Холли Габбер - Мозаичная ловушка

– Про «Оскара» и проституток уже говорили.

– Кто?

– Великий актер Хэмфри Богарт. Он сказал: «Хотите получить „Оскара“ – напяльте черные рейтузы и изображайте хромую сумасшедшую проститутку».

– Значит, ситуация не изменилась… И это только подтверждает мою теорию: ничто в этом мире не меняется, он нормален и консервативен, как маленький ребенок. Людям во все времена нужно одно и то же. Публичные дома в Китае существовали еще тысячу лет назад…

Пожалуй, стоило сменить тему разговора, чтобы вернуться от китайских борделей тысячелетней давности к нашей грешной действительности. С другой стороны, этот неожиданно экспансивный монолог Ларри (неужели такое пламенное красноречие спровоцировано одним лишь ликером?) оказался необычайно познавательным. Вот когда из-под бронированного панциря выглянуло его истинное «я» – когда он говорил о том, что мужчина (понимай, он сам) хотел бы услышать от женщины в постели. Значит, эти доспехи цинизма скрывают оголтелую сентиментальность. Теперь Саманта не удивилась бы, даже если бы узнала, что он пишет любовные сонеты. А раз дело обстоит так, значит, Ларри не устоит под активным натиском, сколько бы ни строил из себя бесчувственную ледышку. Саманта отодвинула чашку и несколько мгновений созерцала собственную ладонь, по которой бежали серебристые искры от крутящегося под потолком зеркального шара.

– А знаете что, Ларри… Раз уж вы такой ТВ-ненавистник… Клин клином вышибают. Я хочу пригласить вас на свою игру в качестве зрителя. В эту субботу, в два часа дня, пройдет запись очередной программы. Хотите прийти и посмотреть, как все это выглядит изнутри?

Ларри явно опешил.

– Спасибо за приглашение, Саманта, я, право, не знаю… Можете напомнить, в чем суть вашей программы?

– По сути, это классическая телевикторина: поединок человека и огромного массива информации. Конечно, игровая основа «Жажды успеха» тривиальна – продажа эрудиции за деньги. Но от этого никуда не уйти. Меняются формы, добавляются фантастически дорогой антураж, компьютерные роскошества – а за ними стоит идея, старая как мир. Только ведь эту идею позволительно обыгрывать бессчетное количество раз: как незатейливую песенку можно исполнить и на рожке, и на японском суперсинтезаторе… На самом деле для меня, как для режиссера программы, важнее всего момент напряжения, ради которого, собственно, и стоит играть – в любую игру, в том числе и в покер. Вы не можете этого не понять, вы ведь тоже очень азартны, как я успела заметить. Мне нужен «драйв» – темп, интрига, дрожащие руки, потные лбы, злость на самого себя, слезы в случае проигрыша… Поверьте, следить за этим так же интересно, как и играть самому. Ну так что?

Поставив на стол опустевшую кофейную чашку, Ларри шумно втянул носом воздух и кивнул:

– Хорошо. В конце концов, меня никогда не приглашали на телевидение, наверное, мне следует воспользоваться шансом и побывать в стане врага.

– Вот и отлично. Тогда в субботу в половине второго моя ассистентка встретит вас у главного входа на телецентр и доставит ко мне. А я уж сама отведу вас в студию и покажу, куда сесть. Даже сама вас усажу!

Канал «Сити-ТВ» располагался в кирпичном шестиэтажном здании без балконов фабричного типа. Такие украшенные сбоку пожарными лестницами здания назывались браунстоунами: о них частенько вспоминали киношники, когда им нужно было снять гангстерскую драму о временах Великой депрессии или просто колоритную сцену погони по крышам. Мрачные и скучные на первый взгляд браунстоуны обладали своеобразным стилем, и Саманта не сомневалась, что Ларри сумеет его оценить. Тем более что из стены телецентра (вот уж воистину шутка остроумного архитектора!) торчал… покачивающийся светлый корпус легкового автомобиля.

Около двух ассистентка звукооператора – прыщавая полноватая девушка (коварная Саманта специально послала за Ларри ее, а не свою миловидную ассистентку, дабы заведомо исключить разные неприятные случайности) – притащила Ларри на пятый этаж, где в высоком, задрапированном синей тканью павильоне проходили съемки «Жажды успеха». Он выглядел слегка растерянным, то и дело озирался, осторожно переступал через змеящиеся по полу многочисленные кабели и явно растерялся еще больше, когда у входа в павильон увидел Саманту в обтягивающем черном брючном костюме, выгодно подчеркивающем все ее наличествующие достоинства. К тому же перед съемкой она имела привычку делать довольно яркий макияж (хотя ее работа не подразумевала попадания в кадр) и надевать туфли на неправдоподобно высоких каблуках.

– Здравствуйте… – изумленно проговорил он, непроизвольно поеживаясь, словно опасаясь, что сейчас ему на голову свалится какой-нибудь тяжеловесный прибор. – Вас просто не узнать…

– Добрый день. Рада, что вы все-таки рискнули посетить сие мерзкое логовище. Как вам наше здание? – осведомилась Саманта, полностью игнорируя его бледный комплимент.

– Да я его и раньше видел. Но не спорю, оно производит впечатление. Ваш телецентр своей харизматичностью напоминает мне знаменитый элеватор в Монреале – мощное, многоярусное здание, этакий авангардизм начала двадцатого века…

– Ларри, ради бога простите, ваши рассказы об архитектуре очень интересны и познавательны, но сейчас у меня нет ни минуты свободной. Простите! Про элеватор потом как-нибудь. Послушаю с удовольствием. Идемте скорее, мне нужно найти вам свободное место – а там уж пора начинать…

Ларри смолк и покорно потащился за Самантой в съемочный павильон. Здесь стоял равномерный гул голосов рассаживающихся зрителей, пчелкой жужжала энергичная камера-малютка, рывками катающаяся по тросу над верхними рядами кресел, осветители заканчивали подключение пока еще мертвых софитов, полусонные операторы медленно поводили объективами камер по заполнявшимся рядам в поисках колоритных лиц – в общем, вся обстановка напоминала зрительный зал в театре, когда уже прозвенел второй звонок, все торопливо занимают свои места, а закрытый занавес слегка колышется, потому что его с другой стороны задевают выходящие на сцену актеры. Остановившись около пустующего места ведущего, Саманта оглядела ряды кресел.

– Ага… Вон там, в уголке, еще свободно. Ларри, поднимайтесь по ступенькам и садитесь. Мне остается только пожелать вам приятного времяпровождения. А когда съемка кончится, не уходите вместе со всеми, хорошо? Подойдите к бобине с кабелем, около которой я вас встретила, и подождите меня несколько минут. Просто мне очень хочется узнать, какое впечатление произведет на вас все это действо.

Ларри, уже не столь сильно напоминавший выброшенную на берег рыбу (все-таки он необычайно проворно осваивался в любой непривычной для себя ситуации), кивнул и двинулся к узкой лесенке. Через пару шагов он остановился и обернулся.