Газета Завтра - Газета Завтра 217 (56 1998)

Печататься Стрижев начал поздно - в 30 лет: стал вести в газетах рубрику “Заметки фенолога”, в журнале “Наука и жизнь” - “Народный календарь”. Такого в нашей стране еще не было: со страниц газет полилась жизнь живая, с народной мудростью, с горестями и радостями, запечатленная бессчетными поколениями “в седом слове”. Впервые вышли из тьмы забвения святцы, православные праздники, народное счисление времени. За двадцать лет Стрижев опубликовал на эту тему более трех тысяч газетных статей, пробудив громадный интерес у читателей и вызвав бурю подражаний.

С землей человека связывают растения. Познавать растения нельзя без их согласия. Орудуя ножом и микроскопом, ничего о них путного не узнаешь. С ними нужно разговаривать, их надо лелеять, ласкать, относиться к ним как к равным себе живым существам. Только тогда травы и деревья раскроют свои секреты, выдадут силу земную, спрятанную в их корнях, поделятся светом солнечным, напитавшим их листья, и одарят своими плодами. Поймешь тогда, отчего трава шелестит, и как цветы нектар пчелам отдают, и зачем деревья в своих кронах ветер рождают. И также - с любым существом. Курочка кхвохчет, а мать поет еще не родившемуся ребеночку. Без любви лада не получится.

С 1971 года в “Науке и жизни” под рубрикой “Русское разнотравие” за десять лет Стрижев раскрыл еще один пласт народной культуры - знание о свойствах растений, об их пользе для человека, о великом природном равновесии, в котором всякой травинке найдется место. Каждая статья о том или ином растении создавалась как цельный очерк с особой формой повествования, не похожей на другие. Впоследствии очерки были собраны воедино и изданы отдельной книгой. Она стала первым в мировой литературе целостным научно-художественным произведением о растениях.

Крестьянин на одном языке говорит с Родиной. Его язык - сокровенный друг, истинная речь: в беде позовет он на помощь деревья и траву, большаки и ручьи, кликнет по-ихнему, и каждый кустик примет его, укроет от напасти. Природное слово - то, что зовется диалектом, - глубина, из которой черпает себя национальный язык. Именно таким, русским, - по заточке фраз, по нажиму пера - языком Стрижев написал свою автобиографическую повесть “Из малых лет. Хроника одной души”. Там - год его детской жизни в военную пору, в родном селе. Все - как было по-настоящему: и события, и речь людская. “Подхватишься с хлебушком на улицу, жуешь его, черствый, над горсточкой, и крошки ссыпаешь в рот. Гожо-то как стало, теперь попить из ведра - и можно задать стрекача на выгон. Там уж ребятня возле котла-колдобины кружком расселась, рассказывают наперебой былицы и сказки…”

Написана книга была в 1972 году, а издана только 19 лет спустя. Первыми читателями рукописи стали “вострые мыши”: Стрижев, преследуемый в то время за дружбу с Солженицыным, спрятал свой архив на даче, в сарае, - там он и пролежал кормом для мышей полтора десятка лет. Да и без Солженицына книга никак не вышла бы в то время: уж слишком отличалась правда, в ней рассказанная, от официальной. За правду даже описанные в “Хронике” сельчане на Стрижева не на шутку обиделись: не привыкли, хотели, чтоб подсочинил, подукрасил, чтоб как в “подтиражках” было. Но как можно врать на истинном языке?

Среди покинутых домов метель воет панихиду, наметает сугробы, заносит холодные стены, взвивается и вдруг упирается в человека, неподвижно стоящего, вскинувшего вверх руки. Он один в этом белом мире, он застыл, врос в землю под глубоким снегом, и лицо его - земляного цвета - он будто сроднился с ней кровеносными системами. У его рук высоко в небе сходятся облака и играют ветры, они сжаты в кулаки, и в каждой из них - по огромной белой туче, из которых идет снег. Человек схватил их и не отпускает - так он удерживает небосвод со всеми ангелами и звездами на нем, чтобы не оторвался он от нашей земли, не улетел прочь от нас в пустоту. Его лицо серо, а глаза закрыты: сквозь мрак и стужу он видит рай вокруг.

К нашей земле как привилось издавна православие, так ничем его и не заменишь. Как же иначе, раз вся природа русская Богом дышит? Все иное - завозное, антинациональное, “чужебесие”, которое замытарило человека. Последние десять лет Стрижев пишет почти исключительно на духовную тему: “Угодник Божий Серафим” - о Серафиме Саровском, “Святой праведник Иоанн Кронштадский - в воспоминаниях самовидцев”… От любования “престолом Божьим” он перешел к лицезрению Божьих людей - на сколько ступенек поднялся он по лестнице в небо?

Денис ТУКМАКОВ

[gif image]

ВОРОТА В КАНЕВ

Не как монарх,

что в жалком покаяньи

В Каноссу полз дорогою раба, -

Иду, не в кандалах,

в престольный Канев

Избавиться от рабского горба.

Пора стоит роскошная в природе,

Тарас и солнце - вместе на скале,

И в сердце вновь

казачья честь восходит

И преданность отеческой земле.

Тут падать ниц - обычаю угодно,

Но он грохочет, как пророк Илья:

“Учись ходить, в конце концов,

свободно.

Как человек. Вокруг - твоя земля!”

И я встаю, мордованный веками,

Но не убитый никаким мечом!

И отворяет мне ворота в Канев

Тарас державным,

золотым ключом!

МАРШ ПЯТОЙ КОЛОННЫ

Кто вы ныне, наши коммутанты,

Где нагрели новые места,

Шустро заменяя транспаранты

И знамен опасные цвета?

Говорят, у радикалов нервы

Не на месте, если ваш хурал

Громче их горланит “Ще не вмерла”,

Как вчера - “Интернационал”.

Говорят,

что в храмах бить поклоны

Так теперь горазды вы еси,

Как недавно били в них иконы,

Посылая дули в небеси.

Бдите ж, радикалы, в самом деле,

Если коммутанты к вам придут:

Нас они вчера продать сумели -

Завтра вас подавно продадут.

Помните, как в августе беспечно

В пару дней сменила эта рать

Место у звезды пятиконечной

На места в колонне номер пять.

И сейчас никто там не безумец:

Повернись история опять -

Сей момент заменят ваш трезубец

На места в колонне номер пять.

И желто-блакитный, и червонный,

Полюбуйтесь, как который год

Коммутантов пятая колонна

Продаваться весело идет!

И за них приветственные чары

Радостно готовые поднять,

Одобряют это янычары -

Спецрезерв

колонны номер пять!

Спелся этот хор объединенный…

Глянь,

желто-блакитный и червонный,

Как победным маршем

там и тут

Коммутанты всей своей колонной

В ногу с янычарами

сплоченно

Украину на торги ведут!

ШАРЖ Б. Н. Е.

Дождясь бесплодья гибельного часа,

Где все сгубила засуха-змея,

Ублюдок промальтийского закваса,

На грех и ужас

всех крещенных сразу,

Забрался