Холли Габбер - Мозаичная ловушка

– Почему? – задыхаясь спросил Серхио, чуть ослабляя хватку. Видимо, его сознание не было настолько затуманено, чтобы не внять ее вороньему карканью. Этой слабины хватило, чтобы Саманта вырвалась из его цепких лап и скользнула в сторону. Ответ она дала лишь через несколько секунд, убедившись, что Серхио не станет возобновлять свои попытки.

– Потому что я хочу, чтобы мы и дальше могли нормально общаться. Как друзья.

Серхио постоял немного, постукивая пальцем по стойке стеллажа и смотря в пол.

– Я думал, ты проще к этому относишься, Саманта.

– Я просто к этому отношусь, – негромко ответила Саманта, глядя, как он заправляет выбившуюся рубашку в брюки. – Но не настолько.

На следующий день Саманта заявилась к «Бенджамину» с большим опозданием: на улице бушевала такая гроза, что она никак не могла решиться пробежать то ничтожное расстояние, которое разделяло телецентр и бар. Наконец она все же отважилась на это путешествие и, преодолев бессчетное множество бурлящих рек, речушек и ручейков, благополучно до–бралась до конечного пункта почти без потерь – лишь слегка замочив ноги.

Все трое уже были тут как тут, благовоспитанный Оскар поднялся ей навстречу.

– Ну слава богу! Я уж стал волноваться. Как ты пробиралась сквозь этот водопад?

– Ох, не спрашивай. Наполовину вплавь, наполовину по воздуху – кажется, последнюю часть пути я летела на зонтике, как Мэри Поппинс. Там такой ветер…

– А кстати, – подал голос Серхио, – кто-нибудь из вас видел «Кино про Рокки-хоррора»? Нет? Это комедийный ужастик семьдесят пятого года, но его регулярно показывают в одном из кинотеатров, причем сеанс начинается ровно в полночь. Так вот, у зрителей заранее выясняют, кто пришел смотреть этот фильм в первый раз. А потом, прямо во время сеанса, их в определенный момент обливают холодной водой! Те, кто об этом знает, заблаговременно достают и раскрывают зонтики…

Серхио был так же весел и беззаботен, как всегда. Саманта целые сутки переживала, что их отношения теперь могут испортиться, что барашек затаит обиду, – но, похоже, ее опасения оказались напрасными. Видимо, Серхио жил по принципу: перепадет – замечательно, нет – можно и пережить. Наверное, ей следует перенять эту беспечную жизненную позицию, ею можно загораживаться, как щитом, строя отношения с людьми. Особенно с такими…

Она взглянула в сторону Ларри, поймала его ответный взгляд, торопливо отвернулась и, к собственному ужасу, ощутила, что у нее начали дрожать руки. Только этого не хватало. Серые глаза – ее вечное проклятие…

– Бедные зрители, – пробормотала она. – Сего–дня я впервые пожалела, что хожу на работу пешком. Выходить из телецентра под стену воды было просто страшно. Мне хотелось эти несчастные пятьдесят метров проехать на машине. Забавно, да?

– Отнюдь, – спокойно ответил Оскар, мешая карты. – В нашумевшем романе «Код да Винчи», от которого все с ума посходили, есть эпизод, где герои, спасаясь от преследователей, чуть не полчаса мчатся в автомобиле на бешеной скорости из Лувра в американское посольство. С улицы на улицу, из переулка в переулок… Так вот, друзья мои, я неплохо знаю Париж и могу вам сказать, что Лувр находится минутах в пятнадцати ходьбы от посольства. Так что нечего было бедолагам так долго носиться по всему городу с севера на юг и с востока на запад. Им следовало всего-навсего поехать прямехонько по улице Риволи, и через минуту-полторы они были бы на месте. Впрочем, все претензии к автору…

– Что ему твои претензии, – безмятежно произнес Серхио, меняя сразу четыре карты, – он уже нагреб столько деньжищ… А нагребет еще больше: книгу собираются экранизировать. И главную роль сыграет Том Хэнкс.

– Неужели?

– Да, сведения точные. Они пришли от одного моего приятеля, а он сам актер. Неплохой, кстати. Он вообще классный парнишка – веселый, остроумный, у него здорово подвешен язык, и он умеет очень образно объяснять некоторые вещи. Однажды он мне сказал, что съемка в постельной сцене – то же, что рождествен–ская распродажа в супермаркете. Толпа возбужденных активных людей, бессмысленная суета и яркий свет. Менеджер заявляет: «А нашего тысячного покупателя ждет сюрприз! Ему дозволяется прямо сейчас, на глазах у всех, заняться сексом с самой симпатичной кассиршей! Прошу вас, друг мой, снимайте штаны, приступайте!» Если кто-то думает, что такая процедура приятна, пусть сам попробует проделать это в торговом зале.

Саманта вновь бросила взгляд через стол и вновь была вынуждена без боя отступить: ей приходилось прижимать обе руки к столу, чтобы карты не ходили ходуном. Серхио между тем продолжал:

– Актеры – вообще интересные ребята. Он объявляет: «Во мне сидят два человека. Один что-то думает, чувствует, переживает, а другой постоянно за ним следит, фиксирует и анализирует. Иногда второй говорит первому в момент, например, любовного объяснения: “Ну, старик, это ты пережал. Будь поестественнее!” А иногда: “А вот сейчас ты удачно посмотрел. Запомни этот взгляд и поворот головы – они тебе еще пригодятся”». Этот парень уверяет, что чувствует себя арестантом, за которым постоянно наблюдают в глазок камеры. Только в эту камеру он посадил себя сам. Самое ужасное, по его словам, что он не может расслабиться: этот второй всегда при нем – когда он принимает душ, ходит в туалет, занимается сексом… Он утром открывает глаза, а второй говорит ему: «Доброе утро! Помнишь, как ты сегодня во сне испугался, когда от тебя уносился поезд? Постарайся не забыть этот испуг и это чувство отчаяния». Ну и как тут не сойти с ума? Я вообще не понимаю, как все актеры не спиваются. Это же не жизнь, а каторга…

– Какой у тебя, однако, преданный своему делу приятель, – заметила Саманта, – пусть напишет книгу: «Моя жизнь по системе Станиславского». Я его не знаю? Кого он играл?

Серхио замялся.

– Точно не помню… Кажется, он довольно долго играл вампира в каком-то подростковом сериале.

– Ну тогда точно пусть пишет книгу! Вампира… Это практически классика… – Пересилив себя, она опять отважно посмотрела через стол и, уже не отводя глаз, добавила: – Если бы я была вампирессой, установила бы в саду своего замка позолоченный фонтан: Самсон, перегрызающий горло льву. А из горла хлестала бы свежая кровь.

Ларри усмехнулся. Но, как показалось Саманте, не ее ядовитым словам, а чему-то другому. Возможно, принятому решению. В самом деле, казалось, что его гробовое молчание связано с тем, что он напряженно пытается разрешить какую-то очень сложную для себя задачу. Видимо, он все же ее разрешил.

Все вышли из бара только около одиннадцати: великодушный Оскар обещал развезти остальных по домам. Его предупредительность оказалась излишней: гроза прошла, ветер стих, бушующие реки обмелели, и лишь вдоль тротуаров еще струились крохотные трогательные ручейки, обреченные на полное исчезновение через час-другой.