Виталий Овчинников - Мне Отмщение

Все это Ксюша прекрасно понимала. Умом понимала. Не такая уж она по молодости была и глупая. Но спокойно воспринимать все это происходящее вокруг нее не могла. Душа не принимала Во первых, она была, как все малолетки, максималистка. И полутонов в отношениях между людьми не признавала. Либо – либо. Другого она не понимала. А здесь? Абсолютнейшее неприятие всего того, что было вокруг нее. Страшный психологический дискомфорт. Она и эти бабки. Это почти тоже самое, что молодой девушке жить в доме престарелых. Причем, в одной комнате с пациентками Тогда действительно получался своеобразный психологический конфликт отцов и детей. Невидимый. Между ею и ними Точнее даже – конфликт бабушек и внуков. А еще точнее – конфликт поколений. Старого, уходящего и нового, приходящего. Уже, по сути, пришедшего на место старого. А оно, это старое, уходить не собирается. Никак не собирается. И не потому, что вредное уж такое.. А потому, что пенсия у них мизерная и прожить на эту пенсию практически невозможно. Но все равно, все равно, человеком то надо быть или хотя бы стараться им быть. Вы же не одни кругом.

У Ксюши у самой была бабушка. По матери бабушка. И Ксюша прекрасно с ней ладила и всегда находила с ней общий язык С родителями порой возникали проблемы и очень даже серьезные, но с бабушкой – никогда. Всегда внимательно выслушает, посочувствует при необходимости и посоветует именно то, что надо. А иногда просто обнимет за плечи, прижмет к себе, погладит по голове, поплачет вместе с ней. И…Ксюше легче становится. Гораздо легче. Как будто камень с души снимается. Но здесь все эти бабки – как с другой планеты. Целый день, с утра до вечера – "бу бу" и "бу бу". И все про одно и то же. То про погоду. То про дачные свои участки. То про эти бесконечные мыльные сериалы. Аж тошнота от них поднимается куда-то к желудку. Бр-р-р! Кошмар! Аж голова начинала гудеть к концу рабочего дня.

Работы в бюро было не особенно. И шла она неравномерно. То густо, то пусто. Поэтому основным занятием женщин в бюро были бесконечные чаепития, чтение книжек, журналов, разведение цветов, во множестве стоящих в комнате на окнах, на свободных столах и даже на стенах и конечно же – нескончаемые, бесконечные, бабьи разговоры. Про "жисть", так сказать Не про жизнь, как таковую, жизнь страны, жизнь искусства, театральную жизнь, жизнь завода, жизнь города, жизнь Москвы, до которой было рукой подать, стоило только сесть в автобус или на троллейбус. Нет, эта жизнь их не слишком интересовала. А вот кто с кем и когда – это да-а-а! И не важно – кто! Будь то заводские или соседские. или артисты из шоу-бизнеса. Здесь – все интересно! Здесь – все важно! И про Королеву, и про саму "примадонну", и про ее нового бой-френда Галкина, и про старого бой-френда Филю Киркорова, и про Валерию, и про Крутого, и про Петросяна с его женой Степаненко. Кто что где про них слышал, какие новости, какие "хреновости" – все важно, все интересно! А кое кто из сидящих за последними столами не тратили свободного своего времени на пустые разговоры, они занимались делом, они вязали, спрятавшись за развешенные на кронштейнах большими листами картона с таблицами нормативных данных по механообработке деталей на станках. Вязали все, от простейших шарфиков и носков до серьезных изделий, типа свитеров, кофточек, джемперов.

Ксюша появилась в бюро в тот самый момент, когда с работой было не очень. И она просто сидела за столом, наблюдая за происходящим вокруг и томясь от безделья. Но просидеть целый день, с 8-ми до 17-ти часов просто так, не будучи- то занятой хоть чем-то – это было невыносимо. Время тянулось так медленно, что стрелки часов, казалось, замерли на одном месте и прилипли к циферблату. Взять с собой на работу книжку или журнал, как другие женщины бюро, не решалась. И не только потому, что не слишком уж любила читать книги, но и просто потому, что читать художественную литературу, сидя перед глазами начальницы, было невозможно – ни одно строчка книги в сознание не входила и ничего из прочитанного не воспринималось сознанием. Попробовала было делать домашние задания для института, но нарвалась на гневный окрик начальницы:

– Милая моя, ты чем это занимаешься на работе?

Ксюша вспыхнула от ее слов и буквально зарделась вся:

– Да я…я контрольную…не успела…дома…надо доделать… сегодня сдавать.

Она растерялась. Голос ее задрожал, зазвучал виновато и заискивающе. Ей самой стало неприятно от ощущения этой своей униженности, как будто ее поймали или застали за занятием чего-то неприятного и постыдного для нормального человека, но она ничего с собой поделать не могла. Она действительно испугалась.

Ирина Владимировна удовлетворенно улыбнулась. Ей нравилось видеть поверженного оппонента. Каким бы он ни был. Пусть даже и таким, как эта молоденькая и зелененькая совсем еще девчушка. Как все психологически слабые люди, никогда не ходившая в начальниках и никогда не руководившая людьми, а значит, не заставлявшая их делать их именно то, что нужно было ей, как их руководителю, она постоянно боялась, что ее не воспринимают, как начальника и не принимают за начальника, что ее указания и решения не авторитетны для окружающих ее людей и потому очень болезненно воспринимала каждое возражение своим словам. Тогда она легко переходила на крик, стараясь любой ценой сломать и подавить человека, возражающего ей или не согласного с ее доводами, с ее мнением. А сломать – значит, подчинить его себе, заставить делать именно так, как она считала нужным сделать. И пусть это ее указание и не будет правильным или не совсем правильным – это абсолютно не важно. Главное, что это сделано по ее указанию, по ее решению, что она заставила кого-то там сделать именно так, как она считает нужным, а не иначе. И это ощущение своей победы над окружающими ее людьми, над ее подчиненными и не над подчиненными, доставляло ей величайшее наслаждение. Закон мелких личностей – заставлять, а не убеждать; приказывать, а не организовывать.

Был когда-то в Ленинском ЦК партии большевиков один неприметный грузин. Ничем особенным он среди блестящей когорты тогдашних руководителей партии он не выделялся. Абсолютно ничем. Он не умел публично выступать; не умел писать ни статей, ни книг; не умел анализировать политическую обстановку в стране и делать на основе этого анализа соответствующие выводы; не умел организовывать никаких сложных дел; не умел убеждать и не умел даже ничем руководить. Короче – серенький человечишка со средним интеллектом. Вечный объект для едких насмешек со стороны остальных членов ЦК, каждый из которых являлся выдающейся личностью и обладал несомненными способностями в какой-нибудь сфере человеческой деятельности. Все, кроме этого грузина. Звали этого грузина Иосиф Виссарионович Сталин.