Елена Ларина - Мужчина для классной дамы или История Тани Никитиной, родившейся под знаком Рака

Удивительно, но у меня совсем нет фотографий Бориса. Если мы расстанемся, у меня даже не останется на память его снимка. Впрочем, мне не нужно напоминаний – и так каждая черточка его лица отпечаталась на сетчатке моих глаз! А ведь если бы у меня была его фотография, я могла бы в поездке смотреть на нее, повторяя блоковское «когда твое лицо в простой оправе…» Господи, почему мне в голову лезут такие мысли? Почему расстанемся? Все только начинается!

Уйдя в свои мысли, я машинально перелистывала Катины альбомы. Странно, новые фотографии были лишены обаяния и искрометности, присущих ее прежним работам. Почти на каждой странице повторялись снимки Стивена, их дома, лужайки перед домом, другого дома – родителей Стивена и их самих, их собаки и автомобиля, еще одного дома – коллеги Стивена, и самого коллеги с женой и детьми… Это были скучные фотографии скучных людей. Где же Катькины путешествия? Ведь она не может усидеть на одном месте и недели, жить не может без экстремального туризма! Были только фотографии, сделанные на Кипре, но такие, что я даже не поняла, что это Кипр, – голубое море, белый гостиничный коттедж, Стивен с теннисной ракеткой, Стивен и Катя на пляже, коллега Стивена по работе с аквалангом… Так выглядел бы любой курорт мира и любые туристические фотографии. Для этого не надо ехать на Кипр и не надо быть Катюшей! Я вспомнила, что раньше она ездила на Кипр, еще до замужества, и взахлеб рассказывала, как она объездила весь остров, была в Никосии, Ларнаке, на турецкой стороне, где все выглядит совсем иначе и глянцевый туристический мир меняется на захламленный, обшарпанный, восточный. А на фотографиях были яркие груды фруктов на базаре, лица торговцев, мечети на турецкой стороне, памятник Афродите и живое, настоящее море!

– Кать, а кроме Кипра вы куда-нибудь последнее время ездили?

– У Стивена нет времени, он очень много работает. Вот скоро будет отпуск, и поедем в Ла-Палму с Олафсенами.

Как-то уныло она это произнесла, подумала я.

– А Олафсены – это кто?

– Компаньон Стивена и его семья.

Ясно, их дом, детей и собаку я уже видела в этом альбоме.

– Кать! А тебе тут не скучно? – опрометчиво поинтересовалась я.

– А почему мне должно быть скучно?

– Ну, чем ты занимаешься?

– Неужели непонятно?! – Похоже, Катя начала сердиться. – Я занимаюсь домом. Ты сама прикинь, днем приходит Юханна, она убирает, стирает, но важные вещи я предпочитаю делать сама – это так здорово, когда сама хозяйка готовит, а не приходящая домработница! Но на это уходит куча времени! А еще я встречаюсь с приятельницами – Хельга, соседка и фру Олафсен, жена компаньона…

– Я помню.

– Ну вот, мы встречаемся после парикмахерской или фитнес-клуба, пьем кофе. Еще я занимаюсь йогой, мы со Стивеном ходим на вечеринки, которые фирма устраивает для сотрудников, я часто бываю распорядителем праздников для стариков…

– И ты хочешь сказать, что тебе этого достаточно? – это был совсем уже лишний вопрос.

– У меня прекрасный дом, муж, я живу в замечательном городе, у нас много денег и бизнес Стивена будет развиваться, у Стивена прекрасные родители… – первый раз в жизни я видела, чтобы Катька так нервничала по пустяковому, казалось бы, поводу.

– Не сердись, я просто так спросила. Но ведь это все Стивена – бизнес, дом, работа, родители, коллеги, жены и дети друзей… А ты? Чем ты занимаешься, что здесь твое?

– Ты намекаешь на то, что счет в банке тоже Стивена, а я иждивенка?

Мне показалось, что она сейчас разревется.

– Да нет же, что ты! Я говорю не о деньгах, а о занятиях, интересах, друзьях, о жизни!

– А я и живу жизнью Стивена, я именно этого и хотела! Я выбрала стабильность и прочный брак в нормальной стране, где не бывает никаких неожиданностей, где все гарантированно! У меня прекрасный дом… – Катины слова звучали заученным наизусть рекламным роликом.

– Это я уже слышала. Но ведь, когда ты выходила замуж, ты говорила совсем не о стабильности и доме, а о любви!

– Любовь, дорогая, выдумали русские, чтобы не платить, разве ты не знаешь?

Хотя подруга произнесла последнюю фразу чуть иронично, с усмешкой, мол, это, вроде как не я так говорю, а другие, но ее грубость и цинизм потрясли меня. Я поняла, что с этой новой – незнакомой мне Катей – я не хочу обсуждать Бориса и наши отношения.

– Кать, а могу я позвонить в Питер и сообщить твой номер телефона, чтобы мне перезвонили?

На минуту мне стало жутко тоскливо, так захотелось услышать родной голос и убедиться, что Катя неправа и любовь – есть!

Я несколько раз набирала сперва мобильный – «абонент временно недоступен», потом рабочий – любезно побеседовала с Аллочкой, клятвенно пообещавшей сообщить о моем звонке, потом домашний номер Бориса – никто не брал трубку, надиктовала на автоответчик сообщение и телефон Кати, попросила перезвонить.

Я боюсь автоответчиков, мне всегда кажется, что я не уложусь в несколько минут после сигнала, что повод, по которому я звоню, недостаточно уважительный, чтобы тревожить таких важных людей, которые, скорее всего, дома, но заняты настолько, что не в состоянии взять трубку… В результате я либо вообще ничего не говорю, либо сухим казенным голосом излагаю свое дело.

Мне хотелось сказать Борису, как я люблю его, но меня смущал электронный голос аппарата и страх, что сообщение услышит не только он. А кто еще может услышать, спросила я себя. Например, Арсений (вдруг случилось чудо и он принял решение вернуться домой!) или кто-нибудь еще. Я же не знаю толком, кто бывает в его квартире в мое отсутствие – домработница, бывшая жена, троюродная тетка…

Уже довольно поздно вечером, поднявшись в свою комнату, я облегченно вздохнула. А день-то и впрямь оказался трудным! Мой первый день в Стокгольме, городе, который я пока видела только из окна Катиной машины. Вечер «в тихом семейном кругу» сначала казался почти невыносимым. Было заметно, что у Катерины с мужем неважные отношения, точнее, что они едва терпят друг друга и лишь стараются сделать вид, что все прекрасно.

Стивен приехал с приятелем, неким Торкелом, рано лысеющим субтильным человеком с едва заметно намечающимся брюшком. Мне показалось, что Торквелу я понравилась, во всяком случае, он всю дорогу усиленно ухаживал за мной, подливая пива и подкладывая еды. Лишь под конец стало немного веселее, видимо, благодаря выпитому пиву «Левенбрау». Катя вспоминала или выдумывала на ходу наши студенческие истории и ужасно смешно их воспроизводила в лицах, Торкел не говорил практически ничего, а Стивен довольно забавно рассказывал об истории Швеции. В его изложении все эти короли представлялись живыми, иногда чуточку смешными людьми. Я решила непременно посетить места, о которых говорил Стивен. Но это завтра, а пока все мои мысли, несмотря ни на что, занимал Борис.