Лариса Миронова - Сердце крысы

Всё это чрезвычайно меня интригивало, и, если бы не свои личные причины, я бы занялся этим вопросом досконально, как и положено ученому.

Однако и с моим собственным телом начинало твориться что-то неладное – всё время хотелось тереть лицо руками, и ужасно чесались бока. Так что своих грешков – что мошек майским вечером в саду…

Не до Милева и его уважаемой компании.

А музыка всё же играла – и Фраер бодро танцевал.

Вмиг распихал крыс у кормушки – и ну лопать! Куда в него столько влезает? Будто в жизни не ёдывал отрубей вкуснее! Замша пока миндальничает, но, думаю, недолго её не хватит. Обвыкнет – и за дела!

Начнет передел интеллектуальной собствнности.

Короче, заживут, как люди.

Новые крысы туго поддаются перевоспитанию, Фраер, в обход установленных правил, пообещав, что достанет американскую сверхточную технику, завел шашни с оппозицией – кажется, сторговались. Вы спросите – как это? Отвечу – легко! Итс изи – если вы американец!

Грустно наблюдать пустующую лабораторию. Одинокая фигурка за большим лабораторным столом – печальное зрелище!

Я машу Малявке лапой – ибо это она. Но ей, конечно, не до меня, она меня в упор не видит. Она пишет в свой лабораторный журнал. Но что она там пишет, если в их обществе сегодня только одна наука востребована – хандрология, толкующая склонность к мрачному, тоскливому мироощущению.

Кстати, хандра – отличный иммунитет против фантазии. Секретное оружие против всего народа.

Звонок. Семнадцать сорок пять. Конец этой волынке. Как хочется перегрызть металл ненавистной клетки и убежать! Но разве убежишь от самого себя?

Да и эксперимент ещё не закончился…

Москва

Ноябрь 1986 г.