Геннадий Прашкевич - Противогазы для Саддама

– И все? – удивился Игорек.

– А что еще?

– Так и плакали денежки?

– Так и плакали.

– А Харя?

– А годика через два я узнал случайно, что Харя в городе, живет у подруги. Вот на ночь глядя и заявился в гости. «Ну, что, жаба? – спрашиваю. – Где кран?» Харя вообще-то на голову выше меня, а испугался. Наверное, морда у меня была недоброжелательная.

– А деньги? – растерянно переспросил Игорек.

– Ну, я и деньги вернул…

– Послушай, – выпалил Валентин, когда они шли к машине. – Ты перец, я вижу, тот еще, но на будущее запомни: там, где бываешь со мной, ты должен помалкивать, как бревно. Помалкивать и никаких! Понял? Что бы вокруг ни происходило, хоть футбольный матч обсуждают, твое дело держать рот на запоре. Потому что стоит тебе открыть рот, как каждому становится понятно, что к Конторе ты не имеешь ни малейшего отношения.

– Правда?

– На все сто!

– Ну, тогда извини, – с облегчением вздохнул Сергей.

Они возились с документами двое суток.

– Осталось проставить нужные штампы и печати, – сказал наконец Сергей. – Для судопроизводства, конечно, понадобятся оригиналы документов, но и такой материал уже не стыдно показать заказчику. Ты, кстати, аванс с него слупил?

– За что? – удивился Валентин.

– Как за что? Ты взялся за работу, тебе расходы жена оплатит? Учти, расходы будут не малые. Иногда лучше откупиться рублями, чем подставлять шею. Ты чем занимаешься у себя в Конторе?

– Безопасностью, – насторожился Валентин.

– Вот и думай, что может обеспечит тебе безопасность, – бросил Сергей. – Опасная работа должна и оплачиваться нормально. И за Карпицкого в этом смысле ты не переживай. Рубли для тебя он берет не из своего кармана.

Валентин задумался.

Было видно, что он колеблется.

Что-то останавливало его. Но Сергея он использовал в эти дни на все сто, не раз выкладывая на стол нарисованную на плотной бумаге схему.

– Не знаю, где твой перец берет деньги, – покачал он головой, – но мне бы они, конечно, пригодились. Чувствую, что начинать надо с господ Тоома и Коблакова, а они в Таллинне. Не близко. На кривой козе к ним не подъедешь. Надо самолетом лететь или ехать поездом. Заодно поищу там господина Вейхестэ, работавшего когда-то в поселке Лянтор под Сургутом. Это ведь по его совету часть денег из банка РПЮЭ была перечислена на завод КИНАП. Наверное, лянторские строители оплачивали. Правда, сами они валюты не дождались, по крайней мере, в документах такой факт никак не отражен.

– Со строителями могли рассчитаться черным налом, – возразил Сергей. – Если господин Вейхестэ действовал от имени строителей, забыть их он никак не мог. К тому же, Карпицкий ни разу не жаловался на строителей. Вот корейцы из Алма-Аты на него наезжали, это точно.

– Хорошо бы добраться до тех досье, что остались в сейфах бывшей общесоюзной Конторы на территории Эстонии, – кивнул Валентин. – Эстонцы, известно, успели погоняться за ведьмами. Они вообще собирались печатать прямо в газетах имена всех своих бывших агентов и осведомителей советской Конторы, но, к счастью, и у них к власти не одни дураки пришли. Согласись, интересно было бы взглянуть на досье господ Тоома и Коблакова. Морды у них должны быть в густом пуху. С такими мордами разговаривать легче. Вообще, – добавил Валентин со странной улыбкой, – когда держишь в руках серьезные документы, собеседник становится сговорчивее. Ведь рано или поздно, – объяснил он, – мне все равно придется прибегнуть к давлению. Рано или поздно на кого-то мне придется надавить. Не знаю, как получится… Но если дело дойдет до этого, хотелось бы иметь в руках весомые аргументы. По-настоящему весомые, Ну, и конечно, заранее выяснить весь круг поддержки.

– Это ты о ком?

– О сотрудниках прокуратуры… О влиятельных журналистах… О бывших деловых партнерах тех же господ Тоома и Коблакова… – задумчиво перечислил Валентин. – Наконец, просто о знающих людях… И даже о случайных людях, – добавил он, – которых можно склонить к работе.

– Склонить?

Валентин промолчал.

Он не покупался на такие уловки.

О его истинной работе можно было догадываться только по косвенным намекам. На прямые вопросы он не отвечал. Более того, всем видом он давал понять, что такие вопросы бестактны. И сейчас он только засопел недовольно, убирая со стола бумаги.

– Да ладно, – засмеялся Сергей. – Я не о том. Я об авансе и о вознаграждении. Не нравится мне, как ты подходишь к этим вопросам. Эти вопросы серьезнее, чем ты думаешь. Особенно теперь, когда мы оценили общий объем работ…

– Предполагаемый.

– И их сложность…

– Предполагаемую.

– Это неважно, – опять засмеялся Сергей. – Зато ты теперь смело можешь назвать Карпицкому сумму своего будущего гонорара.

– А ты представляешь эту сумму? – искренне удивился Валентин.

– Ну, скажем так, в первом приближении. По крайней мере, я вижу, из чего ее можно формировать. Уверен… – прикинул Сергей. – Уверен, что ты можешь потребовать себе половину…

– Половину чего?

– Половину той суммы, которую удастся вернуть.

Наступила тишина.

Валентин смотрел на Сергея в полном обалдении.

– Ты что несешь? – наконец выговорил он. – Я же вообще пока не знаю, о какой конкретно сумме идет речь. Может, о миллионе баксов, а? По крайней мере, твой перец намекал что-то на полмиллиона… Ты въезжаешь? «Половину!» Тебе точно в отпуск пора, у тебя от московской жары крыша едет. За кого ты держишь своего перца?

– За умного человека.

– А мне кажется, что за придурка! С чего это твоему перцу отваливать мне половину всей суммы? Он же обязан возвращенные деньги отдать корейцам.

– Вовсе не обязан.

– Почему?

– А ты пошевели мозгами, – напомнил Сергей. – Ты вспомни все, что тебе говорил Карпицкий. Я запись твоего разговора с Карпицким прослушал не на один раз, изучил каждое слово. Ты разве не обратил внимания на то, что он частично уже проплатил долг алма-атинским корейцам? Более того, он сам сказал, что вернул корейцам почти половину долга.

– Ну и что?

– А то, – усмехнулся Сергей, – что деньги эти Карпицкий возвращал за счет Московского Акционерного Предприятия, а деньги, которые ты можешь вырвать у господ Тоома и Коблакова или у того же банка РПЮЭ он, скорее всего, положит в свой собственный карман. Доходит до тебя? Любая сумма, возвращенная тобой, будет для Карпицкого чистым подарком. Отсюда и конфиденциальность его предложения. Ты сам подумай, – удивился Сергей непонятливости Валентина. – Ну какой смысл Карпицкому действовать в интересах каких-то там алма-атинских корейцев? На хрена они ему сдались? Если он раньше отбивался от них успешно, то и впредь, думаю, отобьется.

– Странно ты рассуждаешь…