Андрей Ларченко-Солонин - Инок

– Ладно, давай-ка присядем лучше на дорожку. Скоро всё прояснится. – Я ухожу прямо сейчас вверх по хребту. Ты двинешься часа через два. По моим следам не ходи. Можешь ненароком и на засаду напороться.

Сергей сунул в рюкзак несколько черствых лепёшек и две большие рыбины, закопчённые им накануне.

– Что ж, будем прощаться. Бог даст, свидимся.

Друзья обнялись. А через несколько минут каждый из них вновь остался один на один с угрюмым и молчаливым царством леса и камня.

Человек шёл быстрым шагом по еле заметной тропе, в окружении лишь вековых елей, которые, казалось, с каждой минутой всё плотней и плотней подступали к петляющей между камней и расщелин тропинке. Он прекрасно осознавал сейчас ту опасность, что нависла над ним и его другом. С теми отморозками, что ждали по другую сторону хребта, шутки плохи. Они пришли сюда с совершенно определённой целью. Но страха не было. После того, что произошло за последние несколько месяцев, возможная смерть не могла заставить повернуть обратно. Ему просто хотелось как можно скорее встретиться с близкими людьми, со своим маленьким сыном, которому сейчас, как никогда, нужна помощь.

Постоянное присутствие опасности заметно увеличило приток адреналина в кровь. Какой-то особенный дух сражения уже полностью завладел пробирающимся между огромных валунов путником, не оставив даже намёка на страх в его душе, а поместив туда лишь ненависть да волю к победе, которые и помогали не замечать усталости, забыть про всё, что мешает в достижении одной-единственной цели.

«Во что бы то ни стало преодолеть перевал и добраться до города». Только эта мысль постоянно крутилась в голове.

Сумерки надвигались незаметно. Человек торопился, чтобы до наступления темноты успеть подняться на верх.

«Там стоит подыскать более-менее безопасное место для ночлега. Хотя возможно, что придётся идти и ночью. Перевалив на другую сторону, можно спускаться вниз по берегу жёлтого ручья. Это поможет не сбиться с пути даже в полной темноте, идти, не оставляя за собой следов, хотя и придётся немного подмочить ноги. Но на подобные мелочи сейчас внимания обращать не стоит».

На тайгу опускался туман. Он, белый, словно парное молоко, был как будто специально кем-то разлит по земле. В его густой пелене с трудом различались даже стоящие поблизости силуэты деревьев.

Серега остановился, чтобы осмотреться вокруг. Непрошеный комок от чего – то вдруг подступил к самому горлу.

«Куда я иду и зачем? Из-за чего вообще здесь оказался? Кого должен спасти, подвергая себя смертельной опасности? Хотя вот с этим как раз всё ясно. Там сын, близкие люди, которым сейчас, как никогда, требуется помощь».

А вот что касается остального, то оно по-прежнему оставалось скрытым под густой пеленой тумана, ещё более плотного и непроглядного, чем тот, что укрывал сейчас белым покрывалом землю. И в той новой жизни, в которую человек так торопился, найти правильную дорогу будет ещё сложнее, чем в этом диком, глухом таёжном безмолвии.

«Одиночество. Это станет нормой. Один против всех во имя добра и справедливости. ОНИ будут смеяться. В НИХ нет жалости. Но именно поэтому, именно сейчас и именно я должен идти вперёд. Идти, чтобы сражаться, чтобы доказать свою правоту и отстоять право на жизнь».

А между тем, двигаться дальше стало уже совсем невозможно. Слишком велика опасность сбиться с дороги или нарваться на засаду.

«Нужно подыскать подходящее место для ночлега. О том, чтобы развести огонь, не может быть и речи. Запах дыма в чистом лесном воздухе при благоприятном ветре достаточно различим на расстоянии полтора – два километра. Топором тоже особо не поорудуешь». Выражение «в лесу раздавался топор дровосека», приобрело сейчас какой-то особенный, зловещий смысл.

Решил ночевать прямо в густых зарослях осоки, невесть откуда взявшейся на правом, более пологом берегу ручья. Собрав несколько охапок сухой травы, тут же улёгся на неё и, несмотря на то, что на улице стало довольно прохладно, сразу забылся и уснул.

Глаза открыл с первыми лучами восходящего солнца. В нос ударил резкий запах дыма. Человек сразу всё понял и быстро поднялся на ноги.

«Враги где-то совсем рядом. Мешкать некогда». Перекинув через плечо походную сумку, без промедления двинулся вперёд. И сделал это, надо признать, как нельзя вовремя.

Через несколько минут на этом самом месте стоял уже другой человек, с интересом рассматривая примятую траву и уходящие в лес совсем ещё свежие следы.

«Вот и всё, дружок, – с удовлетворением думал про себя Михей, потирая от нетерпения ладони. – Уж теперь-то точно не сбежишь. Ответишь за всё. Но почему один? Хотя – потом разберёмся. Сначала нужно прикончить этого. Раз это не Александр, следы не его, значит, его напарник, который нам как раз и нужен. Что же, держись, голубчик. Он почти бегом направился обратно, к месту ночёвки своего отряда».

– Скорее, ребята, поднимайтесь. Этот придурок уже почти в наших руках. Покончим с ним, а там и домой можно двигать.

Но подгонять людей на этот раз оказалось вовсе ни к чему. Всем уже порядком надоело таскаться по тайге, и каждый просто горел желанием поскорее вернуться домой. Через несколько минут, бодро двинулись вперёд, выстроившись в ровную колонну за своим предводителем. Человек прошёл недавно. След был ещё совсем свежий.

Преодолев перевал, Серёга вдруг почувствовал странную, ничем пока не объяснимую тревогу. Это ощущение, давно и хорошо ему знакомое, вряд ли являлось предвестником чего-то радостного.

«Скорее всего, я здесь не один. Люди, что жгли костёр, наверно, уже где-то рядом. Кто же всё-таки бродит за мной по пятам в этих диких местах со столь завидным усердием и настойчивостью? Что им от меня нужно? Сделаю круг, километра три-четыре, чтобы затем вернуться на соседний голец. Оттуда преследователей несложно будет обнаружить, если только таковые действительно имеются».

Серёга ускорил шаг.

«Сначала идти по склону прямо вниз, а затем вверх, по направлению к огромному гранитному утёсу, что удобно расположился на самой вершине увала. Двигаться по кругу не стоит. Не исключено, что в отряде есть следопыты опытные настолько, чтобы не попасть на дешёвую удочку». Спускаясь вниз, старался не отклоняться от первоначального маршрута, дабы не вызвать лишних подозрений.

Оставшись один, Саня задумался.

«Странная всё-таки это штука – жизнь. Я так давно не видел друга. Столько времени пробирался к нему сквозь непроходимые лесные дебри и болота. Совсем недавно мы были вместе. И вот теперь – я снова один. Может, это и к лучшему. Может быть. Несколько часов, и вновь одиночество».

Но, пожалуй, и этих нескольких часов оказалось вполне достаточно, чтобы понять суть того, для чего же всё-таки этот человек здесь сейчас находится. Суть истинной мужской дружбы и взаимовыручки, суть простых человеческих отношений, которые должны править в мире людей, но которые, к сожалению, там почти начисто там отсутствуют.