Геннадий Прашкевич - Русская мечта

– Да погодите вы, Андрей Семенович!

Было видно, что идея скоропостижного расторжении договора с ОАО «Бассейн» страшно не пришлась по душе Шерману. И не просто не пришлась – ужаснула.

– Да погодите вы, зачем гнать лошадей? – косые глаза Шермана стремительно метались с Семина на Золотаревского, и обратно. – Недельку я еще потяну, конечно. Даже, может, две. Но дальше… Это ведь только так говорят, что в России все законы не работают. Когда нужно – работают! Да еще как! Так что, давайте думать вместе, Андрей Семенович.

Шурка Сакс.

Сашка Духнов.

Александр Викторович.

Выйдя на улицу Мичурина, Семин как по заказу увидел по правую руку старый профессорский дом, показавшийся ему низким и серым из-за огромной кирпичной многоэтажки, недвусмысленно утверждавшей сегодняшний день. Это сюда к гомункулусу Юхе несколько лет назад я притащил смертельно раненого Шурку… Нарвался рэкетир на пулю… Висел на мне, как мешок… А Юха обрадовался, подумав, что я притащил приятеля-алкаша… Но за тем «алкашом» тем летом охотились многие, среди них и гэбэшники, например, полковник Федин. Потому Филин и прислал по моему звонку бойцов и врача. Горела бригада Филина. Пришлось дураку отправлять любимую дочку на Барбадос, а самому садиться в камеру…

Но ведь Шурку похоронили! Он умер.

Я сам видел некролог, подписанный «группой товарищей»!

Встреча с бывшим полковником была назначена в баре.

Семин спустился в бывший подвал и сразу пожалел, что назначил встречу здесь.

Он не любил таких вот темных бывших подвалов. Как их ни освещай, они мрачны по сути. Фанерные подвесные потолки, искусственный пол, фальшивые окна, в которых как бы застыла нарисованная художником-халтурщиком панорама города. Все фальшиво и скверно, как искусственные цветы, как расхожие дурацкие слухи о покойнике Шурке, который, оказывается, не только не умер, но еще и работает в какой-то котельной, и еще сбывает принадлежавшие ему акции ОАО «Бассейн»… Правда, вместо подписи ставит крестик… Не походит на Духнова… Сакс всегда только притворялся простачком…

Раздражение оказалось столь велико, что Семин залпом выпил полстакана коньяка.

Это не понравилось бармену. Подвальный эстет, он поморщился брезгливо. Семин тотчас ухватил пальцами отвратительно влажный большой нос эстета. Видел, что в полутемном зале сидела в углу только замлевшая парочка. Не по погоде близко. Им в подвале нравилось. Сплетали, как пауки, жадные руки-ноги. А в дальнем, в еще более темном углу, таился тихий полковник Федин.

– В следующий раз я попрошу коньяк в полулитровой банке, привыкай, – сказал Семин и отпустил нос бармена. Бросил на стойку мятую зеленую двадцатку и, не оглядываясь, пересек бар.

– А если бы он тебя сзади бутылкой?

Семин усмехнулся:

– Он трус.

И покачал головой:

– Стареем, Федор Павлович.

Голубые глаза бывшего полковника КГБ выцвели, по гладкому лицу бежали морщины. Но смотрел Федин по-прежнему твердо. Чувствовалось, что он-то не струсит, он-то ни на секунду не задумается пустить в ход бутылку, если вдруг обнаружится такая необходимость.

– В отставке?

– Это да. Но еще работаю.

– И хорошая работа, Федор Павлович?

– Ну, скажем так, уважаемая. По крайней мере, кормит.

– Раз кормит, значит, уважаемая, – согласился Семин. – С твоей прежней службы многих в свое время откомандировали в коммерческие структуры. Тебя, кажется, в банк «Дельта»?

– Меня пригласили, – усмехнулся Федин. И нехорошо намекнул: – Криминал, Андрей Семенович, тоже многих в свое время откомандировывал в разные коммерческие структуры. – Жестко усмехнулся: – Прояви я активность, валялся бы ты сейчас на нарах или лес под Сыктывкаром валил.

– В тюрьму попадают только дураки и нищие, – в тон Федину ответил Семин. – А за деньги можно и в космос слетать. Сам знаешь, я представляю не криминальные структуры.

– Ну да. Я навел справки. Нюрка, небось, вытащила из грязи.

Бывший полковник зря упомянул Нюрку. Семин только-только восстановил душевное равновесие, даже подумывал, не мало ли бросил глупому бармену за обиду? – а бывший полковник все испортил. Ах, нежная тварь, прячущая сына в Швейцарии! Знакомая темная волна жарко прошла по телу. Сказал вслух:

– Всегда так… Бежишь с толпой, а оглянулся, рядом никого…

– Надо было смотреть не только под ноги.

– А куда еще?

– В небо, например.

– А врежут по яйцам?

– Будь настороже, – в голосе бывшего полковника промелькнуло профессиональное превосходство. – Если хочешь знать, не ты один вылез из грязи. Правда, ты вылез, а другие всплыли. Скажем, Сакс. – (Опять Сакс! – укололо сердце). – Помнишь такого? Когда он оклемался в больнице, братки ваши не знали этого. И Филин не знал. Хотя имел зуб на Сакса за одну папочку. У таких вот тоненьких тайных папочек есть одна особенность: они имеют свойство всплывать в самое неподходящее время. Потому Сакс и открылся нашему человеку в больнице. Так сказать, человеку с чистой совестью и в белом халате. В той папочке лежали документы не только на Филина. Там на многих видных людей города и области имелись интересные документы. Пришлось убирать Сакса с больничной койки, устраивать фиктивные похороны. – Бывший полковник не спускал глаз с Семина. – С помощью Сакса я всю вашу команду упек на лесоповал. Один ты смотался. Да ладно, – отмахнулся он. – Знаю. Нынче ты существо общественное.

– А Сакс?

– Лучше бы ему тогда помереть.

– Бывшие дружки ножи точат? – понимающе спросил Семин.

– Да ну! Кому он нужен? – ухмыльнулся Федин. – Дрянь, мелочевка, шушера. Это только в киношных боевиках таких вот отступников ищут по всему свету, а бывший рэкетир в России кому нужен? Есть задрипанная деревенька в Томской области – Рядновка. Теперь там этот Сакс кхекает. Хлебнет какого пойла и кхекает, как всякий туберкулезник. Вот и все его удовольствия.

– А мы какого пойла хлебнем?

– А подай-ка нам коньячку, голубчик! – весело крикнул Федин напрягшемуся бармену. И засмеялся: – Коньячок у тебя не паленый?

Бармен хмуро покачал головой.

– Разлюбил я такие места.

– А тебе раньше надо было по ним меньше таскаться.

– Служба такая, – улыбнулся бывший полковник. – Я человек при законе. При Брежневе всех держали в руках, знали по рогам, – бывший полковник неопределенно покрутил пальцем. – Но то времечко сейчас вспоминается как бархатный сезон, не находишь?

Выпив, благодушно кивнул:

– Давай говори, зачем звал? Что тебя интересует?

– Банк «Дельта».

– Да ну? – удивился Федин.

Здорово удивился, даже присвистнул:

– Да я бы и с президентом страны не стал беседовать на такую тему.

Полез в карман: