Райдо Витич - Игры олигархов

- А! Поняла.

- Кто хоть пристает: сосед, начальник? - поинтересовался второй следователь.

- Нет, знакомый.

- Ха! - отвернулся тот.

- То есть "знакомый"? - спросил Сечкин.

- Понимаете, мою подругу украли… там изнасилование было, следствие ведется…

Мужчины дружно воззрились на нее.

- Так вот как раз в те дни я и познакомилась с Лешинским. Он показался очень… интеллигентным. Я в шоке была из-за подруги, он психологом представился. Помог. Я думала, это просто дружба…

Молодой усмехнулся.

- … а оказалось… кошмар оказался. У него запись с тем, что с

Ларисой творили есть.

- Сами видели? - поинтересовался Сечкин. Молодой же от любопытства бумаги свои бросил к окну подошел, закурил на девушку уже с вниманием поглядывая.

- Видела. Он меня к себе привез…

- Зачем поехала-то? Не боялась?

- Я не думала о нем плохо. Ну, навязчив - да. Ему "до свидания", он "здравствуй", но ведь это не повод его к извращенцам причислять?

Не хам, не пошляк, руки не распускал. И потом сказал, предложение деловое есть. Я плохого и не подумала.

Смолкла.

- Ну? - поторопил Сечкин.

- Предложение сделал?

Девушка кивнула:

- Какое?

- Содержанкой его стать, - выдала глухо: стыдно до одури в таком признаваться посторонним.

- Ясно, - переглянулись. - Чем закончилось?

- Ничем. Показал запись где… с Ларисой… Сказал: не приду, моих подруг так же будут. Дал три дня на раздумья, осталось два.

- Ничего сюжетик, - присвистнул молодой. Сечкин шею потер, за третью сигаретку взялся.

- Адресок этого умника пишите, - кивнул на листок.

- У меня его визитка есть!

- Давайте, - обрадовался Валентин Петрович.

- Много хоть обещал за сожительство? - полюбопытствовал молодой, пока Ярослава визитку в сумке искала.

- Пятьсот.

- Рублей?

- Тысяч. Евро, - буркнула.

Мужчины переглянулись, не веря. Молодой пристальней девушку оглядел, чуть не в сапожки к ней заглядывая, но дельного все едино ничего не нашел, и присвистнул с намеком Петровичу: смотри, как бы клиентка из "дурки" не оказалась.

- Сколько? Еще раз, пожалуйста? - попросил Сечкин: может ослышались или девушка оговорилась? Суздалева визитку как раз нашла и порадовалась:

- Пятьсот тысяч евро, - повторила, хлопнув на стол перед мужчиной кусок картона.

Валентин Петрович с минуту Ярославу рассматривал, как разгадывал.

Взял визитку к свету поднес, прочитал, на девушку покосился и вздохнул тяжело, не глядя товарищу картонку передав.

- Н-даа, - потер ладони, запечалившись. - Знаете что… как вас?

- Ярослава Суздалева.

- Ага. Вот что, гражданка Суздалева, все это…

- Тьфу ты! - выдал молодой, ознакомившись с визиткой, кинул ее на стол и пошел на свое место, потеряв интерес.

Ярослава ничего не поняла, посмотрела на него удивленно, на

Сечкина уставилась. У того лицо как яблоко печеное сморщилось:

- Печально, конечно. Поверьте, я очень сочувствую вам, но… - потянул лист из-под ее руки, что сам же выдал. - Помочь ничем не могу.

- Испугались? - поняла по-своему его отказ девушка. Взгляд обвиняющим стал.

- Нет, - заверил проникновенно, глядя на нее ласково, как на больную. - Просто вам к другим специалистам надо. Я понимаю желание выделиться, понимаю желание по-легкому деньжат срубить, но милка вы моя дорогая, надо ж головой малость соображать, что вы делаете и что из этого выйдет.

- Вы о чем? Вы мне не верите?

- Верим! - кивнул молодой, всем видом показывая обратное. И по стопке бумаг слева от себя хлопнул ладонью. - У меня тут, таких как вы потерпевших, вон сколько. Одну Зверев изнасиловал, другой

Деребаско каждый день звонит, терроризирует, третьей сам Черномырдин фугас под кровать заложил… Вы б шли, а? - скривился умоляюще. - Пока по шее не получили.

- Но я правду говорю.

- Верим! - встал Сечкин, подняться ей помог и повел почти обнимая из кабинета. - Я вам совет дам, по-дружески, по-мужски.

Идите вы сейчас прямиком в больничку, запишитесь на прием…

- А мы были! - вспомнила. - С ним и были! В пятом травмункте!

Вы спросите, они подтвердят!

- С Лешинским были?

- Да!

- В пятой?

- Да!

- Замечательно! По поводу?

- Я головой ударилась, - и сникла, увидев во взгляде мужчину нескрываемую издевку.

- Понимаю. Сочувствую. Так может, подлечитесь, потом к нам.

- У вас после травмы галлюцинации, фантазии обострились видать,

- выдал с презрением молодой.

Сечкин открыл дверь перед девушкой и заботливо подтолкнул посетительницу в коридор:

- О здоровье заботиться надо. Не хворайте. Всех благ, - и бухнул дверью перед носом.

Ярослава чувствовала себя клоунессой, облитой грязью. Ее опять оставили один на один с жизненноважной проблемой. Понимание, что помощи ждать не от кого, сил не прибавило.

Она постояла, набираясь терпения, толкнула дверь в кабинет, и без слов забрав визитку со стола Сечкина, пошла на улицу, не взглянув на милиционеров. Ее разочарование в правоохранительных органах стало обширным и глубоким. А презрение - безразмерным.

Она шла, не зная куда и все силилась, что-нибудь придумать.

- Александр Адамович? - постучав, заглянул в кабинет Лешинского

Штольц. Тот оторвался от бумаг, кивнул - пройди.

- Паспорт, - положил перед ним книжечку.

- Почему один?

- Загран не нашли. Возможно, его совсем нет.

- Так узнай точнее. Нет - сделай. Где она, узнал?

- В седьмом отделении милиции.

- Где? - Алекс подумал, что ослышался.

- В седьмом отделении милиции.

- Тааак, - откинулся к спинке кресла. - Сюрпри-ииз. Интересно, что она там делает?

- Сидит у следователя.

- Угу, - Алекс покрутился в кресле, обдумывая столь неожиданную новость и, хохотнул. - Я очарован! Кому еще могла прийти в голову подобная мысль? Милиция! Бог мой, как все запущенно!… Идите, Адам, и узнайте там, по возможности, сильно ли смеялся следователь.

- Понял.

- Машину приготовь, через час мне нужно быть в Слободке.

- Уже, Александр Адамович. Карельский отзвонился - вас уже ждут.

- Хорошо. Иди.

Мужчина ушел, а Алекс все улыбался, смакуя новость.

Нет, Ярослава решительно эталон наивности. Пришло же в голову!

Настроение Лешего немного поднялось, и он с большим рвением углубился в работу. Однако меж строк документов ему то и дело мерещился образ глупой девчонки.

Муха запуталась в паутине, но так и не поняла этого.

И встал: ладно. Сегодня дела - завтра забавы.

Сгреб просмотренные договора и двинулся на выход.

Ярослава бродила по улицам, надеясь что-нибудь придумать. Ей до слез было жаль убегающих безвозвратно минут, себя, девочек, жизнь, что канула так быстро и бездарно.

Ей звонили подруги, видимо испугавшись, что она пропала, как Инна и Лариса, но она не брала трубку. Ей нечего было сказать им - слезы душили.

День постепенно клонился к закату, а она так ничего и не придумала. Ей до коликов не хотелось становиться содержанкой и год потратить на усладу Лешего, которого возненавидела всеми фибрами души. Целый год видеть его рожу, год жить как на вулкане, переживая за подруг, потерять год учебы, себя, окружение, привычный кругу и оказаться в лапах маньяка, превратиться из студентки в игрушку - даже думать об этом было невыносимо!