Андрей Ларченко-Солонин - Инок

Перед глазами вырисовывались совершенно отчётливые очертания каменных стен, между которыми люди шли как раз в эту самую минуту.

Человек прекрасно понимал, что этого не может быть. Но в последнее время жизнь научила по-иному относиться ко всему происходящему. Слишком часто многие невозможные, на первый взгляд, вещи вдруг становились реальностью. И именно поэтому идущий старался внимательно наблюдать за тем, что происходило у него на глазах.

Подходя к очередному изгибу каменного коридора, отчетливо увидел детину с огромной дубиной на плече. Со стороны казалось, что тот поджидал именно их. Он внимательно вслушивался в тишину подземелья, а услышав приближающиеся шаги, заметно оживился и занял угрожающую боевую позу, приподняв своё оружие высоко над головой.

Отряд быстрым шагом спускался вниз по лестнице. Шли цепочкой на расстоянии пяти шести метров один от другого. Идущий сзади постоянно видел спину идущего впереди. Правила такого передвижения под землёй были написаны кровью на потёртых стенах мрачного каземата. Если идти плотной группой, то, в случае завала, могут погибнуть все и сразу. Наверное, раньше такое уже бывало, потому что люди свято и неукоснительно соблюдали этот неписаный закон. «Раз я иду первым, значит, несу ответственность за всех».

Дойдя до уступа, где пещера круто поворачивала направо, не подал даже вида, что чем-то обеспокоен. «А тот незнакомец, что стоит за скалой, если только такой в действительности существует, пусть уж лучше не догадывается о том, что я готов к встрече с ним. Пусть он думает, что наносит удар слепому котёнку, не видящему и не слышащему ничего, что происходит вокруг».

А человек с дубиной между тем сохранял прежнюю боевую стойку. И в тот самый момент, когда идущие поравнялись с камнем, за которым притаился странного вида бородач, он сразу же начал опускать свою палицу на голову идущего первым – Сергея, чтобы нанести последний и решающий удар, после которого уже вряд ли можно было бы куда-нибудь идти дальше.

Но в тот самый момент, когда булава стала с невероятной силой опускаться вниз, прямо на «мягкий» человеческий череп, неожиданно для окружающих, но более всего неожиданно для мохнатого великана идущий во главе колонны сделал два резких шага назад. К нему под ноги вывалилось круглое и громоздкое тело с большой палкой в руках и округлившимися от неожиданности глазами.

Взмахнув своим оружием изо всех сил и промахнувшись, нападавший потерял равновесие и, словно мешок с опилками, свалился прямо под ноги своей несостоявшейся жертве.

Серёга выхватил нож. Ещё секунда, и враг никогда уже больше не поднялся бы на ноги. Жизнь среди этих людей научила быть жестоким и решительным в такие минуты. «Если я не сделаю этого сейчас, то через мгновение он поднимется, и уж точно раздумывать не станет, а ударит наверняка, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести». Но за спиной вдруг услышал знакомый голос. Это был учитель:

– Подожди. Не убивай. Это всего лишь испытание. Ты достойно прошёл его. Так пусть живёт и этот человек.

Серёга спрятал нож и, не оборачиваясь, пошел дальше в темноту. А учитель не спеша уходил в обратную сторону.

«Ничего, – успокаивал он себя. – Сегодня последний день под землёй. Больше я сюда не спущусь. Да, пожалуй, и охранника этого тоже никогда не увижу. Ну, а если, если бы я не смог? Выходит, что тогда просто смерть? Возможно, и смерть. Обычаи этих людей жестоки, но выбирать не приходится. А что здесь делал учитель? Ведь он стоял прямо у меня за спиной. Наверняка ведь пришел не для отдыха. Может быть, он хотел помочь. Был здесь, чтобы не дать мне погибнуть!»

Человек вздохнул с облегчением. И вовсе не оттого, что избежал смерти. В некоторых случаях она, возможно, является даже избавлением. Ему стало легче потому, что он не потерял друга. Человека, которому верил. Предательство близких людей, наверное, гораздо хуже смерти.

« Нет, людям, несмотря ни на что, нужно верить, и не стоит спешить со скоропалительными выводами».

И это впоследствии оказалось следующей истиной, которую он усвоил один раз, но на всю оставшуюся жизнь.

«Теперь, наверное, всё позади. Хотя, если должно случиться что-то ещё, что же, чему быть, тому не миновать. Отступать всё равно некуда. Я буду готов ко всему, в том числе и к смерти, если только она станет неизбежной, либо необходимой».

Спустившись вниз, принялись за свою обычную работу. Серега усталости не чувствовал. Наверное, уже успел привыкнуть, а возможно, сознание того, что всё скоро закончится, придавало столько сил, что работа казалась вовсе не в тягость. И даже та противная вода, что тоненькой струйкой текла в дальнем углу пещеры и столько раз спасала его от гибели, даря новые силы в самый тяжёлый момент, сейчас оказалась попросту не – нужной.

Обычный и размеренный ритм работы подземного цеха прервал пронзительный крик человека: «Спасайтесь»!

Оглушительный грохот обваливающегося свода и падающих сверху камней поглотил в себе призывы о помощи гибнущих людей. Мир вокруг превратился в самый настоящий ад, в котором трудно стало вообще что-либо разобрать.

А всего через несколько минут всё стихло. Факела, горящие по стенам, погасли. Стояла такая кромешная тьма, что даже на расстоянии в несколько метров уже нельзя было ничего разглядеть. И лишь человеческие стоны могли указать на присутствие здесь пока еще живых людей. После обвала в воздухе стоял плотный столб пыли, которая забивала нос, горло и, оседая где-то внутри, делала дыхание попросту невозможным.

Картина помещения с обрушившимися каменными стенами и потолком вновь четко вырисовывалась перед глазами, несмотря на полную темноту. Он увидел вдруг прямо перед собой огромные завалы и погребённых в них заживо людей. Видел их искалеченные и изуродованные тела. Видел также и то, что многие пока ещё живы. Они звали и молили о помощи, либо смерти.

«Нужно срочно отсюда выбираться. А иначе умереть придется всем. В таких условиях человеческий организм долго существовать не сможет. Недостаток кислорода, плотная стена пыли и ещё какой-то вонючий газ, что быстро наполнил все помещения подземного грота после обвала, сделают своё дело. Один-единственный выход завален камнями, по меньшей мере, метров на сто. Разобрать завал – затея пустая. Ни малейшего шанса на спасение. Ждать помощи снаружи тоже, пожалуй, бессмысленно. Ждать – значит погибнуть. Завал раскопают не раньше чем через сутки, даже если будут работать все 24 часа без отдыха и сна. А всего через час здесь никого в живых уже не останется».

Но жить хотелось безумно. Хотелось вновь увидеть те леса и реки, те горы и тех людей, что остались там, наверху. Хотелось увидеть всё то, на что неоднократно уже смотрел раньше, но, наверное, так и не смог по достоинству оценить. Хотелось просто жить. И только сейчас, в минуту смертельной опасности, Сергей смог понять истинную цену человеческой жизни.