Райдо Витич - Игры олигархов

- Ой, ее!! Как трудно-то! - взвел глаза к потолку, присвистнув.

- И что теперь? Ну, подруга. Дальше? Может нянчиться с ней начнешь, свечку держать, когда трахается?

Ярослава не думая, влепила ему пощечину и замерла, сообразив, что сделала.

- Тааак, - прошипел Гриша. Глаза стали злыми, колючими. - Нет, так дело не пойдет. Знаешь, что, ты подумай сначала, кто тебе важней

- я или твоя гребанная Ларка. Как решишь - позвони. Я ни с кем конкурировать не привык и привыкать не собираюсь! А тем более по фейсу за это получать!

И пошел в коридор, начал шнуровать кроссовки.

- Гриш, ты не прав…

- Я все сказал! - отрезал. Схватил куртку и вышел, хлопнув дверью.

Ярослава заплакала: ну почему она такая невезучая?

Лариса, ну, где ты, Лариса?!

Что же это творится?!

Как Лешинский и предполагал, Ирма кинула шкуру ему в грудь, метясь в лицо.

Выражение ее физиономии очень позабавило Алекса и маленький инцидент разбавил скуку, став достойной точкой в отношениях с женщиной.

Он улыбался всю дорогу до дома, вспоминая ее ярость, полные злости глаза, перекошенный рот.

Приятный финал отношений. Он, наконец, увидел истинное лицо этой женщины. Оно не удивило - натура ведьмы проступала в каждом взгляде и манере и до того.

Ярослава вышла из подъезда, уверяя себя, что на лавке сидит

Гриша. Но ничего подобного - парня не было. Он не появился ночью, не пришел утром, не позвонил. И девочки не звонили, значит Лариса тоже не появилась.

Какой-то непроходящий кошмар, полоса неприятностей.

Сколько она будет длиться?

На остановке у института стояла Люба и крутилась, выискивая кого-то.

Суздалева помахала ей рукой:

- Привет. Кого ждем?

Девушка была бледна и явно испуганна. Она взяла подругу за руку и без слов увлекла прочь из толпы, но в обратном от учебного заведения направлении.

- Люб, ты куда? Опоздаем на занятия.

Девушка села на низкую ограду вокруг церковки и глухо попросила:

- Сигаретку дай.

Ярослава поняла, что что-то случилось и у Любы, но сил спросить не нашла. Села рядом, чувствуя себя уже не человеком, каким-то подобием - червяком, причем, раздавленным. Достала сигареты.

Протянула подруге, закурила сама, впадая в уныние.

- Ларка нашлась, - еле слышно то ли сказала, то ли всхлипнула девушка. У Ярославы сигаретка из рук выпала. Глаза вспыхнули и, улыбка сама до ушей растянулась:

- Ларка?! - вскочила. - Ура!!

- Тихо ты, дура! - прикрикнула на нее. Лицо такое, что можно подумать, Ларису мертвой нашли…

Суздалева мигом потеряла улыбку, почувствовала дурноту, рванула шарфик с шеи:

- Только не говори, слышишь, не говори…

- В больнице она.

Фу! - Ярослава выдохнула и осела на перила. Дрожащей рукой достала другую сигаретку и жадно затянулась.

- Господи!… Откуда знаешь? Что с ней? Что случилось?

- Не знаю. Знаю, что что-то очень плохое. Мать рыдает. Отец говорит, как рубит. Я звонила ее родителям вчера. Вестей не было, их самих не было. А утром… Утром Маринка звонила, конспекты хотела забрать. Сегодня опрос, а они у Ларисы остались… Потом мне перезвонила вся никакая - сказала, что случилось что-то.

- Машина сбила? Нет. Я бы следы увидела, я бы услышала крики.

Ничего не было.

- Надо в больницу ехать. Сейчас Марина подойдет. Света и Инна нас прикроют.

- Почему в больнице-то?

- А я знаю?! Что мне сказали - я тебе говорю. Знаю только что родители ее на "скорой" из Смоленска привезли.

- Откуда? Как она там оказалась?

- Не знаю!

- Не кричи, поняла. А Маринка где?

- Должна подъехать. Блин, меня колотит, Слава. Понять ничего не могу и страшно до одури. Ну, ясно же что не сама она в Смоленск рванула, значит?… Значит?…

- Ничего не значит, - отрезала. - Не гадай. Съездим, узнаем.

Вон Марина! Марина!

Девушка, завидев подруг, подбежала к ним и сходу предложила:

- Скидываемся и берем такси. Передачу я нарыла, холодильник опустошила, - сунула в руки Ярославе пакет, но даже не посмотрела на нее.

Девушке нехорошо стало - обвиняет?

- Что стоим? - и рванула к дороге, руку подняла.

В машине молчали. Люба хмурилась, поглядывая в окно. Марина замкнулась и будто окаменела, а Ярослава чувствовала себя уродом каким-то, прокаженной. Слово сказать боялась, на девочек посмотреть, и Ларису видеть - тоже боялась, а ее родителей - просто до паники.

И молила - пусть их не будет, пусть не пустят посетителей.

Не повезло.

Во-первых, их пустили в отделение хоть и одарили недовольными взглядами.

Во-вторых, Лариса лежала в двенадцатой палате - платной, и рядом с ней были родители.

Девушки приготовили дежурные улыбки, постучались и толкнули дверь, услышав глухое: "да?" И замерли на пороге, улыбки сползли сами.

На кровати лежала нечто отдаленное и смутно похожее на знакомую им Ларису. Лицо сине -серое, синяки под глазами, губы в красных трещинах, пустой взгляд в потолок. Руки безвольно лежащие поверх простыни были похожи на анатомическое пособие верхних конечностей для студентов медиков.

- Девочки? - выдавила улыбку мама Лысовой. Склонилась над дочерью. - Ларочка, к тебе подруги пришли, - проворковала очень тихо, почти жалобно.

Ярослава невольно попятилась, ей показалось, что приблизься и костлявая рука подруги, со всего маху ударит ее по лицу.

Лариса безжизненно посмотрела на подруг и вновь уставилась в потолок. Девушки несмело прошли в палату, а Ярослава не смогла - ком в горле встал, хотелось закричать и заплакать. Она шагнула назад и рванула по коридору на выход, не видя дороги из-за слез.

Осела на скамейку у главного входа, сжалась, пытаясь успокоиться.

Закурила. Слезы капали и капали, совесть ела и ела - виновата. А разобраться - в чем? Но ведь виновата хотя бы в том, что вместо того, чтобы тревогу при исчезновении подруги объявить, ударилась в любовное рандеву, напрочь забыв о Ларисе. По сути, бросила. Факт.

Уйти совсем бы из больницы - но не могла, ведь это значило сбежать, значило, что она вновь бросает. Остаться? По-человечески, так вовсе в палату вернуться, а не сидеть на скамейке в ожидании неизвестно чего. Но страшно - обвинят, найдут в ней крайнюю.

Что же там было, что случилось, куда пропала Лариса и как оказалась в Смоленске?

Может прав Гриша, нет вины Славы? Ну, что она действительно, могла сделать? Как могла знать, что за своим Vog Лариса уйдет на край света?

Она подкурила вторую сигаретку от первой и почувствовала чей-то взгляд. По спине холодок пошел.

Огляделась и ничего настораживающего не заметила. Показалось?

Станешь тут мнительной!

Господи, да что же могло случиться?!

Почему у Ларисы такой вид, будто сушили ее как белье на веревке?

Почему губы в крови, почему синяки под глазами и лицо осунувшиеся, словно Лысова месяц голодала? Что могло превратить ее в /это/?