Холли Габбер - Мозаичная ловушка

Попытки оценить ситуацию иронично только ее ухудшили: Ларри затосковал, вновь принялся изводить себя обвинениями в безволии, тошнотворной кротости и от отчаяния начал беспрестанно грубить Кейси. Быстро уразумев, что дорогостоящих презентов можно больше и не дождаться, эта практичная женщина не стала картинно обижаться, а проворно изменила линию поведения, и на изумленного Ларри пролился пусть не водопад, но все же вполне ощутимый дождик заботливо-нежной ласки. А спустя неделю Кейси вдруг выразила желание отправиться в театр. Окрыленный Ларри, в душе которого опять затеплилась надежда, позвонил одному папиному знакомому, и для него вмиг зарезервировали два билета на супермодную комедию какого-то английского драматурга: с бесконечными недоразумениями, переодеваниями, любовниками в шкафу, мнимыми трансвеститами и тому подобными поводами для зрительского хохота.

В начале вечера Ларри был счастлив и горд: оживленная Кейси в черном шелковом платье и жемчужных сережках казалась ему чертовски юной и хорошенькой. К тому же она раза три назвала его лапочкой, так заливисто смеялась и так очаровательно клала ножку на ножку! А затем случилось невероятное. До сего момента трезвомыслящий Ларри относил постоянные страхи Кейси столкнуться с кем-то из знакомых к области психоза, поэтому он не поверил своим глазам, когда увидел в верхней ложе собственных родителей. Украдкой, пока Кейси изучала программку, он помахал им рукой; мама кивнула в ответ, однако выражение ее лица не предвещало ничего доброго.

Настроение Ларри испортилось. Ему не понравились кислые физиономии мамы и папы, пристально рассматривавших его спутницу. Но по окончании спектакля он решил: все к лучшему. Даже хорошо, что они увидели Кейси. Он, конечно, не знает, как сложатся дальше его отношения с этой женщиной, но если он сумеет добиться некоей стабильности или даже склонить ее к совместной жизни, для родителей это не станет стопроцентным шоком – в какой-то мере они уже подготовлены.

На обратном пути Ларри не уставал повторять, как восхитительно Кейси сегодня выглядела, как черный шелк подходит к ее светлым волосам, какая у нее потрясающая фигура. Проведя соответствующую артподготовку, он начал уговаривать ее поехать к нему, детально растолковывая, насколько безопасен подобный визит, но Кейси только мотала головой. Наконец он съехал с трассы, остановил машину и ультимативно за–явил, что ждет благодарности за сегодняшний вечер. Кейси с покорным вздохом подалась ему навстречу. Минут пять – не меньше – Ларри ограничивался одними поцелуями, но как он мог сдержать себя, когда вокруг стояла непроглядная жаркая ночь, они были одни во всем мире? Кейси благоухала фиалками и в своем агатовом струящемся платье казалась притягательно-пугающей вампирессой. Правда, на сей раз она уступила лишь после того, как шепотом поставила ему не менее десятка условий, – бедный Ларри только согласно кивал. Ни о каких изысках, разумеется, как и на пляже, говорить не приходилось – и все же он вновь изведал сладостнейшее наслаждение, хотя и с легкой горчинкой разочарования.

На следующее утро ему позвонила мама и категоричным тоном попросила приехать. Он до–брался до городской квартиры во второй половине дня, поздоровался с возникнувшей вдалеке Ташей, сразу же осведомившейся, будет ли он обедать (нет, спасибо), и прошел в гостиную. Мама восседала в резном кресле с высокой спинкой – настоящая надменная королева: правда, облаченная не в мантию, а в белоснежный джемпер с высоким воротом и бледно-кремовую узкую юбку, которая выгодно подчеркивала юношескую стройность ее фигуры. Шею украшали любимые мамины бусы: два ряда крупных круглых жемчужин – сверху белые, снизу черные. Все-таки мама продолжала оставаться безупречно элегантной женщиной!

– Ларри, – сказала она нарочито спокойным голосом, благополучно опуская любые варианты предисловий, – что за жуткая дама постбальзаковского возраста была с тобой вчера в театре?

Облокотившись на спинку кресла, стоящего напротив, Ларри весь подобрался, как перед дракой, и прищурил глаза.

– Это моя хорошая знакомая, и я не считаю данные тобой характеристики ни верными, ни корректными.

– Останемся пока каждый при своем мнении. Кто она?

– Она живет недалеко от Ричмонд-Хилла. Она очень милая и славная. А что, собственно, ты хочешь узнать? Ее профессию? По-моему, я могу пригласить в театр любую понравившуюся мне женщину, не спрашивая твоего разрешения.

– Ты с ней спишь?

– Я не обязан перед тобой отчитываться, мама. Это мое дело, и только мое.

Откинувшись на спинку кресла, Памела сложила кончики длинных пальцев. Оба выдерживали паузу, как бойцы на ринге, кружащие друг напротив друга и ожидающие неожиданного броска соперника.

– Неверное утверждение, мой дорогой. Я навела справки и узнала, сколько денег исчезло с твоего счета за последний месяц. Несложно догадаться, куда они делись. Но мы с папой зарабатывали их не для того, чтобы ты все спустил на серенькую крысу из предместья.

Ларри взвился:

– Я сам решаю, как мне распоряжаться деньгами! Раз уж вы с папой перевели их на мой счет, то нечего его контролировать! И пожалуйста, не оскорбляй эту женщину. Ее зовут Кейси, мама, и я ее люблю! Понимаешь? У нас… настоящая любовь.

– Да ну? А ты понимаешь, что она старше тебя лет на двадцать? Ты спутался с какой-то вертлявой мадам, вошедшей в возраст охоты на мальчиков, да еще тратишь на нее баснословные суммы? Я видела, какие на ней были надеты серьги! Неужели ты преподнес ей этот розовый жемчуг? Он же дороже моего!

– А ты изучала Кейси в бинокль? Лучше бы смотрела на сцену, мама, пьеса того стоила.

– Ларри, ты сошел с ума! Твой папа убежден, что ты достаточно умен и выдержан, чтобы встречаться с кем угодно и избегать фатальных последствий, но я так не считаю. Ты слишком молод, и ты явно потерял голову! Поверь, первейшим твоим достоинством эта Кейси полагает готовность не считаться с расходами. Не безумствуй! Твоя настоящая любовь сгорит за пару месяцев, а ты успеешь натворить столько глупостей, что потом десять лет мы все будем вспоминать эту историю с содроганием! Не веди себя как идиот, Ларри, держи чувства под контролем! И если хочешь знать мое мнение, эта костлявая фурия не стоит твоей любви!

У Ларри потемнело в глазах: он закусил удила.

– Я уже просил не оскорблять ее! Мне плевать на твое мнение! Ты слишком поздно решила взяться за мое воспитание! И мне все равно, сколько ей лет! Буду вести себя, как пожелаю! И вообще… Я, может, женюсь на ней!

Это был неожиданный для него самого экспромт, но уже произнеся последнюю фразу, он подумал, что она не так уж крамольна. Возможно, вот он – тот выход, который поменяет ситуацию в корне? Если он перестанет быть сопливым любовником и перейдет в статус законного супруга, возможно, отношение к нему Кейси изменится на диаметрально противоположное, она станет покорной и ласковой женой и позволит ему разнообразнейшие безумства? Правда, она уже замужем. Но почему бы ей не бросить своего трухлявого мужа, которому уже перевалило за пятьдесят, и не приобрести другого – молодого, красивого, обеспеченного? Все эти рассуждения промелькнули в его мозгу за долю секунды. Между тем мама медленно поднялась – тонкая, изящная, взбешенная – и замерла напротив него, как змея, готовая ужалить.