдавать ему его половину, но Парк сказал, что будет лучше манипулировать Швейцарцем, отдать ему его пять тысяч бат и затем заставлять его продолжать оплачивать мой бар-файн и трахать меня. Мы вернули бы эти пять тысяч бат за неделю, и даже с прибылью. Старые фаранги — самые легкие в нашем ремесле, они очень быстро влюбляются. Все, что им требуется — несколько приятных слов.

Утром Парк первым делом поехал в ювелирный магазин, и вернулся разъяренным. Он сильно ударил меня и сказал, что женщина в магазине угрожала вызвать полицию, что я пробовала подставить его. Парк ударил меня в живот, свалил на пол и стал пинать, называя меня глупой шлюхой и сукой. Из соседней комнаты вышла Сунан и велела ему остановиться. Мне было больно, но не было видно никаких ушибов. Парк умел бить так, чтобы не оставить синяков.

Сунан помогла мне встать, а Парк вылетел как ураган. Он не возвращался двое суток, и это огорчило меня гораздо больше, чем побои.

В конце концов мы вернули потерянное из-за швейцарца. Я рассказала всем моим друзьям, что случилось, и через месяц мне позвонила девочка из бара «Suzie Wong», который находится в переулке Ковбой. Парк и пятеро его друзей поехали туда на своих мотоциклах и подождали, пока швейцарец не вышел. Они напали на швейцарца с кусками трубы, сломали обе его руки и выбили большую часть его зубов. Парк украл его бумажник, и мы вместе поехали в Караоке Бар «Чикаго» и выпили три бутылки виски. Это была отличная ночь.

Одной ночью, когда я пришел в «Зомби», у Джой были видны три красных пореза на левом запястье. Я смог увидеть их с десяти футов, и Джой не попыталась как-то их скрыть. Она улыбнулась и помахала мне рукой, а как только закончился её танец, она сбежала со сцены и села рядом со мной. Я взял ее руку и посмотрел на порезы. Это были глубокие резаные раны, ярко красные на ее темной коже. Она улыбнулась.

— Почему? — спросил я.

Она пожала плечами, как будто попытка самоубийства не имела абсолютно никакой важности.

— Ответь, Джой, что случилось?

— Мой брат разбил мотоцикл.

— Он был неисправен?

Она покачала головой.

Я кивнул на ее искалеченное запястье.

— Почему ты сделала это?

Ее глаза наполнились слезами.

— Мотоцикл сильно поврежден — сказала она. — Очень дорого.

— Сколько?

Она фыркнула.

— Шесть тысяч бат.

Я был удивлен.

— Ты порезала свое запястье потому, что мотоциклу необходим ремонт?

— Пит — сказала она. — У меня нет таких денег.

Я обнял Джой, и ее слезы упали на мои джинсы. Я не мог понять, с какой стати она порезала запястья из-за мотоцикла? Кроме того, она говорила, что мотоцикл все еще в Сурине.

— Как ты узнала, что случилось?

— Мой брат позвонил мне. Он сказал, что его очень жаль, но у него нет денег. Джой снова заплакала.

— Джой, не волнуйтесь. Я дам тебе деньги.

Она сидела и смотрела на меня с удивлением. Вдруг она бросилась ко мне и обняла меня. Она оставалась так в течение нескольких минут, ее мягкие, влажные щеки уткнулись в мою шею.